Далеко за пределами

Вот и всё.

— К-к-какого… — Иррэн силится отдышаться, рычит от боли. Её лицо залито кровью, левая рука безжизненной верёвкой висит вдоль тела. — К-какого хера ты не дал мне уйти? — Голос дрожит, будто она едва сдерживается, чтобы не сорваться в крик. — Какого хера тебе надо было сдохнуть здесь?!

Дуло пистолета вжимается сильнее, словно вознамерившись без выстрела проломить гортань.

— Заткнись! — хрипло от сбитого дыхания, от боли, от отчаянья. — Заткнись и стреляй!

Перекошенное лицо, судорожно сжатые челюсти, зло сощуренные чёрные глаза. Невыносимо смотреть в них. Невыносимо ждать выстрела под прожигающим насквозь взглядом. Невыносимо думать, что через мгновение эти глаза будут равнодушно смотреть, как он захлёбывается кровью из простреленной глотки, что разбитые губы вновь искривит усмешка. Какого хера она медлит?!

— Стреляй уже, мать твою! — горло сдавливает болью, лёгкие раздирает на куски от рвущегося наружу отчаянного крика. — Hör auf mit dieser verdammter Scheiße¹! Давай же! Ну?! Стреляй!

Тяжёлое свистящее дыхание замирает на вдохе. Во внезапно наступившей тишине Крис отчётливо слышит едва уловимый стрёкот хода спускового крючка.

Выстрел!

Барабанные перепонки взрываются болью.

Второй, третий!

Лицо сечёт осколками, опаляет жаром. Четыре, пять, шесть!

Лишь на десятом, почти оглохнув, ослепнув от вспышек, Кристоф осознаёт, что пули бьют в бетонный пол возле его головы. И что посторонний звук, ввинчивающийся в уши сквозь боль и грохот — это не звон в повреждённых перепонках. Это крик. Надрывный, отчаянный.

Удар рукоятью пистолета в висок.

Сознание меркнет. Кажется — лишь на мгновение. Но, когда Крис вновь открывает глаза, ни Иррэн, ни шаттла уже нет.

С отвращением сплюнув на пол кровь, Кристоф тяжело поднимается, прижав руку к пульсирующему болью боку: кажется, эта дрянь сломала ему пару рёбер.

Но гораздо больнее было совсем не от этого.

— Выстрелы на десять часов.

Брэд вскинул голову, напряжённо вслушался, но не услышал ничего, кроме шелеста ветра по каменному крошеву.

— Шаттл уже сел? — переспросил он, вглядываясь в указанном направлении. — Далеко?

— Некорректно, — отозвался Эйн. — Шесть минут до посадки. Капитан ушёл в эту сторону.

Со всё нарастающей тревогой Брэд щёлкнул кнопкой интеркома. С полминуты вслушивался в бессвязное шипение. Кристоф не отвечал.

— Иду за ним. Прикрой, если что, — Брэд вышел из укрытия и с оружием наизготовку направился туда, где был спрятан флаер.

Но не успел он миновать и пары зданий, как увидел Кристофа. Тот шёл ему навстречу быстрым, но каким-то неровным шагом. И лишь когда подошёл ближе, Брэд заметил кровь на разбитом лице, на кулаках, на броне.

— Флаера больше нет, — сообщил Кристоф, поравнявшись с Брэдом, с таким жутким ледяным спокойствием, что у него даже не возникло мысли выспрашивать подробности.

На позиции вернулись молча. Штрудль сухо скомандовал готовность номер один.

Внутри шлема навязчиво пахло табаком. Или так только казалось из-за неотвязного желания закурить?

Шаттл приземлился гораздо ближе, чем они рассчитывали, миновав треть выстроенной линии обороны. В прицеле визора Брэд сумел насчитать двадцать шесть вооружённых бойцов. Плохо.

Делятся на три группы. Первая, самая большая, берёт резко вправо от корабля, видимо, намереваясь зайти к нему с тыла по широкой дуге. Брэд быстро теряет их из виду: в этом квадрате за оборону отвечают Кристоф и Ррагна. Вторая группа обходит слева — в сторону Йесси и Эриха. Последняя выбирает кратчайший путь. Хорошо. Ещё пара десятков шагов — и осколочные гранаты собьют им строй. Тогда можно будет открывать огонь. Ещё немного, и…

Головной боец, не сбивая шага, переступает абсолютно невидимую растяжку и вскидывает ладонь, останавливая следующих за ним. Шестеро идут в обход. Первый продолжает путь. И перешагивает следующую растяжку. И ещё одну.

