Страница 14 из 69
Впрочем, у меня был еще один вопрос. Крайне меня интересующий и при этом очень рискованный. И который, пожалуй, не стоило задавать жрецу. И тем ироничнее выглядело то, что хоть сколько-то достоверный ответ мог мне дать только жрец. Ну, если отбросить мнение одного отдельно взятого реликта.
А учитывая то, что за нашими спинами во внутреннем дворе началась какая-то очень шумная возня, времени на то, чтобы нормально поговорить, у меня было немного. Что ж…
— Брат мой, мне интересно еще кое-что…
— Что именно, сестра? — лич снова впился в меня взглядом. Я невольно содрогнулась.
— Я не просто так просила тебя напомнить мне имя первого ученика Суртаза. Потому что я слышала другое имя.
— Ты с ума сошла.
— Какое? — голос Килира стал ниже, а тон — вкрадчивее. — И от кого ты его услышала?
— Имя звучало… Хм… Аль… Альд… Альдур… или Альдаур. Не помню точно. Я тогда еще удивилась, ведь даже при всем моем незнании Речей Суртаза имя его первого ученика я помнила совершенно не таким. А услышала я его от человека, похожего на странствующего жреца.
— Хм… Возможно, какой-то несчастный сумасшедший пытался выдать себя за него, — задумчиво протянул лич, а его взгляд стал очень внимательным. — Это… нехорошо. Где ты его видела?
— Это было в другом мире, — коротко ответила я. — Незадолго до моей гибели примерно полгода назад.
— Ясно, — в голосе Килира послышалось разочарование. — Уверен, ты даже не помнишь, как он выглядит. Все-таки, смерть и обретение посмертной формы — серьезное потрясение.
— Ты прав, брат мой. Я не особенно-то и пыталась его запомнить, так, услышала его слова краем уха. А потом… — я покачала головой, — стало совсем не до того. Помню только, что это был старик.
— Могу ли я спросить тебя кое о чем?
Ну начинается…
— И о чем же?
— Откровенность за откровенность, если можно так сказать, — жрец отвел взгляд и с омерзительным сухим шорохом пожевал нижнюю губу, изображая то ли неуверенность, то ли волнение. — Надеюсь, мой вопрос не покажется тебе слишком… наглым, — Килир вздохнул, будто бы собираясь с духом и покосился на меня. — Где и как ты умерла?
О, на это у меня был вполне внятный и заготовленный заранее ответ, который уже успели по достоинству оценить комендант и канцелиар. Не знаю, конечно, что они тогда подумали, но дополнительных вопросов не возникло, значит, история выглядела достаточно достоверно.
Шум во дворе за нашими спинами тем временем становился все громче.
— Я умерла посреди пустыря где-то на окраине срединного мира. Наставник закинул меня в нестабильный портал, пытаясь хоть как-то отсрочить мою гибель. Ну… Отсрочил, — я издала шипящий смешок. — Минуты на три. Не спрашивай, как мне удалось избежать встречи с тварями… Я и сама этого не знаю. Как и то, каким чудом мне удалось обрести именно такую посмертную форму.
Естественно, почти все в этой истории было… неправдой, мягко говоря. Кроме, разве что, портала. Умирала я по моим ощущениям гораздо дольше, а об остальном позаботился Альд. И некоторые подробности его так называемой заботы я бы предпочла никогда не ощущать на себе или хотя бы забыть.
— А никто и не обещал, что обретение посмертия — простая и безболезненная процедура.
— Ага, и плевать, что я о нем не просила.
— Опять ты за свое… — долгий терпеливый вздох.
— Что ж, благодарю за ответ, — Килир дернул уголком рта. За нашими спинами раздался душераздирающий скрежет. — Да что там происходит?
Лич резко развернулся и, заметив краем взгляда удивление на его лице, я тоже поддалась любопытству и оглянулась.
Происходящее во внутреннем дворе действительно заслуживало внимания. Хотя бы потому, что все камни брусчатки оказались выворочены и сложены в огромную и не слишком аккуратную кучу между жилым корпусом и владениями канцелиара. Скрежет же издавали ломы, которыми зомби продолжали колупать землю в поисках камней, но натыкались явно на что-то металлическое. Впрочем, вскоре их сменили сородичи с лопатами, и нашим взглядам открылась огромная — почти на весь двор — металлическая пластина, испещренная руническими надписями и множеством больших и малых кругов. В незаметно опустившихся серых осенних сумерках очертания символов мягко переливались всеми цветами радуги.
— Интересно, — восхищенно пробормотал Килир, — никогда не видел сердце заставы вот так… вблизи.
— И лучше бы так впредь и было, я считаю, — буркнул подселенец.
— Очень… приятно, что ты позволила мне его увидеть, — тем временем продолжил жрец. — Спасибо.
Я молча пожала плечами. Как будто моего позволения кто-то спрашивал, ага. Теперь как бы половчее сделать вид, что я понимаю, что вообще сейчас происходит.
— Будут обновлять магические ловушки, насколько я могу судить, — сообщил Альд. — Правда, вот так, на ночь глядя… Этому должна быть весомая причина.
Тем временем по пластине начал перемещаться Ваан. Наблюдая за тем, как чернокнижник медленно вышагивает между руническими узорами по одному лишь ему известному маршруту, я просматривала его ауру. Да, судя по насыщенности фиолетового свечения вокруг высокого худощавого парня, маг из него явно послабее, чем Тид. Вот только последнего не спасла вся его сила.
К моему удивлению обход быстро окончился, еще даже толком стемнеть не успело. Ваан сошел с металлической пластины и, пошатнувшись, прислонился спиной к стене жилого корпуса и прикрыл глаза. При этом либо мне показалось, либо магические узоры засияли гораздо ярче прежнего. В любом случае, они вскоре скрылись под землей и возвращенными на место камнями.
— Интересно, это они каждый раз вскрывают так для… осмотра? — поинтересовалась я у подселенца.
— Скорее всего. На самом деле сердце заставы, как выразился твой… воздыхатель, довольно стабильная штука и нечасто требует такого обслуживания.
— А что это вообще такое? — не то чтобы я не догадывалась, глядя на некоторые знакомые руны, но почему бы и не уточнить.
— Это объединенные в единую систему ловушки, которые защищают непосредственно крепость. Если я правильно понимаю, нечто подобное, но управляющее внешними контурами, и проверял комендант, когда напали твари.
— Тебе не кажется, что размещать что-то подобное так далеко от крепости — не лучшая идея? — осторожно предположила я.
— Кажется. Но не зря у чернокнижников есть весьма сохраняющее им жизнь правило: один момент — одна печать — одно место.
— И что это значит?