Дневники Киллербота

Она резко выдохнула и побежала за остальными.

Теперь вдобавок к Айрис у меня появились Сет, Кайди, Тарик и Маттео. Они оказались сообразительными и, когда Айрис рассказала им обо мне, свели восклицания и жестикуляцию к минимуму. Я до сих пор не знал, каким образом забрать с исследовательского корабля еще троих, если они еще живы, но хотя бы этих людей могу вернуть ГИКу. Пять – лучше, чем ничего, но я знал, как сам бы себя чувствовал, лишившись трех людей. Очень паршиво.

– Откуда нам знать, что ты на самом деле друг Пери? – спросил Сет. Тот самый, чье изображение я получил от системы безопасности космопорта. Высокий, темнокожий, а волос на теле у него было даже меньше, чем у большинства автостражей. Судя по записям ГИКа, он отец Айрис. – Когда Пери отключился, колонисты загрузили свою систему, они могли проникнуть в его архив и узнать, как ты выглядишь.

Довольно бессмысленно, но с логикой у людей, переживших травму, не очень. Я мог бы сказать «с логикой у людей не очень», и точка, но не хотел. Мог бы показать им видеозаписи со мной на борту ГИКа, но это не помогло бы. Разговоры с моими людьми тоже можно сфальсифицировать, а с ГИКом мы разговаривали, обмениваясь данными, людям все равно не понять без перевода, а его тоже можно сфальсифицировать.

– Я называю Перигелия ГИКом, что означает Гнусный Исследовательский Корабль, – сказал я.

Мрачное лицо Сета просветлело, а Тарик сказал:

– Ты точно знаком с Пери.

– У Пери очень своеобразное чувство юмора, – добавила Кайди, стоящая слева от меня.

Она была ростом с Айрис, но с более светлой кожей и желтоватыми волосами.

У всех были ссадины и порванная одежда в кровавых пятнах, Сет прихрамывал, а Тарик прижимал руку к животу и пытался не морщиться. Мне сразу захотелось вызвать несуществующую медсистему. Правая руки Кайди была перевязана, а большое сине-багровое пятно намекало, что рана серьезная. Лоб и волосы Маттео были перемазаны кровью из кровоточащих пальцев, которыми он пытался вскрыть капсулу без инструментов.

– Уже прошло две минуты или мне только кажется? – нетерпеливо спросил он.

Высота коридоров на карте не соответствовала действительности, так что пришлось немного сместись расписание, и они занервничали. А смотреть на нервных людей, которых я пытаюсь вытащить из гущи перестрелки, всегда весело.

– Вы знаете, что здесь происходит? – спросил я, частично чтобы их отвлечь.

– Заражение инопланетными реликтами. – Кайди вскинула на меня голову и свела брови. – Колонисты знали, что здесь есть реликты. В «Адамантине» считали, что докорпоративная колония очистила планету, но это оказалось не так.

Маттео сунул руки под мышки. Он был низкого роста, как Айрис и Кайди, темные волосы заплетены в косички.

– Видимо, колонисты «Адамантина» заболели очень быстро, сразу после прибытия. У некоторых проявились физические симптомы – изменение цвета кожи, веса, цвета глаз. Они знали, что это инопланетное заражение, покинули место первой колонии и основали вторую чуть дальше.

– Что само по себе нерационально, – добавил Тарик.

И я понимал, о чем он. Но, вероятно, именно поэтому «Адамантин» уничтожил все записи о координатах колонии. Компания не хотела, чтобы ее поймали за руку, а кроме того, что бы ни случилось, в компании понимали, что колонистов не ждет здесь ничего хорошего.

– Пять лет назад возникла новая вспышка, – продолжила Кайди, – но на этот раз все стало гораздо хуже. У некоторых возникли и психологические эффекты, хотя у других – нет. Некоторые зараженные стали считать себя частью инопланетного коллективного разума.

Сет помахал в сторону вестибюля лифтовой капсулы.

– Мы думаем, все происходит из-за этого – более здоровые пытаются сдержать остальных. Прибытие капсулы вызвало новое обострение борьбы.

