Темная Душа

«Блядь! Сучий лучник!» — гремела брань в голове мужчины. Он едва успел отодвинуть голову, чтобы снаряд не вонзился аккуратно в лоб. — «Какого хуя этот полый такой меткий?!»

Пока разум пытался осмыслить случившееся, мужчина облокотился спиной о каменную стену, после чего дрожащими руками принялся спешно вырывать из себя стрелы. Благодаря состоянию шока, ему удалось быстро и безболезненно вырвать все стрелы из тела. Струйки тёмно алой крови вяло потекли по бурой плоти. Стрелы являлись острыми и зазубренными, при изъятии они забрали с собой маленькие кусочки розового мяса. С широко раскрытыми глазами бродяга осматривал собственные раны и окровавленные наконечники стрел. Ранения не были смертельными, но выглядели просто ужасно: почти так же ужасно, как и он сам. К счастью для полого, боли не было. Только постепенно онемение повреждённых участков тела, свидетельствовало о ранах.

«Как же я так опростоволосился?» — иронично корил сам себя мужчина. — «Знал же, знал! Прекрасно знал, где оказался! Насколько это место опасно! И всё равно ошибся!.. Хотел блядь поговорить! Сука! Кажется, разум начинает осознавать наличие ран…»

— Хр-ра-а-а… — вырывается болезненный хрип из горла раненой нежити. Ноги медленно подкосились, задница плюхнулась на пол: совершенно не было сил стоять.

«Моя щека!» — упомянутая часть загорается пламенной болью. Состояние шока быстро исчезло, а по телу начала распространяться обжигающая боль. Плечо, живот и половина лица внезапно загорелись огнём, пытая разум непрерывным потоком боли. — «Суу-у-ука-а-а-а!!! Как же это больно!!!» — лихорадочно метались мысли в голове бродяги, но что-либо сделать со своим ужасным состоянием он не мог. Впервые столкнувшись с подобными ощущениями, неподготовленный разум мягкого человека современности, испытывал необычайно яркие эмоции.

Некоторое время раненый полый так и лежал, сжавшись у стеночки и дрожа. В этот момент мужчина был наиболее беззащитным, но враг не спешил идти и заканчивать дело. Почему? Думать об этом бродяга не имел возможности. Боль непрерывно терзала его душу, да так сильно, что тело сковывали судороги. Разум находился на грани потери сознания, и только испытываемая боль, заставляла хвататься за реальность. В этот момент он чувствовал, как в ранах медленно тлеют угли. Все свои силы мужчина тратил только на то, чтобы сдержать рвущиеся наружу стоны болезненных мучений…

Постепенно бродяге становилось лучше. Боль медленно отступала, оставляя после себя ужасное чувство слабости. Возможно, это разум привыкал к дискомфорту, возможно тело принялось регенерировать, а возможно это было что-то неизвестное. Ему становилось легче, а остальное было не столь важным. Страдания, длившиеся словно вечность, внезапно сменились успокаивающей тьмой, а после бродяга очнулся, вспомнив обо всём случившемся. Кажется, на некоторое время он потерял сознание, после чего внезапно проснулся уже без ужасных ощущений от полученных по собственной глупости ран.

«Сколько я так лежу?» — мысленно спрашивает мужчина, стоило только сознанию проясниться.

Попытавшись встать, бродяга тут же морщится от боли. Раны неприятно ныли, но это было терпимо. Дрожа всем телом, он предпринимает попытку подняться на ноги. Кое-как, хватаясь за стену, ему удаётся встать, но чтобы стоять ровно, требовалось постоянно опираться одной рукой на каменную стену комнаты. Осмотревшись, он не заметил никаких изменений в помещении, разве что вырванные стрелы с маленькими кусочками почерневшей плоти валялись у его ног вместе со ржавым стержнем, что заменял ему оружие. Закончив оглядывать комнату, мужчина принялся осматривать собственные раны. Они чуть-чуть зажили, но далеко не полностью. Противные чёрные точки с засохшей кровью остались на теле в качестве свежих шрамов и горького напоминания о совершённой ошибке.

