Страница 165 из 177
— Защитить… меня? — веки Эйнстока вздрогнули.
— Верно. Если дела пойдут совсем плохо, ты можешь затаиться где-нибудь подальше от места высадки, чтобы полиция не обнаружила тебя. Можем спрятать ещё и флаер, чтобы, когда всё утихнет, ты мог покинуть планету. Вместе с Ррагной, если хочешь, — флаер двухместный. Кристоф, вероятно, будет против. Я найду способ убедить его.
— Почему ты не рассматриваешь возможность эвакуироваться на флаере самому? — в бесцветном доселе голосе явственно прорезался призвук сомнения.
— Потому что под ударом теперь оказались не только мы, — покачал головой Ларай. — Ты ведь слышал, что сказал Кальт. У меня есть родители. Брат. Я должен дождаться полиции, чтобы убедиться, что их возьмут под защиту. Я несу ответственность за них. Это важно. Это семья. Это когда есть что терять, кроме собственной жизни. Не знаю, как объяснить лучше.
Взгляд Эйнстока едва уловимо посветлел.
— Я… понимаю, — медленно проговорил он. — Понимаю, что такое семья. Близкие, которые важны. Ценны. Для которых важен и ценен ты. Которые будут защищать. Которых хочешь защищать. Это семья. Ты — семья. Для меня. Есть что терять, кроме собственной жизни.
Горло болезненно сжалось, оставляя невысказанными все прочие аргументы и слова убеждения. Лишние слова. Уже ненужные.
— Ещё я знаю, что такое вера. Для меня это недоступная категория мышления. Но я хотел бы верить. Тебе. И тому, что шанс на благополучный исход, вопреки моим расчётам, превышает ноль целых две десятых процента. Что он возможен. Для меня. Для тебя. Для…
Он неожиданно осёкся.
— Что такое? — спросил Брэд, когда молчание затянулось, а на лице Эйнстока с каждой новой секундой отражалось всё более заметное замешательство.
— Требуется уточнение. Ррагна — тоже семья? Я не знаю. Не уверен. Ррагна… нужна. Иначе, чем ты. Затрудняюсь объяснить. Нет данных. Ощущаю разницу в восприятии. Не могу понять. Незнакомый алгоритм сравнения.
— Некоторые вещи просто невозможно сравнивать, — Ларай качнул головой. — И не нужно.
— Не понимаю. Нет опыта. Нужен пример.
Брэд знал этот взгляд: сосредоточенный, внимательный. Под этим взглядом нельзя было солгать. Нельзя уйти от ответа, нельзя взять паузу, чтобы собраться с мыслями.
— Сомневаюсь, что мой пример окажется подходящим, — вздохнул он. — Но попробую объяснить. Когда хочется видеть человека, говорить с ним или просто молчать рядом, когда тебе не всё равно, что с ним происходит — это близость. Дружба.
Ларай помолчал, подбирая правильные слова. Почему-то это казалось важным: дать ответ, игнорируя невнятную тревогу, болезненно толкнувшуюся в рёбра изнутри.
— Бывает и по-другому. Когда хочется касаться. Хочется чаще видеть улыбку и слышать смех. Хочется согревать. Защищать. Не отпускать. Быть рядом. Или быть далеко, знать, что никогда больше не увидишь. И всё равно любить, — в груди заныло. — Извини. Наверное, я только запутал тебя. Не умею говорить красиво.
Эйнсток несколько раз сморгнул.
— Любить? — переспросил он. — Быть рядом, быть далеко — взаимоисключающие формулировки. Необходим анализ информации.
— Не нужен тебе никакой анализ, Эйн, — Брэд тряхнул головой. — Нужно просто послушать себя. Ты сказал — ты хочешь верить. Так поверь. Поверь в то, что чувствуешь. В то, что вот это — и есть самое важное.
Под рёбрами болезненно скрежетало. Брэд стиснул зубы: кому он говорил сейчас всё это? Кому пытался доказать? Эйну? Или самому себе? Всё, что случилось с ним за этот рейс, перевернуло мир с ног на голову, разворошило память, словно ледяной водой обдавая чётким осознанием — он всё делает неправильно. Не слушает, не чувствует, не верит сам себе! Не верил, когда должен был верить. Загонял себя в тупое безразличие, когда всё его существо вопило от раздирающих чувств.