– Мы почти уверены, что «коллективный разум» – это групповое помешательство, – сказала Айрис.

– Наверняка, – согласился Тарик.

Он покачнулся, и Сет его подхватил.

– Необязательно помешательство… – начал Маттео, но Кайди и Айрис принялись возражать.

– Давайте не будем снова начинать этот спор, – твердо сказал Сет.

Все заткнулись, и очень вовремя, потому что вот-вот должны были прибыть Приманка-01 и Приманка-02.

Мы чуть не потеряли окно возможностей: Цели на балконах отступали, а Цели с другой стороны зала поменяли позицию, приготовившись к атаке. Судя по тому, как они двигались, кто-то явно вычислил, что в вестибюле лифта что-то происходит.

– Готовность тридцать секунд, – объявил я. – Помните, налево по коридору и следуйте за Тиаго. Я вас прикрою.

Дроны показали, как Тиаго напряженно ожидает в коридоре, и я связался с ним по сети, сказав, что время почти настало. Он отправил подтверждение. Оверс добралась до ремонтной капсулы и припрыгивала от нетерпения.

Айрис посмотрела на остальных:

– Все готовы?

Они кивнули, и Сет сжал ее плечо. Я отдал ей свой второй излучатель, просто на всякий случай. Знаю, знаю, мне и Оверс-то нелегко было отдать хлопушки. Но Айрис позволила незнакомому автостражу рассмотреть ее затылок, и она была любимицей ГИКа.

Я смотрел через камеры дронов и знал, что означает хор испуганных криков с той стороны зала прибытия. Как только в комнату вкатились два сельхозбота, я вынырнул из-под стеклянной перегородки и начал стрелять.

Цели явно знали, что собой представляют сельхозботы, но когда в темное помещение вваливаются сразу два и начинают размахивать лапами, это пугает. Так сильно пугает, что с десяток Целей начали в них стрелять. Я снял четырех Целей, переместившихся на позицию над нами, и двух напротив. У меня было в запасе еще две хлопушки, но я их не взвел, потому что вряд ли они так же подействуют во второй раз.

И, как оказалось впоследствии, в очередной раз ошибся.

По моим указаниям люди помчались вслед за мной. Дрон приглядывал за Айрис, чтобы она повела остальных в нужный проход. Хотя «помчались» – неверное слово. Люди даже в лучшие времена передвигаются охренительно медленно, а эти были к тому же измучены, голодны и сбиты с толку. Айрис остановилась у двери, дожидаясь остальных. Когда они подтянулись, Сет схватил ее за руку и подтолкнул вперед, а сам похромал дальше по коридору. Дрон над Айрис показал Тиаго, машущего им руками, чтобы бежали побыстрее.

Мне осталось семнадцать секунд прикрывать их огнем, и хотелось поддерживать воцарившийся хаос, пока люди не минуют длинный прямой коридор и не окажутся ближе к ремонтной капсуле. Здоровому человеку потребовалось бы как минимум семь минут, чтобы туда добраться, а эти едва держались на ногах, и я должен дать им гораздо больше времени.

И тут все пошло наперекосяк.

Я управлял сельхозботами через дрон, и вдруг соединение оборвалось. А потом один сельхозбот закружился и шлепнул меня лапой, так что я отлетел на другой конец зала.

Хотя конечности у сельхозбота и тонкие, удар получился солидным. Я упал на пол из искусственного камня, отскочил, снова рухнул и распластался на полу. Ну, бывало и похуже. Я тут же перекатился, встал на ноги и в то же мгновение понял, что оборвались все соединения – с сельхозботами и с дронами.

Затем второй сельхозбот рухнул и заскользил по коридору с убегающими людьми.

Только этого не хватало! Я вытащил из кармана горсть хлопушек. Даже с лежащей сетью я сумел установить с ними прямое соединение и зарядить. Всю охапку я швырнул в сельхозбота № 1, и как раз в тот момент, когда он бросился на меня, они взорвались, а бот застыл, поскольку его навигационные сенсоры не были рассчитаны на такой уровень грохота и световые вспышки.