«Ужасно… но я жив! И это хорошо! Но… я всё ещё в Дарк Соулс, и это однозначно плохо» — с толикой юмора начал размышлять запертый в бессмертном теле разум.

Мужчине потребовалось ещё немного времени, дабы окончательно прогнать слабость. Пускай раны продолжали неприятно ныть, заставляя морщиться от ощущений, но взяв покрепче ржавый стержень решётки окна, что служил ему вместо оружия, и проверив способности к бою, а главное к бегству, бродяга возвращает себе былую уверенность. Теперь он в силах если не дать бой, то хотя бы убежать от боя.

«Собственно, а где лучник?» — задав себе этот вопрос, мужчина тихонько подкрался к выходу из комнаты, чтобы на мгновение выглянуть из-за угла и тут же спрятаться обратно.

«Стоит сука…» — Лучник стоял дальше по коридору и кажется, даже не заметил его действий. Прислушавшись к тишине и лёгкому вою ветра, бродяга лишь убедился в собственной безопасности. Успокоив бушующие чувства и подавив жажду мести, мужчина принялся думать, что же ему делать дальше, но с этим были и свои проблемы…

«А ведь остальные пути либо завалены, либо ведут к тупику или во мрак…» — с неприязнью он вспоминает эти факты, начиная осознавать, что другого пути нет.

«Выхода нет. Тут либо сражаться, либо идти обратно в камеру, на растерзание одиночеству с нарастающим безумием…» — Бродяга уже давно решивший, что сделает всё возможное для свободы и лучшей жизни, даже не рассматривал вариант отступления, мгновенно став размышлять о способе убийства противника.

Вот только позиция у лучника почти идеальная — добраться до него сквозь длинный коридор без укрытий задача крайне сложная: застрелит, вне всяких сомнений застрелит. Но… сам лучник являлся нежитью — почти безмозглым полым, он не додумался пойти и добить раненого бродягу, попутно подобрав свои стрелы. Обхитрить почти опустошённую нежить не должно составить труда. Вспомнив всё это, у мужчины начал появляться план дальнейших действий. Преимуществом врага являлось оружие и местность, но у бродяги тоже имелось преимущество, а именно его чистый разум.

«Его стрелы не бесконечны, интересно, что он будет делать без них?» — обдумав появившуюся идею, бродяга с сомнением оглядывает арку, что являлась одним из двух выходов комнаты. Раны неприятно заныли, вспыхнув фантомной болью. Недавние увечья напомнили о себе. Поборов неприятные воспоминания о сделанной ошибке, мужчина собирается с силами и берёт себя в руки. В который раз всё обдумав, и вспомнив, что пути назад нет, мужчина набирается решимости и начинает действовать.

— Эй ты! Я твою мамку… — договорить ему не позволили летящие стрелы. К счастью для нежити, в этот раз ему удалось уклониться. Стрелы просвистели мимо, ткнувшись о каменную стену, после чего упали в канализационный бассейн.

«План работает отлично! Надо продолжать» — с радостью подмечает нежить, смотря за плавающими деревяшками.

Началась борьба. Бродяга выскакивал из-за угла, привлекая внимание врага оскорблениями его матери, тот стрелял из лука, стрелы со свистом летели в цель, но удачливая нежить успевала спрятаться за угол. После этого круг начинался с начала и так из раза в раз. Увы, удача не всегда улыбалась нежити. Не единожды мёртвое тело обзаводилась лишними дырками, но он и не думал отступать. После первых ранений, терпеть боль оказалось чуть-чуть легче, хотя всё равно это было крайне неприятно. Каждый раз, получая ранения, мужчине приходилось делать перерыв. Порой это занимало много времени, порой мало, но время шло, а их медленная борьба так и не прекращалась…

Увидев лысую голову врага, лучник спешно засовывает руку в колчан, но пальцы хватают только пустоту. Растерявшись, он смотрит на пустой колчан, не замечая мчащегося по коридору противника, — заметив свой шанс, бродяга тут же выбежал из-за угла, бросившись в атаку. Обернувшийся лучник, заметив сближающегося противника, попытался бежать, но бегал он ужасно плохо, из-за чего вскоре был повален яростной атакой.