Страница 1 из 12
Фридрих Незнанский
Братва для полковника
Терпения россиян хватит на 20 лет. Потом – бунт
Россияне смотрят в будущее со сдержанным оптимизмом. К такому выводу пришло Агентство региональных политических исследований (АРПИ), проводившее исследование в 66 городах и сельских населенных пунктах 32 субъектов Федерации. Наиболее оптимистично настроены молодые люди из крупных городов, пессимистами же оказались пенсионеры в малых городах. Однако именно последние, несмотря на неверие в светлое будущее, все-таки уверены, что выживут в любых условиях. Авторы исследования из полученных данных делают вывод о том, что наш народ еще может потерпеть лет двадцать. После этого, если ситуация не улучшится, произойдет бунт. В ходе опроса россиянам были заданы два вопроса: «Как вы думаете, когда произойдет реальное улучшение благосостояния российского народа?» и «Как вы думаете, как нынешнее молодое поколение будет жить в материальном отношении по сравнению с их родителями?» Ответы респондентов на первый вопрос особым оптимизмом не отличались. Так, 29 % опрошенных уверены, что их поколение не застанет каких-либо позитивных изменений в экономике России. 22 % считают, что жизнь изменится к лучшему через 6—10 и 10–15 лет соответственно. Еще 14 % считают, что рост народного благосостояния начнется через 3–5 лет. Законченных пессимистов, считающих, что лучше не будет никогда, в стране всего 12 %. Законченных оптимистов, уверенных, что жизнь улучшится через год-два, и того меньше – всего 5 %. Столько же затруднились с ответом на этот вопрос.
Зато в будущее своих детей россияне смотрят с куда большим оптимизмом. Так, 42 % опрошенных заявили, что их дети точно будут жить лучше своих родителей. Треть опрошенных (32 %) думают, что жизнь их детей в материальном плане не будет сильно отличаться от их собственной. 21 % опрошенных крайне пессимистично оценивают будущее своих детей: по их мнению, дети будут жить еще хуже своих родителей. Законченный пессимизм в отношении своего будущего характерен для пожилых людей старше 60 лет. Причем пожилые жители малых городов с населением менее 100 тыс. человек еще и не верят в светлое будущее собственных детей. Вместе с тем, как и можно было предполагать, с наибольшим оптимизмом в будущее смотрят молодые люди (18–24 лет) из мегаполисов. Они полагают, что точно застанут улучшение благосостояния населения. Тем не менее эксперты оценивают эти данные как некоторое улучшение по сравнению с данными десятилетней давности, когда в светлое будущее не верил практически никто.
По словам руководителя управления социально-экономических исследований АРПИ, ситуация в целом довольно стабильна. Характерным признаком является убежденность пожилых людей в лучшем будущем своих детей на фоне неверия в то, что сами они когда-нибудь будут жить лучше. По его мнению, народ пока к бунту не готов и способен еще какое-то время потерпеть. У нас люди, конечно, терпеливые, но не дай бог довести их до точки кипения. Начнется русский бунт, как известно, бессмысленный и беспощадный.
АРПИ считает, что настроения в глубинке еще далеки от революционных. Реакция общественного самосохранения наступает через тридцать – тридцать пять лет страданий. У нас все началось в начале 1990-х. Пока народ безмолвствует. То есть у государства есть в запасе еще лет двадцать. Власть может этим грамотно воспользоваться, но предсказать, воспользуется ли, невозможно.
С другой стороны, можно сказать, что кто-то этим пользуется уже сейчас... с большой выгодой для себя.
Интернет. ru
Часть 1
Время московское
Глава первая
– Разумеется, Макса все сказанное не касается, – усмехнулся Денис Грязнов и потрогал себя за щеку. В запарке двух последних дней он все забывал побриться и основательно оброс рыжей щетиной. Впрочем, теперь это было неважно, теперь можно было расслабиться и не придавать значения внешнему виду.
