Письма проклятой

Будто дикий зверь Сильвия неслась по коридору, в сторону моей комнаты, а я кинулась вслед за ней. Я хотела сказать «прости», но не могла. Что-то сковало мой рот, и я не могла вымолвить ни слова.

Сильвия в одно мгновенье оказалась возле моего письменного стола, схватила рукописи, что мирно покоились на деревянной столешнице, и бросила их в огонь камина. Огонь с жадностью поглотил лакомство, которое так любезно предоставила ему моя сестра.

Я остановилась. Это был конец. На этот раз мы обе пересекли черту, сделали то, что нельзя было делать. Моя сестра сделала ужасную ошибку, за которую я ее никогда не прощу.

Я побелела как лист бумаги и скатилась вниз по стене. Я снова ощутила эту боль. Боль, которая словно яд все эти семь долгих лет отравляла мое сердце, и мой разум. И нет спасительного противоядия. Я помню все, что тогда сказала Сильвия. Как она проклинала весь мир. Сейчас я понимаю, почему. Она страдала. Страдала всю свою жизнь. Теперь страдаю я.

– Что ты наделала? Что ты наделала?! – Шептала я, проливая свои слезы.

Все, что я писала, все рассказы, мои мысли, все сгорело в пламени, сгорела моя душа, мое нутро было уничтожено руками моей родной сестры.

Сильвия выбежала из комнаты, заперлась в своей, и никого туда не пускала. Склонившись над остатками моей памяти, клочками сгоревшей бумаги в камине, я стала плакать. Ничего не удалось спасти. Ни буквы, ни единой строчки.

– Мне жаль. – Послышался голос мистера Бисли. Он подошел незаметно, и я вздрогнула, когда почувствовала горячее прикосновение его руки на своем плече.

– Простите, мистер Бисли, ради Бога простите, что подслушала ваш разговор. – Я вся сжалась и согнулась.

– Ничего, Вивиан. Не вини себя. Ты совершенно ни в чем не виновата. – Он улыбнулся.

В его голосе не было тепла. Слова звучали так же холодно и безразлично, как это было всегда. Но увидев его глаза, я видела, что мистер Бисли действительно верит в то, что говорит. Он был уверен, что все будет в порядке, что все образуется. И я поверила.

Как же мне не хватало человеческого тепла. И мистер Бисли был единственным, кто бы рядом в те минуты, минуты моего отчаяния. Я была готова умолять его утешить меня, подарить мне хоть каплю тепла. Но просить не пришлось. Он провел своими теплыми руками по моим плечам. Его глаза смотрели прямо на меня. Он не отводил взгляд.

Глупая девочка, как же я была глупа! Как бы мне хотелось вернуть все обратно, повернуть время вспять и не совершать тех ошибок.

– Она все уничтожила. Сожгла и глазом не моргнула. – Шептала я.

– Вы все восстановите, я не сомневаюсь в этом. Ведь у вас настоящий талант. Она может уничтожить записи, но она не сможет уничтожить вашу память. – Его глаза заблестели.

Я согласилась и почти успокоилась. Мистер Бисли все еще сидел рядом со мной, его рука нежно гладила мои плечи. На секунду я чуть было не потеряла рассудок. Я смотрела прямо в его глаза, схватила за руку и притянула ближе к себе.

– Не оставляйте меня. Прошу вас. – Прошептала я.

Его взгляд заблудился в моем, и он поцеловал меня. Его губы жадно цеплялись за мои, он не хотел отпускать меня. В те мгновенья и слезы высохли на моих щеках. Я чувствовала себя в безопасности.

Как я могла позволить себе это? Я позволила себе пасть так низко, как только может пасть самая неблагочестивая девушка. И я хотела еще. Мне было мало.

– Никогда, Вивиан. Никогда. – Шептал он. Кто знает, как далеко мы могли бы зайти. Но нас прервал звук приближающихся шагов Сильвии.

Я бежала из комнаты, мимо своей сестры и слуг, бежала в пустошь к одинокому липовому дереву, которому я тогда и рассказала все свои тайны и желания. Я уткнулась лицом в сырую кору, гладила ее и заливалась смехом вперемешку со слезами. Тот день я запомню на всю жизнь. День, из-за которого я стала самой счастливой и самой несчастной женщиной в мире.

