Космоэколухи

— Дэн, да что с тобой?! — сорвался пилот, так резко и круто разворачиваясь к напарнику, что кресло со скрежетом проехалось спинкой по краю пульта. — Ведешь себя как законченный… киборг!

Рыжий поднял на пилота пустые светлые глаза и все тем же бесцветным голосом ответил:

— Я и есть киборг.

— Раньше тебе это не мешало!

— Раньше я пользовался программой имитации личности.

— Ну так включи ее и сейчас!

— Зачем? Вы же все равно будете знать, что это программа. — Дэн отвернулся.

— Треснуть бы тебя хорошенько, — в сердцах сказал Теодор. — Чтоб встряхнулся наконец.

— Тресни.

Тед понял, что и это не поможет, раздосадованно махнул рукой и уставился в свой экран. Ему срочно требовалось кого-то расстрелять, взорвать или размазать по стенке, хотя бы виртуально.

Всучив Теодору новичка, Станислав Федотович позорно бежал с корабля «по делам» и сейчас с трудом удерживался от искушения связаться с искином и запросить трансляцию с внутренних камер.

— Да не убьют они его, — успокаивающе сказал Вениамин, заметив, как друг косится на скрытый обшлагом комм. — Не так быстро по крайней мере. Сколько у нас еще до встречи?

— Часа полтора.

Станислав, спохватившись, притормозил и огляделся. На Земле он бывал раз десять, но так и не сумел проникнуться нежными чувствами к «колыбели человечества». Несмотря на растянутые повсюду травяные коврики — вдоль тротуаров, на крышах низких домов и полосами на стенах высоток (там трава чувствовала себя похуже, пятнами уходя в желтизну), воздух тут был до того неживой и безвкусный, что в корабле с замкнутым циклом и то дышалось легче. Деревья в мегаполисе не сажали уже с полвека, а последний сквер вырубили лет десять назад: гораздо выгоднее построить на его месте развлекательный центр в пятьдесят этажей, а коврики будут давать в десять — двадцать раз больше кислорода.

Руки бы оторвать гению-биотехнологу, создавшему эту траву. Может, она и задумывалась в помощь природе, но в итоге ее заменила.

— Зайдем? — предложил капитан, кивая на голографическую вывеску ближайшей забегаловки: в столбе голубоватого света над тротуаром парили огромные дымящиеся чашки, тарелки с яичницей и гамбургеры исключительно пластикового вида. Сквозь них равнодушно пробегали в обе стороны прохожие.

— Давай, — охотно согласился Вениамин.

Флайеры, сплошным потоком носившиеся по пятиуровневым трассам, слегка действовали друзьям на нервы. На Новом Бобруйске и двухуровневые были редкостью.

Но едва друзья сделали пару шагов к двери, как их перехватил пузатый мужчина в застегнутом под самое горло плаще.

— Не хотите ли по-настоящему вкусно пообедать, господа? — вкрадчиво поинтересовался он.

— Хотим, — подтвердил Станислав, приняв его за администратора кафешки. — А что у вас есть?

Мужчина оживился, покрутил головой и, не заметив ничего подозрительного, поманил друзей за собой, в закуток на стыке домов.

— Могу предложить вам свежее «ко-ко», — зашептал он, многозначительно похлопывая себя по «животу». Ткань обрисовала что-то бугристое, шуршащее оберткой. — Полтора за сорок, два за пятьдесят.

— Э-э-э… — растерялся капитан. — Вообще-то мы…

— Есть еще «кряк-кряк» и… — «Толстяк» приставил руку ко лбу и сделал какой-то загадочный жест: трижды согнул и разогнул два пальца. — А может, — странный тип понизил голос до зловещего хрипа, и Станислав окончательно убедился, что это не администратор, — вас интересует «наф-наф»?

— Нет. — Капитан нахмурился, давая понять, что и сам ничего не купит, и сурово осуждает подобный бизнес. — Мы не по этим делам.

— Ну и жуйте свой картон, дурачье! — «Толстяк» разочарованно отодвинулся.

