Трон на руинах

Пытка дыханием прекратилась, а затем горячий язык коснулся моего клитора.

– О гребаные кочерыжки… – Я содрогнулась, когда оргазм накрыл меня, заставив мое тело извиваться на сиденье. Я застонала, но наслаждение было крошечным, неполным, и все мое существо теперь было сосредоточено на движениях Найфейна и стремлении разрядиться до конца.

– Теперь я в полной мере оценил достоинства легких и дразнящих касаний. – Он мрачно усмехнулся. – Это станет отличным инструментом в моем арсенале. Ты будешь умолять меня позволить тебе кончить.

– Я не гордая. Я и без того могу умолять тебя позволить мне кончить.

– Эгоистичная маленькая девчонка! – рассмеялся Найфейн. – Но ты лжешь. Мы еще не играли в доминирование. Наши внутренние звери отчаянно рвутся друг к другу, потому что мы удерживаем их от того, чтобы заявить права друг на друга. Если мы решим уступить им, наши внутренние звери начнут схватку. Чтобы заявить права на самку и спариться с ней, самец должен одолеть ее одной лишь своей силой. Я сомневаюсь, что сейчас для тебя это имеет смысл, – ты не из тех женщин, которые с нежностью думают о том, как кто-то их подчиняет, – но до меня доходили слухи, что это самое эротичное переживание для обоих людей. Самец ощущает себя могущественным, что нам нравится, а самка чувствует, что выбрала сильного и надежного партнера, который защитит ее и потомство. Беспроигрышный вариант. По крайней мере, я так слышал.

– Но как же воля? Мне помнится, ты говорил, что удел мужчины – физическое доминирование, а женщины – воля.

Найфейн отстранился и рассмеялся.

– Это была не шутка. Я серьезно, – слегка обиделась я. – Не так давно мне удалось остановить тебя. Я даже ударила тебя своей силой… каким-то образом. Ты сильнее меня физически, но я могу пренебрегать твоими приказами. А вот ты не можешь так легко ослушаться меня.

Металл вновь коснулся моей кожи, теперь уже с другой стороны, и Найфейн размеренными движениями продолжил работу.

– Да, ты совершенно права, принцесса. И верю, что ты так думаешь, когда я говорю о доминировании. Ты альфа – тебе нелегко будет отказаться от власти.

– Ясно, но… Ты не ответил на мой вопрос.

– Честно говоря, не знаю. Я слышал об этом только от мужчин, и никто из них никогда не упоминал о том, что их женщины применяли волю. Либо они заявляли права на женщин, не обладающих достаточно сильной волей, чтобы дать отпор, и не желали потом в этом признаваться, либо женщины притворялись, что у них нет этого оружия, чтобы их мужчины могли победить и почувствовать себя могущественными. Моя мать часто повторяла, что ей порой кажется, будто главная обязанность жены заключается в том, чтобы оберегать эго своего супруга. Вероятно, это прямое доказательство.

Он усмехнулся и переместил бритву на другую сторону.

– Значит, ты хочешь, чтобы я оберегала твое эго, когда ты заявишь на меня права?

Металл отодвинулся, и другая рука Найфейна схватила меня за бедро, сжимая крепко, но не настолько, чтобы причинить боль.

– Прости, – прошептала я, поморщившись. – Это спросила я, а не самка, но я… Эта просто случайно вырвалось. Прости!

– Давай, чтобы не испортить момент, мы просто притворимся, что это возможно, хорошо? – прохрипел он.

– Да.

– А если честно, то я ответил бы… вероятно. Я не беспокоюсь о своем эго, последние шестнадцать лет полностью разрушили его. Но если ты используешь свою волю, я не думаю, что смогу подобраться достаточно близко, чтобы трахнуть тебя. То, что произошло сегодня, когда ты оттолкнула меня с ее помощью… – Найфейн плеснул водой мне в пах и приподнял мою попку немного выше, чтобы сбрить волосы в нижней части складок, и теперь он прикасался ко мне именно там, где я хотела. Снаружи, но мне было необходимо ощутить его и внутри.

Я протяжно выдохнула и раздвинула ноги немного шире, побуждая Найфейна сделать перерыв и засунуть пару пальцев в мою изнывающую от желания киску.

– Тебе это нравится? – прошептал он.

– Да, – протянула я.

Бритва продолжала двигаться, медленно и методично. Мои внутренние мышцы снова заработали, пытаясь усилить ощущения в теле.

