Страница 28 из 74
Глава 9, часть 2
— Ну всё уже, не ревите, всё в порядке, — попытался я утешить детей. Ревут.
— Отставить разводить мокроту! — скомандовал я, занося Мишку в дом и разыскивая, чем бы его растереть и во что переодеть.
— Кто плакса, тому конфет не дам.
Подействовало. Замолкли, заинтересовались.
— Таня, поставь согреть чайник.
Сам снял с мальчонки мокрые плавки, обтёр его полотенцем и укутал в одеяло. Холодный как ледышка.
— Ну дела, брат, — сообщил я ему. — Ты как попал-то в эту бочку?
Мишка ещё покашлял, прочищая горло, сипло сообщил:
— Там большой жучок внутри воды сидел, я его хотел спасти. И не удержался.
— Ты понимаешь, балда, что утонул бы, не окажись я рядом?
— Совсем утонул? — хрипло уточнил он.
— Насовсем, дурак! И закопали бы тебя в дяди Фединой яме! — заорала вдруг Таня и снова заревела.
Мишка громко засопел, явно собираясь повторить за сестрой.
— Что, и конфет не надо? — обречённо вздохнул я.
— Надо, — шмыгнула носом девчонка.
— А я и не реву. Я же не девчонка, правда Саша?
— Ты вообще молодец. Сиди тут, я тебе чаю горячего налью, выпьешь и спать.
— Спать?
— Сон-час!
— Не хочу спать.
— Значит, просто полежишь, а Таня тебе сказку почитает, правда?
— А мы маме не расскажем?
— Да я бы и не рассказывал, но ведь вы проболтаетесь.
— Нет, мы не проболтаемся.
— Всё равно догадается.
— Она нас будет ругать и накажет.
— Давайте, я сам ей расскажу, а вы пообещайте мне, что больше так делать не будете. Миша, особенно ты. Жуки внутри бочки не тонут, они там живут. Их не надо спасать. И вообще, давайте больше с бочкой не играть. Обещаете?
— Обещаем. Ты самый лучший брат! — кинулась мне на шею Таня.
— Бери любимую книжку и читай братику сказки.
Сам я пошёл с инспекцией материной комнаты. Адреналин требовал какого-нибудь действия. Поищу документы. Окинув взглядом мебель, наметил пару перспективных мест: под матрацем, в отделениях шкафа или в комоде. Под матрацем ожидаемо — лежала заначка, завёрнутая в газету. Глянул мельком — стопка двадцатипятирублёвок. Стало быть, не нищие.
Дверца шкафа противно взвизгнула, являя моему взору стопки постельного белья. Под левой обнаружился маленький узелок с ювелирными изделиями. Больше ничего.
В комоде меня ждал сюрприз — трусы, майка и носки. Мужские. Трусы и майка ношеные. Мои, что ли? Э нет, они даже мне прежнему были бы великоваты, а уж нынешнего меня двое надо, чтобы не выпасть. А носки и вовсе штопаные.
Оглядевшись, нашёл и другие следы пребывания мужика — два стакана на тумбочке у кровати. И початая бутылка портвейна внутри. Кстати, ножи тоже наточены были.
Что это получается? Наша маман не святая? Только бы не Федька! А так, если подумать, это даже неплохо. Выдать матушку замуж, пристроить в хорошие руки, так сказать, чтобы был хозяин в доме. Я-то здесь не планирую осесть. Надо поговорить с ней, и посмотреть на этого любовника поближе. А то может и не отпущу ещё. В хозяйстве-то полный развал, несмотря на мужское исподнее в мамкиной комнате. Нафига нам такой безрукий "батька" в доме?
Так, но документов здесь нет, значит, они в гостиной. Я вовремя вышел в общую комнату, потому что сразу за тем прибежала Танька.
— Уснул! — громким шёпотом поделилась она.
— Молодец, — искренне похвалил её я. Присматривать за мелким было некогда, а после сегодняшней бочки с него глаз спускать нельзя.
— А можно я погуляю? С девочками.
— С какими девочками?
— С моими. Алёнкой, Машкой и Светкой. Они с Мишей не хотят, а мне мама без него не разрешает.
— А почему он вообще дома? Не в саду?
— У них карантин. Свинка.
О как.
