Темная Душа

http://tl.rulate.ru/book/83186/2664946

Глава 2: Пустые

Всматриваюсь в потрескавшийся от времени серый кирпич, прицелившись, изо всех сил напрягаю мышцы, мгновение и с широким размахом я бью по цели. Столкновение старого металла с не менее старым кирпичом выбивает противный звон металлической решётки; звук тут же заполняет камеру, эхом исчезая во тьме коридоров подземелья. Небольшая передышка, и я снова начинаю присматриваться к уязвимому месту, затем следует медленный замах, после удар, следом звон, за ним эхо и тишина, а после всё повторяется снова и так по кругу, из раза в раз. Десятки, сотни полностью однотипных действий, что скрашивались аналогичными звуками, доносящимися до моей камеры из глубин этой тюрьмы.

Наверняка, кто-то там, так же как и я, пытается выбраться из темницы, занимаясь долблением кирпичей решетчатой двери железным стержнем, периодически воя от бессилия. Здесь часто кто-то воет, порой и у меня возникает такое желание. Это место… оно пагубно влияет на разум. Я уже давно сбился со счёта ударов, точно помню: их было больше сотни, а сейчас, наверное, уже за тысячу. Но я и не думал унывать, продолжая своё тяжёлое дело, мечтая о желанной свободе.

Очередной кирпич выпадает из стены, с лёгким грохотом приземляясь на каменистый пол. С улыбкой выпускаю орудие из рук, позволяя мышцам расслабиться после тяжкой работы. Мне уже давно не было дела до создаваемого шума, никто тут не обращает ни на что внимания. Я совершенно один. Вернее… почти один.

— Эй, Кейт. Ты только посмотри, осталось совсем немного до нашей свободы, — повернувшись, сообщаю своей сокамернице радостную новость. — Вскоре мы выберемся отсюда, вот увидишь…

Старая и потрёпанная временем деревянная кукла, как всегда, оставалась нема к моим словам. Сидя напротив входа верхом на двух мешках с сеном, она безмолвно продолжала смотреть за моей работой. Кейт — именно так я решил назвать найденную зелёную куклу — являлась моей единственной сокамерницей. Как-то раз, осматривая свою камеру на наличие полезных предметов, что могли бы помочь освободиться, я нашёл её, спрятавшуюся аккуратно между двух мешков с сеном. С первого же взгляда я понял: данная кукла провела в этом месте немало времени, так же как и прошлый владелец этого тела. Возможно, она даже принадлежала ему, как бы странно это не звучало. В любом случае, несмотря на прошедшее время, кукла более-менее хорошо сохранилась. Что было немного странно. К тому же, каждый раз, беря её в руки, я чувствовал легкий мороз на кончиках пальцев. Наверняка предмет еще и магический.

Конечно, я прекрасно понимал: она всего лишь кусок старого дерева. Я и не ждал от неё ответов. Мне просто был приятен собственный голос. Он несколько изменился, стал хриплым, басистым, жёстким, отнюдь не мелодичным, совсем непохожим на мой прошлый, но я был рад и тому, что имел.

Здесь, находясь в абсолютном одиночестве, я стал тосковать по общению, по информации, по изменениям… Однотипность угнетала. Немалую роль в этом играло время. Оно… словно стояло на месте. День вовсе не сменялся ночью. Погода оставалась неизменной. И сколько бы я не смотрел в серое небо, никак не мог заметить движения туч, пускай порой прохладный ветер и навещал моё жилище. Всё это являлось очередным доказательством нереальности происходящего всего вокруг. К сожалению, понимание этого никак не помогало улучшить ситуацию. Из-за таких особенностей сложно было сказать, сколько я уже здесь нахожусь. День? Неделю? Сложно сказать. В таких условиях разум был не в силах как-либо следить за временем, я просто старался не думать о нём, мысли об этом только ухудшали и без того плачевное положение.

Одиночество — это такое странное чувство, непривычное, неприятное, мерзкое. Только оказавшись в камере заключения, я полностью познал все его оттенки. Разум как-никогда страдал, находясь под гнётом неизменных обстоятельств. Это было подобно пытке, когда жертву помещают в тишину и только звук капающей воды отсчитывает секунды идущего времени — ужаснейшие ощущения. Разговоры с самим с собой являлись последствием столь эффективной пытки разума. И вместе с этим, подобное доказывало наличие нарастающего безумия. Поначалу меня спасали воспоминания о прошлом, но это длилось недолго. К счастью, беседы с куклой оказались весьма приятны. Именно они помогали сохранить рассудок. Вместе с Кейт, я стал чуточку меньше ощущать себя сумасшедшим.

