Между двух огней

Глава 40

В конце двадцатого века русские полюбили Лондон не потому, что прятали там деньги. Для этого есть места и получше. Дело в том, что там можно было жить жизнью обычного человека, не заморачиваясь охраной, и прочим эскортом. Обладатель миллиардного состояния, одиноко едущий в лондонском такси — банальнейшая картина. Жизнь в Лондоне организовалась так, что никому не интересно, кто там бродит по улицам. А преступность низкая. И русские богачи не упускали возможности просто пожить, не в окружении охраны и персонала, а в качестве обывателей. Причем обывателей именно мегаполиса. В Швейцарии, к примеру тоже всем на всех плевать, но — провинциальность и ленивая скука, без яркой ночной жизни, и знаковых культурных событий.

Перед второй мировой ту же роль играет Париж. Любой богач планеты, приехав сюда, совершенно спокойно гуляет по бульварам, и никому до него нет дела. Как я заметил, даже сэр Энтони Ротшильд передвигается по городу в авто с водителем и секретарем. И все. Ни машин сопровождения, ни перекрытия перекрестков. Времена конечно патриархальные, но и местная жизнь утроена так, что нет особых причин для беспокойства. Более-менее серьезная преступность кучкуется вокруг Монмартра с его туристами, и запретными развлечениями, и в предместьях. А в кварталах буржуа и знати, и вовсе покой и благодушие. Понятно, что в острых ситуациях в Париже любой найдет и охрану и специалистовпо защите. Но без повода осложнять себе жизнь нет никакого смысла.

Собираясь надолго уехать, я решил нанять Наташе водителя. — Только, Наталья Викторовна, хозяйка и шофер это настолько банально, что хуже только хозяйка и садовник. Ой-ой. Я и на такси отлично доеду. Все эти эмигранты, Наточка, и так считают что я с тобой только из за твоих денег. А если ты будешь ездить на такси, мне начнут сочувствовать. Скажут, обеднела Вяземская, даже на машину с водителем денег нет, не повезло тебе, Кольцов. То есть ты, Ванечка, не обо мне заботишься? Это называется — имидж. Образ удачливого соблазнителя мне дорог. Вот бросишь ты меня, а все дамы вокруг знают, что против меня не устоять. Значит, Кольцов, водитель должен быть не старше сорока, спортивный, остроумный и галантный. Ну и где же я тебе найду еще одного меня?

Вообще-то, этими разговорами я старался откосить от посещения светского раута у Наташиной мамы. По дороге не работу меня поставили в известность, что мы сегодня вечером идем на прием. Попытка заболтать девушку и съехать на базаре не удалась. Помня о том, что она любит танцевать, я искушал её посещением Ля Куполь, и настоящим джазом из Америки, но не преуспел. Расстались недовольные друг другом. Приехал домой и отключил телефон.

Нужно все обдумать, с этой Аргентиной. Савва, словно боевой конь, закусил удила и принялся готовить экспедицию. Мейдель с ним ругался и ездил в институт Пастера как на работу. Нормально все, Вань. К нашему возвращению, я думаю, они нам родят технологию. Герен уверяет, что есть даже несколько вариантов.

Мы с Марком склепали еще один джип, и своим ходом съездили в Ле Ман и обратно. Нам обоим понравилась получившаяся машинка. Но и с ней все непонятно. Даже с названием. Все с недоумением отнеслись к слову джип. Марк сказал, что авто можно назвать «voiture» — внедорожник. Но ему больше нравится «tout terrain» — вездеход. Назвать модель — Тутти, а? Тут я как-то завис.

Перевел разговор на создание конструкторской документации (КД), и детальной спецификации. И вообще, технологических карт, для конвейера. Решили разведать обстановку. Марка очень впечатлила компания Ситроен, на голубом глазу стырившая нашу идею. Поэтому все нужно правильно оформить, Айвен. Я переговорю тут с конструкторами. Может найду парочку безработных. Я вспомнил, что в Италии недавно создана Carrozzeria Pinin Farina, ставшая в будущем легендарной Панинфарной. Подумал, что будет забавно заказать у них под ключ завод по производству вездеходов. Записал для памяти.