Теперь я избегала встреч с Сильвией и так ждала уединения с Мистером Бисли. Ждала, что он снова станет хвалить мои рассказы, которые никогда не читал, ждала, когда его уставший взгляд снова станет бодр лишь от одного моего появления. Ждала, когда он сможет оценить, насколько хорошо я танцую. И что только я могу оторвать его от очередной газеты.

Мистер Бисли ждал меня каждый вечер на закате в пустоши. Сильвия же в это время занималась счетной книгой, разговорами с экономкой, и занималась другими домашними делами. Она пыталась заглушить в себе боль, старалась не думать о том, что произошло. Казалось, ее совершенно не волновало, куда подевался ее дорогой супруг. А про меня она вообще старалась не вспоминать.

– И почему так долго? Я хотела пойти за тобой. – Послышался голос Сильвии из кабинета.

– Я снова гуляла в пустоши. Распустились чудесные маки. – Ответила я.

– Ну и при чем здесь ты и твои маки? – Сильвия с раскрасневшимся лицом выбежала и выпучила на меня глаза. – Я разве тебя спрашивала? Где Фрэнк?

– От куда мне знать? Это ведь твой муж. – Хихикнула я, смеясь ей прямо в глаза.

Она стала совершенно невыносимой. Еще хуже, чем была раньше.

– Так, Вивиан, я завтра уезжаю в Лондон, на пару дней. Для меня это очень важно. И для Фрэнка. – Отчеканила она, стоя в проходе с карандашом в руке. – Так что без фокусов здесь. Ясно? И займись, наконец, делом. Хватит таскаться по полям без надобности.

– Ты наверно забыла, Сильвия, но ты мне не старшая сестра и уж тем более не мать. Так с чего ты взяла, что я стану тебя слушаться? – Я выпучила на нее глаза, а она приоткрыла рот и ничего не могла сказать, будто слова застряли глубоко в ее горле. С этими словами я поднялась к себе в спальню, оставив сестру в полном недоумении.

Сильвия, как и обещала, уехала рано утром, оставив дома меня, Фрэнка и еще парочку слуг. Позже я узнала, что Сильвия ездила к доктору из-за того, что она никак не могла забеременеть.

Фрэнк же пригласил меня на пикник под одинокой липой в пустоши. Я с радостью согласилась. Тем более день начинался удивительно хорошо. Полуденное солнце было ярким и уже успело прогреть землю.

Я бежала с зонтиком впереди, напевая одну из любимых своих песен, мою кожу легонько щекотали солнечные лучи. А ветер запускал свои пальцы прямо в мои волосы.

– Вивиан, подожди меня. – Сзади с корзинкой, наполненной едой, шел Фрэнк, он улыбался мне. Мне было так хорошо и весело. Я заливалась смехом и старалась увлечь его в свою игру, о которой знала только я. Когда с едой было покончено, мы улеглись под липой на мягкое одеяло и наши руки сплелись.

– Ты невероятная. – Голос его был теплым и мягким, совсем как солнечные лучи.

– Вы смеетесь надо мной, Мистер Бисли.– Я немного приподняла брови и посмотрела прямо в его глаза.

– Вивиан, я же просил называть меня Фрэнк. – Он закатил глаза. А я лишь рассмеялась ему в ответ.

Я приближалась к нему все ближе и ближе, не отрывая от него взгляд. Он был так нежен со мной. Его губы коснулись моей шеи, и по моему телу пробежала дрожь. Аромат скошенной травы и нежный запах солнечного света наполнял мои легкие. Я принадлежала ему, полностью, прямо под одиноким липовым деревом. Я чувствовала себя такой маленькой и хрупкой. Я запрокинула голову назад и наслаждалась его прикосновениями. С ним я чувствовала себя защищенной.

Он шептал мое имя так, что я совершенно забыла обо всем. Сладкая боль и его теплые руки на моей груди. Он овладел мной или быть может, я овладела им. Я не знала, чье это было желание. Но он сделал все, чтобы это случилось. Его мягкие пальцы поглаживали пряди моих волос. Так нежно и с такой любовью, будто я была его единственной женщиной, и никакой Сильвии не существовало и в помине.

Его тяжелая голова упала на мои колени, и он с силой сжал меня. Я ахнула и резко отвернулась, спешно застегивая пуговицы на платье.

– Я думаю, что нам стоит забыть об этом. Это было не то, чего я хотела. – Прошептала я ему.

– А чего ты хотела? Разве не этого, моя маленькая Вивиан? – С ехидной ухмылкой произнес он. – Твои глаза с самой первой нашей встречи говорили совсем иное.