Трон на руинах

«Нет, не хочу. Ты с ума сошла? Сейчас совершенно неподходящее время, – наихудшее из возможных в истории неподходящих времен – чтобы забеременеть. – Странный прилив предвкушения и тоски заставил мое сердце биться чаще, но я яростно подавила его. – Королевство гибнет, демоны угрожают всему нашему существованию, и если проклятие закончится, король демонов, скорее всего, посеет хаос здесь. Мне нужно бороться. Я не могу этого сделать с ребенком в животе».

«Подходящее время или нет, но ты хочешь ребенка от этого мужчины. Ты хочешь будущего с ним, точно так же, как и мы с драконом. Признай это».

Я провела пальцами по своему плоскому животу, и слеза скатилась по моей щеке. Я уставилась в ночное небо. Да сразит меня Богиня, я этого хотела. Несмотря на наши различия в социальном статусе, в воспитании, его ужасный характер и вечно плохое настроение… Я могла представить себя счастливой с Найфейном. Меня больше не устраивала перспектива незамужней жизни. Мне больше не нравилось представлять, как я старею в полном одиночестве. Во мне вновь воскресло желание иметь семью. Дом. Любящего супруга.

Найфейн вызвал во мне эти перемены.

Я хотела чувствовать к супругу то, что я чувствовала к нему. Я не хотела прожить остаток жизни без близких отношений или кого-то, с кем можно было бы поделиться мыслями. Я не хотела терять тот огонь, который чувствовала, когда растворялась в ласках Найфейна.

Я выдохнула. В эти воды вступать мне было опасно.

Я убрала руку от живота.

«Это не имеет значения, – мысленно возразила я. – Через пару дней у меня пойдет кровь. Даже если Адриэль ошибся, а логика подсказывает, что это, скорее всего, не так, я уверена, что фаза цикла у меня была неподходящей для зачатия. Я знаю, как это работает, и сомневаюсь, что могла забеременеть».

«О какой логике можно говорить, если дело касается наложенного демонами проклятия?»

«Пожалуйста, заткнись. У меня от тебя голова разболелась».

Самка фыркнула.

«Можешь все отрицать, если хочешь, но я знаю твои истинные чувства. И я знаю, что сейчас пить чай уже бесполезно. Ведь так? На данный момент либо ты уже беременна, либо нет».

Самка была права. Теперь мне оставалось лишь ждать.

«Только не говори об этом дракону», – мысленно предупредила самка, и мне показалось, что она что-то обдумывает.

«Почему?»

«Потому что мысль о том, что он сделает нам ребенка, вызывает во мне… это желание. Оно глубокое… и всепоглощающее… и первобытное. Я чувствую всем своим существом, как оно пульсирует во мне. Словно меня заворожила отчаянная потребность получить его семя. Я почти до безумия хочу, чтобы он заявил права на нас и вложил в нас ребенка. По какой-то причине, сосредоточившись на этом желании, я ощущаю в себе больше сил, даже несмотря на оковы демонической магии, которые наложены на меня. Тут мне помогают первобытные инстинкты, я это знаю. Я это чувствую».

«Так какое это имеет отношение к дракону?»

«Он сильнее меня. Он гораздо дольше работал над тем, чтобы освободиться от оков демонической магии. До встречи с нами его возможности были исчерпаны. Единственные первобытные механизмы выживания, которые он смог задействовать за последние годы, были накоплены в бою. Страх, ярость, адреналин и так далее».

«Не улавливаю сути», – скривилась я.

«Что может быть сильнее биологической потребности в продолжении рода? Это заложено в нас. И такой альфа, как он, с учетом его влечения к нам… Он будет невероятно сильно испытывать эту потребность».

«То есть ты думаешь, что его отчаянное желание произвести потомство каким-то образом преодолеет проклятие?» – уточнила я.

Самка ответила не сразу, и мне показалось, что она собирается с мыслями.