Обо всем этом я размышлял, пытаясь для себя сформулировать цель экспедиции. По большому счету, дом можно купить и отсюда. Но нужно осмотреться на месте. Ехать сразу в Штаты будет не лучшим решением. Очень жесткий рынок, и очень дорогой входной билет. Байки про страну возможностей оставим детишкам. Да, штаты идеальны подниматься из низов. Когда ты по наитию, или божьим попущением находишь новую тему и начинаешь её разрабатывать шаг за шагом, у тебя все шансы. Но когда ты заходишь на штатовский рынок с деньгами и темой… Вспомнился московский приятель из нулевых. Пытался производить совершенно невиданную и очень востребованную в штатах приблуду. Не успел оглянуться, как еще в пяти штатах производят тоже самое. И суды пожимали плечами. А у чувака были и деньги, и юристы, да и сам он был не промах. Не, там нужно не торопясь и постепенно. Богатых и амбициозных в штатах жрут не облизываясь. Примером тому, существенная часть английской аристократии. Ринувшиеся в штаты в двадцатых-тридцатых с деньгами, и разорившихся на этом.

На этом фоне Аргентина — самое оно. Достаточно мягкий, еще не затвердевший госкапитализм, более-менее устойчивая экономика. И огромный внутренний рынок. Там-то я точно не пропаду. Так что поедем, осмотримся. Прикинем чо почем. Загруженый этими мыслями до невозможности приехал за Наташей.

— И чем же ты занимался весь день, Кольцов?

— Вплоть до этого момента я благополучно тебя избегал!

— Едем к маме, она нас ждет.

— Вот видишь! Я был не так уж и не прав. А еще — я не в смокинге.

— Перестань, ты маме нравишься.

— Это пугает больше всего. С тобой все ясно, я нечеловечески притягателен для молодых женщин. Но княгиня Лидия, женщина зрелая. Её симпатия тревожный признак.

— Еще одно слово про мою маму, и я тебя побью.

— Нат, вот смотри. Вечер трудного дня… хм. Неплохая песня может получиться, с таким названием. Но, не будем отвлекаться. Я — многогранная личность. Агностик, аполитичен, гурман и играю на гитаре. Да-да. И у меня свидание с фантастической красавицей. Длинноногая, вся такая офигенная, а глаза!!! Все, о чем я могу думать, это под благовидным предлогом заманить её ко мне домой и затащить в постель. Объясни мне, при чем здесь суарэ?

— Неплохая попытка, Вань. Но мама очень просила.

— Эх, любовь слепа. Но мы-то с тобой знаем, что это не так. Например, моя любовь снижается с каждым званым вечером у твоей мамы.

В общем, я пробовал отвертеться по всякому, но через полчаса мы входили в квартиру Вяземских. А спустя несколько минут я понял, как был не прав. Пока я был занят лечением и прочей фигней, сменился посол Аргентины.

Старый посол, с которым у меня, несмотря на его томные взгляды на Наташу, сложились неплохие отношения, был отозван. Он был из политиков, близких не к тем политическим силам.

Нового временного поверенного мне представила Лидия Федоровна. Это и было причиной её настойчивого приглашения. Новым послом Республики Аргентина во Франции стал бывший Президент Аргентины. Внук верховного диктатора Аргентины, и вождь ведущей политической партии. Сеньор Максимо Марсело Торкуато де Альвеар. Он вообще-то живет в Париже уже давно. После отставки работал в Олимпийском комитете. Но теперь временно призван в дипломаты.

— Массимо! — по свойски обратилась к послу княгиня Вяземская — позволь тебе представить мою дочь Наталью, и её жениха, мсье Айвен Колтцофф.

После пяти минут светского трепа о радости знакомства, погоде и Париж уже не тот, неожиданно выяснилось, что вот этот надменный старикан, в прошлом — чемпион мира по стрельбе из револьвера! И стрелял он не из спортивных пукалок конца двадцатого века. А из настоящего, взрослого Colt New Service сорок пятого калибра! В этом месте мама с дочерью нас покинули, а мы, уже не отвлекаясь, обсудил тонкости и способы стрельбы из этого монстра. Когда он узнал, что у меня основным стволом сейчас винтовка Гиббса, мы преисполнились взаимным уважением, и разговаривали уже запросто, насколько это вообще возможно с аргентинским грандом. После того как я рассказал что десять лет провел в Африке, разговор и вовсе стал дружеским.