Измены

— Будем тупить на пляже, — отвечает Андрей.

— Мы с папой едем на пляж с пальмовой рощей. Хотите с нами?

— Я нет, — говорит сын.

— А что там за пальмовая роща? — интересуется Василиса.

Я пожимаю плечами.

— Не знаю. В интернете написано, что там снимали самую первую рекламу «Баунти». По фотографиям было красиво.

Вася задумывается.

— Я бы, наверное, съездила, — в итоге выдает.

— Мы уже сейчас уезжаем. Туда довольно далеко ехать.

— Хорошо, я с вами.

Василиса идет к машине, а Андрей направляется на местный пляж. Я смотрю на удаляющуюся спину сына и понимаю, что пора уже смириться с тем, что, чем взрослее становятся дети, тем они самостоятельнее и тем меньше нуждаются в родителях. Не зря ведь говорят, что ребенок — это гость в твоем доме. Накорми, научи и отпусти.

Но все равно тяжело с этим свыкнуться. Я изо всех сил стараюсь не быть такой, какими были мои родители. Это сейчас в 41 год я понимаю, что ничего они бы мне не сделали, если бы я ходила на дискотеки и встречалась с мальчиками. А тогда в 18 лет я этого не понимала и боялась их. Наверное, это и наложило на меня большой отпечаток. Я не хочу, чтобы мои дети меня боялись.

До хваленого пляжа Вай, где снимали рекламу «Баунти, мы добираемся почти через четыре часа, чему ну вообще не рады. Вожатые как лимон, идем к шезлонгам.

— Надо было мне остаться с Андреем, — хнычет Василиса, опускаясь на лежак.

Я осматриваю так называемую пальмовую рощу за нами. Мда, нужно меньше верить постам из интернета. Пальмы растут в несколько рядов и в них вообще нет ничего особенного. Сам пляж расположен у скалы, на которую можно подняться по высокой лестнице. На вершине толпятся люди, чтобы сделать красивые фотографии моря с высоты птичьего полета.

Я без сил падаю на шезлонг рядом с дочерью. Юра ушел за напитками. Достаю из сумки телефон: ноль сообщений и ноль пропущенных вызовов.

За что Олег мог на меня обидеться? Мы же нормально с ним поговорили в последний раз. В глубине души просыпается совесть и начинает точить меня неприятным червячком. Надо будет позвонить ему в ближайшее время. Может, сегодня вечером. Или завтра.

Наверное, лучше все-таки завтра.

А как и о чем мне с ним говорить? Я не жалею об этих двух ночах с Юрой, но все-таки по отношению к Олегу я поступила ужасно. Изменила ему. Человеку, который два года назад показал мне, что я еще могу жить и радоваться. И что я заслуживаю большего, чем смотреть семь лет на измены мужа. Пускай даже и я первой начала эти измены. Я смогла остановиться меньше, чем через год. А вот Юра останавливаться не собирался.

Муж возвращается с коктейлями для меня и Василисы и тут же уходит купаться. Я провожаю его спину взглядом и снова понимаю, что не жалею об этих двух ночах с ним. Только надо будет еще с ним поговорить обо всем. И с Олегом.

Из раздумий меня вырывает смех Василисы. Она быстро печатает в телефоне.

— С кем переписываешься? — спрашиваю.

— С Никитой. — Отвечает, не отрываясь от гаджета.

Упоминание об этом парне поднимает во мне волну возмущения. Клянусь, я не хочу быть, как мои родители, но…

— Вась, — аккуратно начинаю. Дочь отрывается от экрана и смотрит на меня. — Тебе не кажется, что вы с ним слишком разные?

— Не кажется. — Резко отвечает, вставая в оборонительную позицию.

— Дочь, ты не подумай, я на тебя не давлю, но все-таки этот парень, как мне показалось, не нашего социального круга…

— Ты его не знаешь! Никита очень хороший парень!

— Почему же не знаю? Ты нас с ним познакомила…

— Да вы с ним толком и не пообщались даже! Сидели с папой с кислыми минами.

— Потому что мы были в шоке от увиденного! — повышаю голос.

Вася качает головой.

— Мам, ты когда выходила замуж за папу, он каким был?

— Папа был очень хорошим и порядочным молодым человеком! — тут же начинаю нахваливать Юру. — Он учился в институте, а для того, чтобы приглашать меня на свидания, он устроился на работу. Когда родился Андрей, Юра трудился уже на двух работах и параллельно заканчивал пятый курс и поступал в аспирантуру. Папа…

Василиса не дает мне закончить. Резко перебивает.