Но ещё не поздно, не поздно! Он всё исправит. Даже сейчас, когда у него чёртовых две десятых процента шанса уцелеть — он исправит. Он обязательно выживет — ради неё, ради них, ради того будущего, в которое он уведёт эту самую упрямую на свете женщину, какие бы ещё «разумные аргументы» она ни навыдумывала!
— Брэд? — чуть обеспокоенный голос Эйнстока вернул его в реальность. — Ты в порядке?
— Да. Теперь — да, — Ларай решительно тряхнул головой. — Спасибо тебе, Эйн.
— О. Разве я что-то сделал? — Эйнсток удивлённо склонил голову набок.
— Больше, чем думаешь, — Брэд улыбнулся. — Пойду займусь корабельным оружием. Может, смогу перенастроить для наземной обороны. Ррагна обещала помочь.
Но не успел Ларай сделать и пяти шагов в сторону лестницы, как корабль вдруг чуть ощутимо повело в сторону.
— Что случилось? — Брэд нахмурился, оборачиваясь. — Они что-то сделали?
— Нет, — спокойно отозвался Эйн. — Я отключил один из двигателей. Это увеличит путь до Хассе-3 на пять с половиной часов. Если «Байярд» сочтёт это подозрительным, можно будет объяснить внезапной поломкой. Этого будет достаточно? Отключение большего числа двигателей гарантированно вызовет подозрения и может спровоцировать «Байярд».
Брэд поражённо молчал, силясь подобрать слова. А так и не сумев, лишь ещё раз повторил:
— Спасибо.
Бортовое время приближалось к двум часам после полуночи, когда Эйнсток вышел в кают-компанию, чтобы застать там Ррагну: та вяло ковыряла вилкой поздний ужин.
Повезло. Подгадать этот момент было непросто. Эйн не хотел, чтобы их разговор кто-то услышал, поэтому поздний час подходил лучше всего. Но вызывать Ррагну в рубку в такое время Эйнсток не хотел тоже, опасаясь разбудить. А сама она за минувшие два дня отчего-то ни разу не зашла к нему.
Он должен успеть. Это важно.
— Три минуты твоего внимания, — проговорил Эйн, когда при его появлении взгляд чёрных с золотистой окаёмкой глаз моментально направился в его сторону. — Или четыре. Не более шести.
Ррагна озадаченно склонила голову набок и, кажется, хотела что-то спросить. Но вместо этого отставила тарелку и пошла следом.
— Я знаю, ты не понимаешь человеческую письменность, — начал Эйн, дождавшись, когда она встанет у панели управления, и разворачивая перед ней голографическое окно. — Времени обучить тебя уже не хватит. Но постарайся просто запомнить. Это ноль. Он выглядит как эллипс. Дальше — вертикальная линия. Две скрещенные линии. Парабола. Это цифра восемь — как ноль с перемычкой посередине. Две вертикальные линии с перекладиной. Незавершённый эллипс. Именно в такой последовательности. Запомнила?
— Эллипс, палка, две скрестить палки, — Ррагна недоумевающе поскребла пластины на лбу. — Пара-бол, два вместе-круг, перекладина, не-эллипс.
— Хорошо. Дальше. Две сходящиеся линии с перекладиной. Прямой угол, обращённый влево вверх. Две горизонтальные линии, соединённые диагональю справа налево. Это шесть — как восемь без верхней правой линии. Снова ноль. Запомнила?
— Наклоны с перекладиной, лево-угол, две и диагональ… Эйнсток, зачем это нужность?
— Небезопасно хранить эту информацию в письменном виде. Хочу быть уверен, что ты запомнишь всё в корректной последовательности.
— Но зачем?
— Я не могу гарантировать тебе защиту в бою. Но могу — этим способом. Это мой код доступа к счёту. С ним ты сможешь получить деньги без моего участия.
Ррагна подавилась вдохом.
— Почему без участия?..
— Четыре процента. Вероятность моего выживания в ближайшие сутки с учётом всех переменных. Твоего — более девятнадцати, при условии, что ты не будешь участвовать в обороне.