В Интересах Рода

Глава 27

Бегуны одновременно выпучивают глаза и убегают дальше. Вздыхаю. Еще одной историей про меня больше.

Поднимаюсь к ректору гимназии.

— Иван Иванович, Вы в партикулярном? Какими судьбами? — несильно удивляюсь я. — вы же вчера еще инквизитором были, а сегодня мне передали про следователя?

— Михаил Евгеньевич, можно я с вашим учеником пообщаюсь один-на-один? — морщится инквизитор.

— Только если он сам не против. — Ректор молодец. А Инквизицию, похоже, не любят.

— Я бы не хотел. Мне от гимназии скрывать нечего. — Михаил Евгеньевич кивает.

«Лис, на всякий случай, к Анки охранять, ладно?» — молчу я.

«Уже, Кир. Не беспокойся.» — я успокаиваюсь.

— Да я пообщаться зашел. Может какие проблемы у Вас. Или просто помощь нужна. — как-то сразу начинает инквизитор.

— Нет, сомневаюсь я. Вроде у меня всё хорошо. Ведь всё хорошо, Михаил Евгеньевич? — спрашиваю ректора.

— Да, у студента все в порядке. — ректор смотрит на посетителя. — Извините, но Вы представились следователем. А не инквизитором. У Вас есть вопросы к гимназисту по последнему почти прорыву демонов?

— Нет, конечно. Мы уже выяснили что Ваш студент в этот момент болел сильно, и даже к нему вызывали целителя. — говорит инквизитор. — вопросом по этому делу к нему нет и не может быть. Мы и выясняли только потому, что в деле его дядя фигурировал.

— Тогда, возможно, мой студент связан с какой-либо религиозной организацией? — повторно нагнетает ректор.

— Нет, ну что Вы. Я по другому вопросу к Кириллу. — Иван Иванович оглядывается ко мне в поисках поддержки. Я виновато улыбаюсь и пожимаю плечами.

— Тогда Иван Иванович, я напрямую запрещаю гимназисту общение с Вашей организацией в пределах учебного заведения в любое время. — ректор даже как-то с удовольствием произносит. — Только после официального запроса через главу департамента.

— Вы что-то имеете против Инквизиции? — прищуривает глаза Кузнецов.

— Ни в коем случае. Вы очень полезны. Только вот как оказалось, что не нам. — Ректор даже немного посуровел. — В городе месяц почти в открытую жил демон. Пропадали люди. Только по счастливой случайности и блокаде школы не пострадали дети-маги. И нас спасали не вы, те, чья это была прямая обязанность. А спасали сторонние шаманы по каким-то своим соображениям. Поэтому, извините мне мою слабость, но Гимназия будет сотрудничать с вами только после официального запроса.

Кузнецов немного подумал.

— Тогда разрешите откланяться. — я развожу руками. — До встречи. Кирилл, Вы не проводите меня?

— Я неточно выразился? — Ректор даже привстал. — у гимназиста экзамен, и беспокоить его ради Вашего интереса, считаю излишним.

— До свидания.

Инквизитор прощается и уходит.

— Кирилл, извините меня. Но накопилось немного. — говорит ректор. — Интерес этой организации не празден. Сейчас им в городе не поможет никто. По озвученным причинам. Или помогут, но в рамках инструкций, не более того. Но когда нибудь это изменится. Инквизицию не любят, но стараются ей помогать обычно. Все-таки важное дело делают.

— Я понимаю. Не извиняйтесь, пожалуйста. Я знаю что им от меня нужно. Это никак с нарушениями закона не связано, — говорю. — Силой не заставят, а в остальном буду осторожнее.

— Хорошо. Но у Вас экзамены назначены, Кирилл?

— Да, конечно, — откланиваюсь. — Я побежал.

Экзамены проходят ожидаемо скучно. Кроме истории, которую пришлось учить, задачи довольно простые. Не зря мне Степан говорит, что первый год учат чуть-ли не читать-писать. Вот и этот экзамен в комиссии из трех преподавателей больше превращается в беседу. Написать, посчитать, показать конструкт, рассказать про кого-нибудь. На всё про всё уходит минут сорок.

И волей комиссии я могу идти в столовую.

А в столовой меня ждет приз сегодняшнего дня. И им оказывается мороженное. По какой-то причине делают его мало. Стоит оно тут дорого, так что приз действительно важен для гимназистов.