— Чего он хотел-то? — поинтересовался Вениамин, уже войдя в кафешку.

Станислав так же озадаченно пожал плечами:

— Похоже, местная наркомафия. Совсем обнаглели: средь бела дня, посреди людной улицы…

Официантка, подошедшая к их столику, был немолода, некрасива и уныла. «Вековые традиции домашней кухни! — гласила хвастливая надпись на стене за ее спиной. — Живой обслуживающий персонал! Бумажное меню! Керамическая посуда! Только сертифицированные ГМО! Почувствуйте себя как дома!»

Станислав вернулся взглядом от надписи к официантке и содрогнулся. Тетка смотрела на него, как настоящая теща. Тещи, правда, у Стаса никогда не было, но капитан сразу ее узнал. Кафе держало марку.

— Мне, пожалуйста, просто кофе, — пробормотал он.

— Какого? — сурово уточнила «теща». — У нас есть черный, капучино, моккачино…

— Черный, — поспешно сказал Станислав. — С двумя кусочками сахара.

Тетка так на него зыркнула, что капитан горько пожалел о своем гурманстве. Доктор оказался более устойчив к обаянию домашней кухни и добродушно поинтересовался:

— А какой еще есть?

— По-турецки, по-ирландски, — с отвращением принялась перечислять официантка, — по-центавриански…

— А это как? — Вениамин в отличие от консервативного Стаса любил пробовать новые блюда. — Он с чем?

— Ни с чем, — буркнула тетка. — Обычный кофе.

— А человек им не отравится? — на всякий случай уточнил доктор.

— Мужчина, — противным голосом завела «теща», похлопывая себя по ладони так и не раскрытым меню, как скалкой, — у нас приличное заведение. Все блюда сертифицированы для трех гуманоидных рас со сходным метаболизмом. К тому же в подарок каждому клиенту полагается капсула с пищеварительными ферментами.

— Хорошо что не рулон туалетной бумаги, — проворчал под нос Станислав.

— Ну тогда давайте по-центавриански, — покладисто согласился Вениамин.

Капитан покосился в окошко. Странный тип исчез: видно, испугался, что Станислав вызовет полицию. По-хорошему и надо было бы, но капитан подозревал, что его в лучшем случае вежливо поблагодарят за бдительность, а в худшем — посоветуют не лезть не в свое дело. «Мафия» и «бизнес» на Земле стали почти синонимами, и это была еще одна причина ее не любить.

— Ничего, завтра мы отсюда уже уберемся. — Доктор как будто прочитал мысли друга. — Что там с нашими подрядами?

— Как ни странно, все вроде в порядке. Полетим с полной загрузкой: две тонны почты для самородских рудокопов, семнадцать контейнеров товаров для мелких попутных магазинчиков и цистерна воды из священного источника. Ее нужно будет забросить в монастырь на Малом Раю, планетке в системе Большой Медведицы. Сейчас последний, самый денежный договор подпишу, на частный спецгруз, и можно выдохнуть.

— Что за спецгруз? — насторожился доктор.

— А, ерунда. Какой-то сентиментальный олигарх, эмигрант с Земли на Лиду, желает встретить Новый год с настоящей живой елочкой. Достал разрешение, оформил ветпаспорт, чипировал ствол и даже застраховал ее на время перелета, так что все совершенно легально, только бери и вези.

— Извилистая трасса получается, — заметил Вениамин. — Этот новенький, Алексей, справится?

— Какая разница? У нас же есть нормальный… — Станислав запнулся. — Ну, почти нормальный навигатор.

— Которого не помешало бы показать психологу, — сочувственно закончил друг.

— Пожаловаться ему, что киборг чувствует себя киборгом?!

— Да не чувствует он этого, в том-то и проблема!

— Тогда почему так себя ведет?!

— Потому что считает, что мы это чувствуем. И что наше прежнее отношение, как к человеку и равноценному члену команды, он безвозвратно утратил. Вот и прячется за бесстрастной личиной, чтобы не получить под дых: «Эй, жестянка, знай свое место!»