Страница 33 из 86
Теперь остается сделать следующий шаг и признать, что евразийский сценарий возрождает на новом историческом витке столь свойственный России в ее истории универсализм, возвышение над узко национальными интересами. Это свежее издание российского мессианства в совершенно новаторской и демократической редакции. Евразийство и есть «большой проект» для современной России, который может и должен занять свое место в цепи других мировых «больших проектов», стать центром «осей дружбы», явиться триггером становления реальной и гуманной многополярности перед угрозой наползающего со стороны Атлантики «нового Левиафана».
Общий враг скрепляет дружбу, цементирует альянс. В данном случае формулой общей для всех угрозы является экстремистский проект, сформулированный горсткой американских неоконсервативных интеллектуалов с троцкистским прошлым – «Проект нового американского века». Если Россия и другие великие державы и цивилизации современности будут действовать адекватно, этого «американского века» никогда не наступит. Вместо него воцарится многополярный мир, далеко не идеальный и не лишенный недостатков, но гораздо более свободный и справедливый – «век Евразии».
Глава 5. Семь смыслов евразийства в ХХI веке
В наше время существуют слова, которые от слишком частого употребления теряют свое первоначальное значение, явления, утратившие свой исторический смысл. Содержание таких слов, как «социализм», «капитализм», «демократия», «фашизм» изменилось сегодня коренным образом. Неопределенность, возникшая с течением времени во многих терминах, совершенно не затронула понятие «евразийство». Ведь это мировоззрение является формой обобщения исторического процесса. Оно не принадлежит к какому-то отдельному периоду. Конечно, идеология появляется лишь в определенный момент, и евразийство как социально-политическая идея, как философия родилось в XX веке, а в начале XXI века стало особенно актуальным. Другими словами, неопределенность этого понятия, возможность широкого толкования проистекает не из его «затертости», но из того, что оно находится в стадии зарождения и тем не менее вызывает у многих явный интерес. Все известные дефиниции евразийства либо чересчур поверхностны, либо узки, а то и просто расплывчаты. Но евразийская идея в качественном пространстве современного мира требует четких определений. Это некий синтез представлений о евразийстве, который ложится в основу дальнейших дискуссий относительно определения содержания понятия. Итак, что сегодня представляет собой евразийство и Евразия как система взглядов?
Первый уровень евразийства: пользуясь дедуктивным способом изложения, от общего к частному, заметим, что евразийство, как явление планетарное и глобальное, вовсе не привязано непосредственно к евразийскому материку как к географическому объекту.
Глобализация, главный фундаментальный процесс нынешнего мира, определяет вектор современной истории. Национально-государственное устройство переходит в глобальное; мы стоим на пороге создания планетарного государства с единой унифицированной административно-экономической системой. Однако не стоит думать, что все народы, государства, социальные направления, классы и экономические модели, из которых состоит наш огромный мир, вдруг, словно по мановению волшебной палочки, начнут активно взаимодействовать меж собой по какой-то новой логике. Это заблуждение. Глобализация представляет собой одномерное, одноплановое, векторное явление, заключенное в универсализации специфического цивилизационного подхода. Это уравнивание, подчас насильственное, искусственное, есть приведение различных социально-политических, этнических, религиозных, конфессиональных, национально-государственных укладов, социально-экономических аспектов под один шаблон. По сути это навязывание всему миру некоей единой модели, которая мыслится в качестве универсальной. Если пользоваться терминами геополитики, созданными атлантической цивилизацией, то глобализация представляет собой западноевропейский исторический тренд, достигший пика в американской системе. Таким образом, глобализация есть навязывание миру атлантической парадигмы без учета других альтернативных позиций. Американское видение ситуации заключается в том, что американская же система ценностей объявляется общечеловеческой, универсальной. Ее принципы в экономике, политике, культуре, социальной сфере, межконфессиональных отношениях признаются оптимальными и единственно верными. Либеральная «свобода от» провозглашается единственной универсально приемлемой идеологией. Все это, по мнению стратегов американской однополярной глобализации, делает победу атлантизма неизбежной. И это совершенно правильно, ведь американские стратеги ошибок не делают, они – представители правящей державы, которая имеет достаточно оснований для того, чтобы провозглашать свои идеи открыто.
В глобальном смысле евразийство есть антиглобализм – как отрицание системы, навязываемой атлантизмом, или, иными словами, альтернативная глобализация. Было бы совершенно неверно, безответственно говорить о какой-то гуманной, вероятной и желательной глобализации, в то время как мы имеем дело лишь с глобализацией атлантизма, проявляющей себя в каждой точке мира. Евразийство в широком смысле «не-атлантизм», или обратный по отношению к атлантизму геополитически-цивилизационный полюс, являющийся антиглобализмом. Такая идеология может существовать, например, в Латинской Америке, в Черной Африке или в Тихоокеанском регионе, к материку Евразия не имеющем ни малейшего отношения.
Здесь можно возразить: с какой стати называть антиглобализм на Каймановых островах или на Филиппинах евразийством? Говоря о европейском стиле, о европейской культуре, мы кроме Европы можем подразумевать и Японию, и Латинскую Америку. Ведь Европа – тоже своеобразный концепт, который из узко географического превратился в планетарный. Европейски ориентированная элита есть среди представителей всех народов и географических пространств. Таким же точно образом глобалисты и атлантисты существуют ныне во всем мире, даже в Тихом океане. Следовательно, евразийство – это созидательное имя антиглобализма.
Таким образом, евразийство – это антиглобализм, каким ему должно быть, некая позитивная философия безо всякой привязки к географии. В этом отношении евразийство представляет собой глобальный революционный концепт, то есть в наш век выполняет функцию социал-революционных движений прошлого столетия, когда в них участвовали как латиноамериканские рабочие, африканцы, европейские интеллектуалы, так и жители Японии или США.
Евразийство – это база революционной идеологии, отвергающей универсальность, единственность, безальтернативность и доминацию атлантической системы ценностей.
После того как Советский Союз был разрушен и капиталистический лагерь потерял своего противника, Ф. Фукуяма провозгласил «конец истории». Почему? Потому что для развития истории необходимо как минимум два полюса. Например, в социально-политическом отношении существует известное диалектическое напряжение между капитализмом и социализмом. Их борьба придает историческому процессу динамику, энергию. Когда советский лагерь был побежден и фактически капитулировал перед лицом Запада, растворился, самоаннигилировался, именно в этот момент Фукуяма заявил о конце истории. С диалектической точки зрения это логично, ведь без второго полюса нет движения.
Спроецировав эту же мысль на геополитическую категорию, мы увидим, что конец истории наступит в результате абсолютной стратегической победы атлантизма над евразийством, представляющим единственную оппозицию. Мало того, американцы уже провозгласили необратимость своей почти состоявшейся победы. Евразийство, объединяющее, в глобальном смысле, противников американского триумфа, бросает вызов концу истории. Евразийцем является всякий, кто выступает против конца истории. Мы готовы бороться за иной ход исторического процесса, постулируя второй полюс, то есть евразийство в самом широком понимании.