Обедаю и забираю свой приз. Основные занятия у второго курса, на который меня, видимо, пихают, еще идут. И я убегаю в сторону профессора.

— Я к Вам с подарком, профессор. — прохожу в лабораторию.

— Заходите Кирилл, если Вы про эту сладость, то я это не ем. — шутит Проф.

— Нет, это не подарок. Точнее подарок, но не Вам. — улыбаюсь. — а вот Ваш, — выкладываю пирамидку и две пластинки по две. — На этом можно отрабатывать Ваши идеи.

— Отличная вещь, Кирилл. Вы можете её оставить до завтра? Я должен проверить идеи с логикой передачи. — Профессор показывает расчерченную доску. — Мне вчера не спалось, и я придумал вот такую схему. Но я исходил из того, что на основе может быть много пользователей. Правильно? И основная идея, что для военных, что для гражданских это именно передача сообщения конкретному пользователю, а не на основу?

— Все так профессор. — говорю. Быстро он до концепции телефона додумался. Я ведь только немного подсказал.

— Вот. Расстояние ведь не важно? — спрашивает.

— Не уверен, профессор. Думаю, что не очень, но на больших расстояниях будут нужны чуть большие затраты Силы. Это можно скомпенсировать накопителями, я уверен. — говорю. — Но этот момент лучше сразу предусмотреть. Индикацией что-ли какой, или сигналом.

— Да, точно. — Проф бросается к своей доске и что-то дочерчивает. — Сегодня, Кирилл идите, — кидает взгляд на мороженное, — Вас, очевидно, ждут дома. А вот завтра приходите. Ваше изобретение перевернёт общество не в меньшей степени чем лётные диски. И внедрим мы его пораньше.

— Благодарю, профессор. У меня небольшой вопрос не по делу. Можно? — решаюсь вернуться к старому разговору. — Про тетрадь, Вы придумали что-нибудь?

— Ох, Кирилл. Так что бы не привести к Вам, не придумал. Но, надеюсь время еще есть.- отвлекся немного Проф.

— А не скажете, кому она должна бы попасть на стол, в лучшем варианте? — спрашиваю.

— Любому сотруднику Шестой Тайной Экспедиции. — Проф пожимает плечами. — Их там мало, и почти все неизвестны. Кроме начальника. Вы его подле Государя, кстати, видеть могли на выставке.

— Это такой бородатый крупный генерал?

— Да, он. Очень предан государю. Но у меня даже знакомых общих с ним нет. Да и не помогут. Надо как-то иначе. Ох, если бы я был в Новгороде, придумали бы.

— Хорошо, профессор, я понял. Не ломайте голову. — успокаиваю. — Я уверен, что придумаю как.

Прощаюсь, и успеваю выйти до конца занятий.

— Лис, как там ситуация дома? — спрашиваю.

— Хорошо! Меня чешут. — от Спутника идут волны довольства.

— Тебя Анки увидела? — удивляюсь. — Ты же прятаться, охранять вроде улетел.

— Ну я так сначала и делал, а потом оказалось, что никого нет. Ну я в дом и пришёл, что бы охранять дома. Вот. Теперь меня чешут.

— Так, я тоже уже приехал. — говорю, входя домой. — Анки, я пораньше пришел и тебе мороженко принёс. Честно выигранное. Если понравится, скорее всего смогу такое тоже сделать.

Анки улыбается, и снова становится серьезной.

— У нас сложности? Лис сказал, что к тебе тот человек приходил?

— Нет, милая. Они по дороге причинения добра пошли. Долгим путём. Так что скорее всего в ближайшее время не успеют, а там по моему плану, уже не должны достать. — говорю. — не беспокойся. Лучше вот это попробуй.

— А это что? — с интересом спрашивает.

— А это лакомство, я говорил, мороженое. Сладкое. Здесь оно редкое, но есть. — чуть еще подмораживаю его холодом. — Я как-то совсем забыл о нём. Если тебе понравится, то буду тебе его либо делать, либо покупать.

— Тогда нужно его есть не так. — Анки забирается с ногами на тахту, и ждет меня. Я сажусь рядом, с мороженным в руке. — Вот. Есть это нужно с тобой и по чуть-чуть.