— Боец на двенадцать часов, — рация в шлеме оживает голосом Эйнстока. — Это киборг. Не стрелять по нему. Только спровоцируете. Возьму на себя.

Брэд крепче стискивает винтовку. Этого следовало ожидать. Пираты знали, с кем столкнутся.

Шестёрка бойцов заходит в тыл зданию, в котором он держит позицию. Отлично. Можно быстро переместиться к противоположному окну и ударить в спину парой гранат. Но вражеский киборг, обойдя растяжку с самострелом, замедляет шаг рядом с укрытием Брэда, словно прислушиваясь. Позиция для стрельбы кажется заманчиво выгодной: с такого расстояния промахнуться просто невозможно. Вернее, было бы невозможно, если бы речь шла о человеке. Но Брэд видел, как Эйнсток увернулся от пущенной в упор пули. Поэтому он ждёт. И лишь когда киборг проходит мимо, вспоминает, как нужно дышать.

Взрыв! Кажется, со стороны Кристофа. Выстрелы. Киборг срывается с места, быстро исчезает из виду. Брэд опрометью бросается к противоположному окну, швыряет гранату и открывает огонь. Краем глаза успевает заметить ещё одну группу, прежде чем ответный огонь вынуждает его нырнуть в укрытие.

Брэд ползком возвращается на прежнюю позицию, вновь видит вражеского киборга. А ещё — мелькнувшего за стеной противоположного здания Эйнстока. Короткий разбег, кувырок — и Эйн оказывается между киборгом и группой штурмовиков, перекрывая им сектора обстрела друг друга. Ствол винтовки утыкается ближайшему бойцу под рёбра. Короткая очередь: с такого расстояния щиты не срабатывают. Эйн разворачивается живой пружиной, сшибает с ног следующего. Не успевает: киборг открывает по нему огонь. Щиты вспыхивают голубоватыми искрами, Эйн двумя прыжками отскакивает под защиту стены.

Пятеро бойцов рассредоточиваются, занимают укрытия. Четверо: одного Брэд успевает снять длинной очередью, в аккумулятор и в голову. Сам тут же припадает к земле, пережидая ответный огонь. Дождавшись секундной передышки, меняет позицию.

Стрельба слышится со всех сторон. Сложно сказать, как обстоят дела у остальных: рация молчит. Брэд снова видит Эйнстока: тот оказывается рядом с киборгом и резким подкатом выбивает у него винтовку. Выхватывают пистолеты они одновременно. Сбивают друг другу прицел почти в самый момент выстрела. Расстреляв все патроны, сцепляются в рукопашной. Абсолютно молча. Без криков, без рычания. Не издавая вообще никаких звуков и не меняя выражения лиц, даже когда удары достигают цели. Смотреть на это жутко. Помочь — вряд ли возможно. Даже пираты не рискуют палить по схлестнувшемуся клубку киборгов из опаски задеть своего. Или, что вернее, из боязни попасть под раздачу.

Самому Брэду везёт меньше: его позицию накрывают плотным огнём. Кажется, подступили ближе. Не дожидаясь, пока ему отрежут пути к отступлению, Ларай бросает винтовку — на следующей точке есть другая — и, вооружившись пистолетом, ползком добирается до пожарной лестницы, а после короткими перебежками отступает к ближайшему зданию.

Взрыв! Ударная волна протаскивает Брэда по земле, впечатывает спиной в стену. Грудь спирает от боли, в ушах звенит, рот быстро наполняется кровью. Вдох. Вдох! Воздух с трудом проталкивается в лёгкие. Брэд рывком откатывается за угол. Быстро ощупывает себя: серьёзных повреждений вроде бы нет. Лишь прокусил язык от силы удара. Кажется, по нему попали из какого-то тяжёлого оружия. Спасли только щиты.

— Я в кольце, — в рации шлема слышится тяжёлое дыхание Кристофа. — Взрываю аккумулятор. Всем покинуть зону поражения. Тридцать секунд.

Ползком вдоль стены Брэд добирается до укрытия, вновь ищет глазами Эйнстока. Находит почти сразу, успев мимолётно удивиться, как открыто он и его противник сражаются вместо того, чтобы палить из укрытий. Хотя, наверное, раньше кончились бы все боеприпасы мира, чем два киборга смогли бы достать друг друга.