— Иди, только ненадолго, и далеко не убегайте. А то проснётся Мишка, что с ним делать? Мне некогда водиться.
— А что ты ищешь?
— Паспорт.
— Зачем?
— Так мне же завтра в милицию идти, документы нужны.
— Документы лежат вот здесь, — показала мне младшая на неприметную сумку, висящую на гвоздике за сервантом. — Мне мама показывала. Сказала, если вы однажды подожжёте дом, хватай Мишку и эту сумку.
— Вы что, уже поджигали что-то?
— Ты только маме не рассказывай. Мишка один раз взял спички в бане…
— Погоди, это не вы Федькин дом спалили?
— Нет, — развеселилась девчонка. — Он сам сгорел. Забыл, что ли?
— А вдруг я чего-то не знаю. А что за Федькина яма, про которую ты сказала Мише?
— Какая яма?
— Ну, куда его закопают.
— Это я просто рассердилась и испугалась. Яма как яма. У него этих ям десять штук.
— У Федьки? Где?
— Ты чего? Ты же сам мне их показывал и говорил, что дядька там клад ищет.
— Ах, те ямы, я-то думал.
— Ну да. Правда мы потом ещё одну нашли, прямо в домике. Мама сказала, про эти ямы никому не говорить.
— Потому что там клад? Вы его не находили без меня, случайно?
— Нет, — снова засмеялась Танька. — Мама говорит, клад и правда есть, ей дедушка один раз рассказывал, когда сильно пьяный был. Но он его так спрятал, что никакой дядя Федя не найдёт, и мы тоже, разве что ты или Миша, когда подрастёт.
— Это почему?
— Почему, почему, сам не знаешь, что ли? — сузив глаза, совершенно серьёзно выдала сестрица.
Это что же, всё семейство в курсе моего таланта?
— Мама думала, ты потому с дядей и поехал в тайгу, что начал видеть, как дедушка.
— Что видеть?
— Золото, будь оно проклято! — вдруг выкрикнула мелкая и убежала. Хлопнула дверь на веранде, гавкнула собака.
Стало быть, дед и я. А отец с Федькой в пролёте. Через поколение дар передаётся? Спросить бы, да не у кого.
Я вынул пачку документов, начал их перебирать. Какие-то корочки, удостоверения к наградам. Кто эти люди, потом разберусь. Свидетельство о рождении, одно, второе, третье, четвёртое, как интересно. Наконец, паспорта! Чьи? Материн и мой, круто.
Я открыл такую непохожую и забытую зелёную книжечку. Фотка, как водится дрянь. С лохмами этими. Шведов Александр Леонидович, дата рождения — ого! — это у меня днюха, что ли скоро? Погодите, пятьдесят восьмого года, это мне только будет семнадцать? А я точно закончил школу? Перебрав быстро остальные корочки, аттестата не нашёл. С чего я вообще взял, что закончил её? Батя вроде говорил. Так, сейчас проверим.
Я кинулся в детскую, стараясь не топотать. Будить Мишку совсем не хотелось. Минуту постоял над ним, послушал, дышит? Старый параноик, конечно он дышит. Не сходил же он ещё раз в бочку, пока ты занимался обыском. Пацан спит, раскудахтался тут.
Ладно, посмотрим, что тут из моей школьной жизни в наличии? В шкафу детские книги и учебники за второй класс. Это Танькины. А мои где? Так, русская и советская классика, Горький, Блок, Маяковский, Толстой. На столе карандаши, пластилин кусочками. Не понял. Дёрнул верхний ящик письменного стола — они? Да! Десятый класс! Литература — учебник и тетрадь Шведова Александра. Значит, учился! Аттестат мой где? Вдруг я поступать собираюсь? Времена нынче такие, кадры решают всё, без образования только в низшее звено встроишься, а меня это совершенно не устраивает. Стоять в очередях на стиральные машинки и телевизоры, машину и квартиру? Этак и до девяностых можно простоять.
А всё-таки, почему я не наблюдаю аттестата? Ладно, настрополю батю, если что, пусть он как официальное лицо, спросит.
Зато тут есть моя одежда, можно переодеться и ещё раз пройтись по владениям. Покосившись на спящего ребёнка, решил, что одного его оставлять нельзя. Бедовый пацан, судя по всему. Спасла меня Таня, вернувшаяся надутой.