Далеко за пределами

— Так почему же я обязан дать вам эту должность?

— Потому что я соответствую всем заявленным требованиям.

Кристоф выдержал отчётливую паузу.

— Можете подождать снаружи. Пока я не закончу с остальными.

— Я понял вас, капитан. Благодарю, — Трамп кивнул, шагнув в сторону выхода.

Промелькнувшая в голове Кристофа мысль обернулась решением почти мгновенно. Секунда — и в затылок Трампа с размаху метнулась керамическая кружка. Ещё секунда — и тот, извернувшись, поймал импровизированный снаряд кончиками пальцев.

— Если это был заключительный вопрос собеседования, — проговорил пилот, возвращая свой трофей на краешек стола, — могу вас заверить, что при управлении кораблём скорость моей реакции ничуть не ниже.

Более не глядя на капитана, Эйнсток покинул кабинет, оставив Кристофа в полной уверенности: он не ошибся как минимум в половине своих мрачных подозрений. За этим парнем стоило следить в оба.

— Scheiße¹… — неприязненно пробормотал капитан себе под нос, непроизвольно перейдя на родной язык и сам немного удивившись непривычности его звучания.

После выхода людей за пределы Солнечной системы, в так называемый «большой космос», возникла потребность в объединении множества разрозненных государств Земли перед лицом возможной внешней угрозы. Так была создана Конфедерация Единого Человечества. А это, в свою очередь, повлекло за собой и необходимость общего для всех языка — universo, за основу которого был взят английский, как наиболее распространённый по числу говорящих на нём стран. Этот же язык впоследствии вошёл и в лингвистическую базу Содружества Разумных Рас — глобальный языковой архив, позволяющий представителям разных цивилизаций свободно понимать друг друга. Достаточно было лишь микропереводчика, вставляемого или вживляемого в ухо. Этнические же языки остались лишь частью культурного наследия тех или иных территорий, в современности уже переставших быть отдельными странами. А новые поколения колонистов, рождённые далеко от Земли, могли и вовсе не знать иных языков, кроме прочно вошедшего в обиход юни.

Но это всё была лирика. Сейчас у капитана Штрудля имелись куда более важные и срочные дела, нежели пространные размышления о последствиях быстрого прогресса.

— Брэд Ларай. Зайдите, — позвал он, сверившись со своим списком.

Появившийся в кабинете мужчина проявил высшую степень дисциплинированности, не заставив ждать себя ни единой секунды.

— Капитан, — Ларай коротко козырнул.

— Господин Ларай, — Кристоф сухо кивнул в ответ: воинское приветствие показалось ему многообещающим началом, однако будущему подчинённому этого знать не полагалось. — В вашем резюме указано, что вы окончили военную академию по специальности «техник штурмового судна», служили на военном же корабле и неплохо продвигались по служебной лестнице. Почему вы ушли из армии? Для списания вам ещё недостаточно лет, — Кристоф ещё раз сверился с информацией в своём планшете, где в соответствующей графе значилось число «32».

— Старший офицерский состав корабля, на котором я проходил службу, был разжалован. У меня не возникло желания уходить в подчинение к другому капитану на другом военном судне, — техник стоял, выпрямившись и заложив руки за спину.

— Правда? — прищурился Штрудль, сцепив руки перед собой в замок. — Я знаю лишь одну причину, по которой такое возможно. Трибунал.

— Верно. Превышение должностных полномочий, капитан.

— Подробнее, господин Ларай.

— Корабль республики системы Альсафи начал переброску техники и десанта на границе подконтрольного Конфедерации сектора. Это представляло угрозу для населения колонии. Капитаном корабля «Роуз-17» было принято решение атаковать нарушителей. Колония была отбита. А офицерский состав — показательно отдан под трибунал за «неправомерное нападение на мирную делегацию». — Ларай чуть наклонил голову. — Во избежание политического конфликта с гарргола.

По-видимому, он прекрасно понимал, что это происшествие наверняка долетело и до ушей Штрудля. А раз так — вопрос был задан исключительно для проверки его, Ларая, честности.

— Я читал об этом, — капитан кивнул. Чёртовы ксеносы с их провокациями и в самом деле уже давненько пытались встать человечеству поперёк горла. — Конфликт с Республикой Гарргола получил широкую огласку. Несмотря на все принятые меры.

Штрудль вновь окинул Брэда взглядом с ног до головы. Пожалуй, он раздражал Кристофа немного меньше, нежели предыдущий собеседник, хотя бы в силу возраста и военного прошлого. Но тем не менее раздражал. Справедливости ради, стоило отметить, что мало кто из встречавшихся Кристофу людей сумел избежать подобной участи. По крайней мере на начальном этапе знакомства.

— Ещё кое-что, — капитан прищурился. — Вы женаты, господин Ларай?

— Нет, — предельно коротко отозвался Брэд.

— Личная жизнь подчинённых — не моё дело. Однако же команда будет смешанной, — продолжил Штрудль. — И мой долг следить за тем, чтобы никто из экипажа не начал создавать в коллективе… разлагающие настроения.

Ларай вопросительно приподнял брови.

— Я имею в виду ваш вкус в литературе, — капитан выдержал паузу. — Сканер при входе определил наличие одной весьма примечательной книги в ваших личных вещах. Запрещённой на большей части пространства Конфедерации.

— Мои вкусы в литературе останутся при мне, капитан, — всё так же коротко отозвался техник.

Однако во взгляде его промелькнуло сдержанное любопытство. Видимо, он пытался прикинуть в уме, знает ли капитан книгу «Любовь за пределами Кольца» — эротико-философский роман-бестселлер с элементами детектива, поднимающий проблемы ксенофобии и межвидовых отношений, чей автор ныне отбывает пожизненный срок на Сирене за призывы к революции, — лишь по нашумевшему названию или же по собственному опыту.

— Мне нет дела до того, чем вы будете заниматься за пределами «Вайндо» в нерабочее время, — капитан чуть подался вперёд. — Это не моя забота. Но предупреждаю сразу: на борту моего корабля не должно быть никаких неуставных отношений. Я доступно изъясняюсь?

Наверное, любому стороннему человеку все эти вопросы и замечания могли бы показаться излишними и даже неуместными. Ведь весь облик немногословного и дисциплинированного техника явно говорил о том, что уж в чём, в чём, а в растлении команды заподозрить его можно с большой натяжкой. Однако капитан Штрудль достаточно перевидал самых разных людей на своём веку, чтобы наверняка знать: именно в таких «тихих омутах» на поверку оказывается больше всего чертей.

— Вполне, капитан, — Брэд вытянулся по стойке смирно.

— Из вас всё время каждое слово приходится тянуть клещами? — Кристоф с раздражением поморщился: чертовски хотелось придраться к чему-нибудь ещё, но он просто не находил повода.

— Я говорю не больше, чем того требует ситуация, капитан, — с самым серьёзным видом отозвался техник.

— Ожидайте за дверью.

Не дожидаясь, пока вновь по-военному отдавший честь и развернувшийся на сто восемьдесят градусов Брэд Ларай покинет кабинет, капитан снова обратился к планшету, выцепив взглядом имя следующей жертвы.

— Эмильен Лиувиллен! — Кристоф поморщился: имя женщины, претендовавшей на должность старшего медика, неприятно коробило язык при выговаривании.

— Добрый день, сэр! — едва свежеиспечённый техник успел выйти за дверь, Эмильен уже заняла место перед капитанским столом. И теперь на Кристофа пристально глядела пара разных по цвету глаз: тёмно-синий правый и янтарно-ореховый левый.

Слишком уж внимательно, почти до подозрительности.