Страница 15 из 15
Вдоль парковки вышагивала, туда-обратно, чем-то недовольная сеньорита. Остановившись возле моего Альфа Ромео, она пнула его по колесу, сопровождая это действие итальянскими ругательствами. Была она, скорее, стройна, чем фигуриста, о таких говорят — изящная. Одета изыскано: светлый-голубой плащ, длиною до колена явно из последней коллекции, высокие сапожки, подчеркивали стройность ее ножек, в руках светлая сумочка.
— Сеньорита, осторожнее, не сломайте себе ничего, — озаботился я целостностью этой хрупкой красоты.
На мой голос девушка резко развернулась.
— Так это ты?! — воскликнула она, в удивлении изогнув брови.
— Привет, тебе идет новая прическа, — похвалил я ее каре.
— То есть это из-за тебя я уже час тут слоняюсь?! — комплемент ее не смягчил.
— Почему час? Минут двадцать от силы, — поправил я Вайлетт, поскольку часы в холле показывали одиннадцать тридцать.
— Так это твое корыто? — она вновь попинала носком сапога по колесу, утратив интерес к теме времени.
— Ага, арендовал в Риме, — не стал я реагировать на оскорбление своего транспортного средства.
— А почему Альфа Ромео, а не Фиат?! — предъявила она мне.
— А почему нет?
— Потому что Аньелли — это Фиат!
— Так ты и ездишь на Фиате, — кивнул я на заблокированный мной ночью автомобиль Fiat V8 Vignale Cjupe цвета морской волны. — А я не Аньелли, я Уилсон. Фрэнк Брайн Уилсон третий, если ты забыла, поэтому езжу на чем хочу. Кстати, при первой нашей встрече ты, кажется, была на Феррари, — напомнил я ей наблаговидный эпизод ее биографии.
— Тогда я возвращалась домой, и могла это делать на чем угодно, хоть на поезде, хоть на рейсовом автобусе, это было мое личное дело. А сейчас мы приглашены на официальное мероприятие! Ты же на него сюда приехал?
— На него, — подтвердил я и не стал спорить на счет приемлемой марки автомобиля. Вместо этого, шагнул к девушке и заключил ее в свои объятья.
— Как я по тебе соскучился, — от моего признания Вайлетт сомлела, гневные искорки из глаз развеялись, губы приоткрылись. — Ты хоть и стерва, но такая понятная. — Зря я это, конечно, сказал вслух. Видимо, сказался стресс, который я совсем недавно пережил в Нью-Йорке, когда стал свидетелем того, как ангел обернулся демоном. К тому же не выспался.
— Стерва?! — меня грубо оттолкнули и попытались ударить дамской сумочкой. Еле увернулся. — Понятная?! — уход вправо. — Ты считаешь, что во мне, как в женщине нет загадки?! — уход влево.
— Вайлетт, ты меня не так поняла, я хотел сказать, что ты идеальная, — уверял я разъяренную девушку, маневрируя.
— Сеньор! Сеньорита! — нас бросились разнимать швейцар с портье. Первый за нашей бурной встречей наблюдал с самого начала, и когда началась горячая фаза, позвал своего патрона. — Стоит ли устраивать скандал из-за такой мелочи?
— Мелочи?! — Вайлетт едва не задохнулась от возмущения.
— Позвольте мы сами переставим ваши машины! — портье втиснулся между нами и оказался на линии огня вместо меня.
— Я сам отгоню, — воспользовался я случаем и нырнул в Джульетту.
— Стой! Мы еще не договорили! — брошенные мне вслед слова только подстегнули мой побег.
И опять я участвую в гонке. Но если вчера меня гнал по трассе азарт, то сегодня заставлял вилять по узким городским улицам инстинкт самосохранения.
Сразу вспомнилось, что из Реджо ди Калабрия курсирует паром до Сицилии и захотелось оказаться в порту. Но путаные улицы города вместо набережной завели меня в тупик.
Затормозив, я выскочил из машины и быстрым шагом, словно вот-вот от голода копыта отброшу, зашел в семейный ресторан, что удачно подвернулся мне в качестве места, где можно отсидеться.