Ситуация была уникальной. Впервые за последние несколько лет детективное агентство «Глория» не испытывало нужды в новых клиентах, и Денис с легкой душой решил отправить сотрудников отдыхать. Но не тут-то было. Оказалось, что им это состояние совершенно непривычно, и в офисе «Глории», расположенном на Неглинной улице, разразилась бурная дискуссия, после того как Денис объявил своим частным сыщикам, что денег на зарплату хватит, как минимум, до конца года, так что они с легкой совестью могут позволить себе отдыхать весь сентябрь. Макса же это не касалось, потому что он и так всегда и всюду был и на работе, и на отдыхе. Гениальный компьютерщик мог трудиться в любых условиях, была бы лишь под боком сносная аппаратура и выход в Интернет. Ну а еще необходимое количество пива, минеральной воды, чипсов и орешков.
А вот Владимир Афанасьевич Демидов, чаще именуемый просто Демидыч, Коля Щербак, Сева Голованов и Филипп Агеев (просто Филя) уставились на своего молодого директора с совершенным изумлением.
– И что же, никому теперь уже не надо отслеживать неверных супругов, разыскивать угнанные автомобили или проверять, чем детишки-тинэйджеры занимаются после школы?! – возмущенно спросил Голованов.
– Хочу напомнить, дорогой коллега, – возразил Денис, – что ты сам всегда первым возмущался подобного рода халтурой, которая дисквалифицирует тебя как профессионала.
– Точно-точно! – засмеялся Филя.
И это, к сожалению, было правдой. Несмотря на изрядный военный, милицейский и прочий опыт работников «Глории», заниматься в большинстве случаев приходилось именно такой рутиной, и мелкие гонорары за большое количество выполненных работ в совокупности и давали приемлемый для существования доход.
Однако в этом году нежданно-негаданно сложилось так, что в результате нескольких нешуточных расследований в кассу «Глории» влились серьезные деньги. И вот теперь Денис посчитал разумным дать возможность своим людям отдохнуть, не тревожась о завтрашнем дне. Но, как выяснилось, такая перспектива отнюдь не привела их в восторг, и еще долгое время все доводы Дениса (последние теплые денечки, бархатный сезон, учебный год уже начался, старшеклассники девушек отбивать не будут и т. д.) не имели действия.
Наконец, Демидыч, самый старший и опытный из оперативников, сказал:
– А может, мы, мужики, чего-то не понимаем? Может, Денис прав?
– Вообще-то, – подал голос Агеев, – я слышал, ну то есть мне говорили, что в других конторах люди иногда уходят в... как это называется... трудное слово... не могу выговорить... в отпуск, вот, – закончил он с легким отвращением.
– Это фольклор, – успокоил Щербак, – не верь, Филя.
– Вы долго еще намерены издеваться? Не хотите купаться и загорать – торчите в пыльной Москве, это ваше личное дело, – жестко сказал Денис. – Но только я вас предупреждаю, что с сегодняшнего дня на нашем сайте будет висеть объявление о том, что мы временно закрыты. А чтобы вы не предавались соблазну собираться тут и ждать, пока позвонит какой-нибудь обиженный и оскорбленный, сдайте мне ключи от офиса. Немедленно!
Возникла гнетущая пауза.
– Дэн, ты серьезно? – спросил Филя.
– Серьезней некуда. Деньги всем перечислены, никого больше не задерживаю.
– Да ты что, Денис?! – окончательно разозлился Голованов. – Сейчас же самая страда! Осенью клиент пойдет, как рыба на нерест! Ты что вытворяешь?! Кому охота отдыхать? Ты что, не понимаешь, у нас же должно быть безостановочное производство, иначе мигом с рынка вытеснят! Знаешь, сколько сейчас наглых молодых людей развелось?!
– Ну это уж положим, – вклинился в диалог Макс. – На этот счет переживать не нужно. «Глория» – это такой бренд, что если мы его на аукцион выставим, то сможем лет десять отдыхать. Так что ты, Сева, езжай позагорай, Денис дело говорит.
– За десять лет точно с ума сойдем, – буркнул Щербак и, не глядя на Дениса, вышел из конторы вслед за взбешенным Головановым.