— Ы-Ы-Ы-а-а-а!!! — очередной душераздирающий вопль послужил мне сигналом.

«Отдых окончен, пора возвращаться к работе» — осознаю, поднимая с пола ржавое орудие труда.

Сжав покрепче металлический стержень, присматриваюсь к цели, медленно замахиваюсь и бью. Отдача бьет в руки, заставляя дверцу противно звенеть. Звон разносится по комнате, эхом исчезая в коридоре. За ним следует тишина. Вдох-выдох, вдох-выдох. Передохнув, снова начинаю этот круг: замах-удар-звон-эхо-тишина…

—Бум-звяк. Бум-звяк. Бум-звяк…

Разум тонул в однотипных действиях, в голове было только одно: «Свобода… до неё осталось совсем немного…»

(***)

Неизвестное время спустя.

Напряжённым взглядом смотрю на неё. Ту, что преграждала мне путь к свободе. Решетчатая дверца темницы. Сколько времени мы вели эту войну? Дни? Недели? Месяцы? Теперь это всё неважно, ибо нашей вражде приходит конец. Последний камень твоего могущества пал. Твоё время вышло. Сейчас меня ничто не остановит.

Собравшись с мыслями, я с разбега врезаюсь в проклятую дверь. Резкое соприкосновение тела с металлом вызвала огненную вспышку боли. Металлическая дверь с трудом выдерживает мой напор. Неприятный металлический грохот разносится по комнате. Не обращая ни на что внимания, продолжаю давить со своей стороны, заставляя ржавую преграду прогибаться. Мышцы напряжены до боли, каждый шаг давался с трудом и отдавал противным скрежетом металла, но глаза видели, как враг сдаёт позиции. Победа была близка как никогда. С болью в мышцах приложив ещё немного усилий, я добился своего!

Металлическая коробка вырывается из стены вместе с дверью, кирпичами и мной. Все вместе мы падаем на каменный пол, но появившаяся боль с оглушающим громыханием нисколько не уменьшили моей радости. «Я свободен» — сквозь обжигающую боль осознаёт разум. Лицо невольно расплывается в глупой улыбке, пока я поднимаюсь на ноги, морщась от неприятных ощущений. Количество ушибов впечатляло, но в этот момент мне было совершенно наплевать на это.

— Видишь? Мы свободны, Кейт! Нас ничто не остановит! — сообщаю сокамернице радостную новость. Прекрасные ощущения свободы опьяняли; хотелось смеяться, но… нельзя. Выход из моей камеры открыт: я могу выйти, но в то же время и ко мне могут свободно войти. Обо всём этом я помнил, не единожды продумывая свои действия в случае успеха.

— Ты пока побудь здесь, подруга, а я пойду разведаю местность, — быстро поднявшись на ноги, сообщаю о своём решение Кейт. Действовать было нужно прямо сейчас. Столь громкие звуки не могли не привлечь внимания.

Стоя на входе в тёмный коридор, я не решался сделать первый шаг. Неизвестность пугала. Коридор выглядел таким же старым, как и моя клетка: тёмный и страшный, покрытый мхом с плесенью, где в тенях ползают противные мокрицы. Оглянувшись назад, вижу зелёную куклу, что сидела в том же состоянии, в котором я её и оставил. Верно, терять мне нечего. Или путь в неизвестность, или медленная потеря разума в тесной клетке. Но… выбор давно сделан, осталось только сделать первый шаг.

Сжав покрепче ржавый стержень, шагаю навстречу неизвестному. Один шаг, второй, третий, идя по тёмному коридору, я ожидал нападения каждую секунду, но его не происходило. Путь проходил относительно спокойно. Порой моя нога толкала камушек, и он вызывал резкий и противный шум, заставляющий вздрогнуть. К этому прибавлялись регулярные звуки ударов с металлическим лязгом, что напрягали сознание, становясь громче с каждым шагом. Кругом темнота, источников света не имелось, но в коридорах довольно часто встречались высокие окна, что предоставляли необходимый минимум освещения. На стенах располагалось множество выступов для факелов, но они все давно уж сгнили до тлена.