— Сеньор, рад вас видеть! — подскочил ко мне, судя по немолодому возрасту и фартуку хозяин сего заведения. — Вы предпочитаете обедать в зале или на террасе? — Говорил он на итальянском, но понять его было несложно. — Alici, Maccarruni i’casa, Frittole, Maccarruni i’casa, — посыпались названия блюд, и я чуть слюной не захлебнулся.
— Дорогая, ты присоединишься? — заступил я за один из столов, использовав его как преграду, когда к нам присоединилась запыхавшаяся фурия.
Вайлетт явно хотела ответить мне чем-то запоминающимся, но ранние посетители, официант и сам хозяин ресторана, что взирали на девушку в наряде за десятки тысяч лир с восхищением, как на богиню, заскочившую по ошибке в средней паршивости храм, заставили ее улыбнуться.
— Конечно, милый, — процедила она.
Хозяин семейного ресторана, упиваясь важностью момента, ловко отодвинул меня от драгоценного тела богатой северянки и сам выдвинул для нее стул, сам же принял заказ и сервировал нам столик.
— Значит это правда, что ты снюхался с Ромео, — констатировала Вайлетт.
— Ну и формулировки у тебя, — поморщился я. — Или на Севере так принято называть деловые отношения? Какой-то местный сленг?
— Ты отдал им свои патенты! — упрекнула она меня. — Но почему им, а не мне?!
— Ты, если забыла, в нашу последнюю встречу изволила бутылкой в меня запустить и велела держаться от тебя подальше.
— О, Дева Мария, — закатила она глаза, показывая несущественность моей отмазки. — Я тебе одолжение сделала — излечила от алкоголизма! И вот она благодарность — ты помогаешь нашим конкурентам! Или это ты так мне мстишь за разрыв? Хочешь, чтобы Фиат разорился?! — нашла она для себя причину моего сотрудничества с Ромео. Женская логика — она по-настоящему пугает.
— Ой, ладно, не прибедняйся. Твоему Фиату моя страна по плану Маршалла кредитов надавала, так что не обеднеет. Наоборот, ваши дела в гору идут, что нельзя было сказать об Альфа Ромео, из-за чего цена их акций была более привлекательнее ваших, — сделал я упор на финансовую составляющую.
— Какой же ты все-таки американец! — скривилась от брезгливости Вайлетт. — Выгода для тебя превыше всего!
— А вы итальянцы — святые бессребреники, — усмехнулся я.
— Мы живем сердцем!
— Ага, столько сердечный твоих соотечественников вчера по пути сюда встретил, чуть багажа и всех денег не лишился, особенно запомнились душевная итальянская молодежь, с которой я познакомился на трассе.
— Ты что снимал девок на трассе? — поморщилась Вайлетт, по-своему интерпретировав мои слова.
— Парней.
Девушка вытаращила на меня глаза.
— Значит правду говорят, что англосаксы те еще извращенцы.
— Еще какие, — подтвердил я.
— Да ты надо мной издеваешься! — Вайлетт прищурилась и этот ее боевой прищур ничего сердечного мне не обещал.
— Ты сама всякие глупости придумываешь.
— Я тебе сейчас тарелку с макаронами на голову надену, — пообещала она.
— Тогда я тебя на приеме при всех за задницу ущипну, — пожалел я свои макароны с мясным соусом.
— Что?! — девушка часто заморгала. — Ты решил разрушить мою репутацию? — Вайлетт резко встала, чуть не опрокинув стол. — Держись от меня подальше, чертов янки! Плебей! — обкатив меня на прощание ледяным презрением, она гордо удалилась. Заплатить за себя в голову ей, конечно, не пришло. В мелодраматичный сюжет скучная проза жизни не вписывалась.
Вернувшись в отель, я, пока не забыл, отдал горничной свой фрак, чтобы та приготовила его на вечер, а сам завалился досыпать. Проснулся уже в три часа и спустился на первый этаж в ресторан при отеле.
Официант настойчиво уговаривал попробовать только что выловленные в море анчоусы, пожаренные в оливковом масле, но я не особо люблю рыбу, поэтому выбрал тушенный говяжий язык и почки, а также заказал запеченные сыром и помидорами баклажаны. И все это мне предстояло запивать Moscato di Saracena. Как меня заверили, это эксклюзивное местное вино, аналогу которому нет нигде в мире, подают к столу Папы Римского.
Конец ознакомительного фрагмента.