«Это то, что я знаю, – наконец подумала она, и я поняла, что она пытается разобраться во всем. Пытается разобраться в ограничениях, наложенных на нее проклятием. – Из всех оборотней во всем этом королевстве только один оказался достаточно силен и упрям, чтобы разрушить наложенное на него проклятие и научиться вновь менять облик. Такой возможности не предполагалось, и его дракон сильно пострадал, но у них все равно получилось. Их желание оставаться вместе было сильнее магии проклятия».

Самка сделала паузу, и я ждала, что она продолжит.

«Когда я накапливаю достаточно силы для оборота, намереваясь управлять твоим телом по своему желанию, это происходит благодаря заложенным во мне первобытным инстинктам. Инстинкту к превращению. Инстинкту к спариванию. К заявлению прав на самца и к потребности, чтобы он заявил на меня права. Все это первобытные инстинкты. Они уже во мне заложены. Дракон показал мне, как это делается, и использование этого навыка избавляет нас от власти проклятия. Теперь во мне появилось безумное желание спариться, создать семью, и по какой-то причине это побуждение в десять раз сильнее. Я это чувствую. И знаю, что дракон чувствует то же. Он свернет горы, чтобы осуществить это желание. Никто не сможет остановить его на этом пути. Мужчине это тоже нужно, если он собирается выжить. Нам это нужно. Да и всему королевству. К тому же я этого хочу. Я хочу его».

Я покачала головой и уставилась в потолок.

«Почему вдруг это желание вообще возникло?»

«Потому что вдруг появилась такая возможность, идиотка. Кое-кто не потрудился предотвратить беременность с помощью чая, и этот факт раззадорил дракона. Я сомневаюсь, что он отлично разбирается в фазах женского цикла, поэтому он на всякий случай попытается накачать тебя своим семенем под завязку».

«Фу!» – мысленно воскликнула я. Пусть я и хотела завести семью, но не желала думать об этом в таком ключе.

«Дракон так завел меня, что теперь я горю безумным желанием спариться с ним. Или, может, это он горит безумным желанием, а я поддерживаю его? Все это – одна большая, восхитительная, бурлящая мешанина потребностей и тоски, и я хочу погрузиться в нее и забыть обо всем остальном».

Я вспомнила, как разозлился Найфейн, когда понял, что я не пью чай. Какой сильной была его вспышка гнева. И как меня это огорчило.

«Что ж, не надо, – подумала я, и еще одна слеза скатилась вниз. – Я не буду пытаться подстрекать его к этому».

«Даже если есть шанс подарить ему столь отчаянно необходимые новые силы?»

Я покачала головой, внезапно почувствовав себя измотанной.

«Найфейн не хочет предъявлять на меня права. И он чертовски не хочет, чтобы я забеременела. Я уверена, что скоро у меня пойдет кровь, и на этом все закончится. Чтобы преодолеть проклятие, не нужно морочить голову этому дракону. Он и так достаточно сумасшедший».

Самка недовольно улеглась, а я продолжила смотреть в небо.

Как бы то ни было, Найфейн повел себя некрасиво. Я вынуждена была признать, что его слова меня задели. Я могла закрывать глаза на некоторые вспышки гнева, но в этот раз он перешел черту. И я решила убедиться, что он это понимает.

На следующий день, приготовив все для вечернего сбора листьев, я перелезла через стену в сад. Я решила не входить в него через покои королевы, чтобы случайно не наткнуться на Найфейна, который мог по какой-то причине находиться там, – например, задумчиво сидеть, уставившись на тот увядающий розовый куст. У него это хорошо получалось – задумчивость. Это был его фирменный знак.

– Как дела, мальчики? – спросила я, окидывая взглядом кусты роз. Вскоре я готовилась заняться этими бунтарями. Мне не хотелось обделять вниманием эверласс, но все свободное от ухода за ним время я собиралась посвятить кустам роз.

Адриэль выпрямился и схватился за спину.

– По-моему, хорошо. Но Джоусон не в восторге от качества почвы.

Джоусон на четвереньках пропалывал участок у стены. Стоя на коленях, он оперся о стену, чтобы выпрямиться и посмотреть на меня.