— И это сделало тебя счастливой с ним? — смотрит мне ровно в глаза. — Ты выходила замуж за порядочного молодого человека, который учился в институте и у которого не было татуировок по всему телу. Ты была с ним счастлива эти 20 лет вашего брака? — Василиса поднимается с шезлонга. — Я слышала, как ты плакала по ночам, мама. И папины возвращения из командировок с загаром я тоже замечала. Так что не суди моего парня по наличию или отсутствию у него образования, а также по его внешнему виду.

И она направляется к воде, оставляя меня сидеть в оцепенении.

Глава 42. Удивительный человек

Один день сменяет другой день, один месяц сменяет другой месяц, один год сменяет другой год.

Мы так и не развелись, хотя ни о каком налаживании отношений и речи быть не может. Мы с Юрой остаемся семьей, живем вместе, воспитываем прекрасных детей, общаемся по бытовым вопросам, ездим вчетвером в отпуск, поддерживаем друг друга в сложные моменты, но как раньше у нас уже не будет.

Юра изменяет мне. Не так очевидно, как я ему когда-то, но тем не менее я знаю, что у него есть другая женщина. А может, даже и не одна. Я ничего не говорю ему по этому поводу. У меня нет никакого права предъявлять мужу претензии, потому что я первая это начала, хоть и бросила потом меньше, чем через год. А Юра как изменил мне тогда 24 мая 2012 года, так и не остановился до сих пор.

Сейчас я понимаю, как же было глупо с моей стороны ревновать его к звонкам Марины и к следам помады на рубашке. Потому что как раз-таки тогда он мне не изменял. А вот сейчас — когда приходит вовремя с работы, когда практически не пьет, когда никто не звонит ему по ночам и когда я не чувствую от него запаха женских духов, я знаю — у него есть другие женщины.

Иногда в перерыве между одной любовницей и второй Юра предлагает мне вернуть все, как раньше. А я смотрю на его загар из командировки то в Красноярск, то в Новый Уренгой, и понимаю, что ничего никогда не будет, как прежде.

Вот он все-таки обнимает меня и прижимает к себе. Я опускаюсь лбом на его плечо и, еле сдерживая слезы, повторяю вновь и вновь:

— Поезд ушел.

— Но почему? — шепчет на ухо. — Мы семья, у нас дети. Аня, я за все тебя простил.

А я себя не простила.

— Отпусти меня, — тихо говорю и высвобождаюсь из его рук.

Я ухожу в свою комнату и, тихо плача, опускаюсь на кровать. Через две минуты хлопает входная дверь. Он ушел. К ней.

Я разрушила нашу семью. И его измены — это следствие моих действий.

Так проходят семь лет.

В какой-то момент жизнь налаживается. Ну или я просто привыкаю к тому, что происходит. Мы с Юрой из мужа и жены превратились в лучших друзей. Он поддерживал меня во время всех трудностей в компании, давал полезные советы. Я помогала ему основать свою строительную фирму, когда он решил уволиться с работы, потом вместе мы выбирали участок земли в Подмосковье для строительства собственной дачи. У нас никогда ее не было, а всегда хотелось.

Юра полностью ушел в этот проект и построил дом фактически собственными руками. Я только выбирала дизайн для ремонта. Удивительно, но дача сплотила нас еще больше. Мы приезжаем на нее каждые выходные, сидим вечерами у потрескивающего камина и смотрим все вместе фильмы по огромной плазме.

В такие моменты я понимаю, что у нас с Юрой есть нечто большее, чем может показаться на первый взгляд. У нас есть дружба, взаимопонимание и уважение друг к другу. А это очень прочный фундамент. Большинство моих знакомых, у которых с мужьями был секс, но не было дружбы, взаимопонимания и уважения, уже давно развелись. А мы, несмотря ни на что, вместе.

У меня не было никого все эти годы. Да и не хочется. Наверное, я просто стала фригидной. По-другому не знаю, как это объяснить. У Юры любовницы по-прежнему есть, и я уже даже почти смирилась с этим. Ну или просто убедила себя, что они не несут угрозы нашему браку. Они у него только для секса. И он не таскает их к нам домой, не пропадает с ними целыми вечерами. Да, он ездит с ними отдыхать один или два раза в год, но я уже спокойно к этому отношусь. Ну или я заставила себя спокойно к этому относиться.