– Твоя самка все еще находится под сильными чарами, она не подавлена, но что-то вроде того, и все же ты высвободила достаточно силы воли, чтобы отбросить меня назад. Я не самый крупный дракон, но я крупнее большинства. До наступления проклятия я считался самым сильным и самым могущественным. И в тот момент я словно наткнулся на кирпичную стену. Собрав воедино всю силу и могущество, я, наверное, смог бы удержаться и не сделать шаг назад, но это далось бы мне с большим трудом. Кем бы ни была твоя самка, у нее много силы. И ты тоже постепенно эту силу приобретаешь. Обретя ее полностью, ты станешь могущественной. Запомни мои слова, принцесса. Впервые я почувствовал это в лесу, когда похитил тебя, и с тех пор это ощущение только усилилось.

– Ты говорил мне, что я могла бы стать великой. Как будто, схватив меня, ты этому помешал.

– Да. Но я не могу толком объяснить, иначе умру. Однако я изменил свое мнение. Однажды ты обязательно станешь великой.

Но он по-прежнему верил, что для этого мне придется оставить его.

– Итак, – проговорил Найфейн, меняя тему разговора на ту, что не касалась нашего мрачного будущего, – сколько сбривать? Все или чуть-чуть?

– Все, – ответила я.

Он положил ладонь на внешнюю сторону моего бедра и мягко, успокаивающе погладил. Затем он нежно поцеловал внутреннюю поверхность моего бедра, и слезы наполнили мои глаза. Я судорожно вздохнула.

– Все будет хорошо, – прошептал Найфейн, оставляя на моей коже еще один нежный поцелуй. – Все будет хорошо. Пожалуйста, поверь мне.

Но я понимала, что без него ничего хорошего не будет.

– Давай просто представим, что мы находимся в параллельной реальности, – продолжил он, распределяя мазь для бритья по моей коже. – В той реальности мы оказались запертыми в этом странном замке на ночь наедине друг с другом. Существует лишь эта ночь. Здесь не было вчера, и не будет завтра. Есть только этот момент. Я, например, не хочу тратить его впустую. А ты?

– Я тоже.

Найфейн снова провел рукой по внешней стороне моей ноги.

– Тогда приготовься удивляться.

Глава 21

Я тихо рассмеялась, изо всех сил пытаясь взять себя в руки. Все это время Найфейн продолжал работать бритвой медленно и методично.

– Кстати, ты так и не рассказала, что думаешь о той последней книге, которую я тебе передал? – поинтересовался он. – Эпическое фэнтези. Тебе не понравилось?

Я надавила на ткань, прикрывающую глаза, чтобы собрать влагу от невольно выступивших слез.

– Понравилось, но не так чтобы сильно.

– Интересно. Расскажи поподробнее.

– Ну, во-первых, герой. Серьезно, парень? Ты великолепен во всем? Он случайно попал в королевскую гвардию – в буквальном смысле случайно, потому что пил в пабе, – и получил работу, потому что, конечно, только пьяных придурков и берут на работу, а потом он внезапно стал лучшим в своем деле. Он прекрасно во всем разбирался, благодаря… логике! Его единственная слабость? Женщина. И все. Он – Мэри Сью[2], только мужского пола. Некий Гэри Сью. Он – тот парень, который неторопливо входит в комнату, громко хвастаясь тем, какой он замечательный, а затем указывает тебе, как делать твою работу.

– Да… Я понимаю твою точку зрения, хотя мне очень понравилось представлять себя на его месте. Молодой, недооцененный, вспыльчивый новичок, у которого могло бы быть все, если бы не женщина его мечты.

– О, богиня, помоги мне! Я тебя ущипну, если ты будешь винить в его неудачах женщину. Парни всегда ведут себя так, будто пожертвовать чем-либо ради женщины – это благородный жест. Чушь собачья. Женщины всегда жертвуют собой ради мужчин и детей. Этого от нас буквально ожидают. Что сделал твой великий герой, когда заполучил женщину? Он вернулся к тому, чем занимался раньше, только теперь о его быте кто-то заботился. Он хитростью заманил ее в ловушку, а затем вернулся к прежним мечтам и стремлениям. – Я шумно выдохнула. – В следующей книге она, скорее всего, умрет, чтобы дать ему повод для героического возмездия. Она служит всего лишь сюжетным приемом.

2

Мэри Сью – архетип персонажа, наделённый автором гипертрофированными, нереалистичными достоинствами, способностями, внешностью и везением. Часто в введении такого персонажа можно распознать попытку автора «включить» самого себя в произведение и осуществить собственные желания под видом вымышленного лица.