Между двух огней

Глава 8

Эволюция моды приведет к тому, что мужской костюм вообще, и пиджак в частности, станут выполнять странные функции. К примеру, сейчас у меня в пиджаке лежит: пачка сигарет, зажигалка зиппо, носовой платок, портмоне, блокнот, карандаш. В двадцать первом веке максимум, что лежало в пиджаке — плоский смартфон. И то, по выпуклостям ткани, при желании, можно было разглядеть марку гаджета. А сейчас я, запросто, положу в правый карман наган, в левый — десяток патронов, и только внимательный наблюдатель заподозрит, что в карманах что-то лежит.

Когда я вернулся домой ночью в воскресенье, барон заявил что время пришло. Он завтра пойдет и потребует вернуть ему деньги.

За то время, что он приходил в порядок мы с ним успели сдружиться. Я пригласил его поучаствовать в поиске черногорского клада. Он с радостью согласился. И я видел, что дело не в деньгах. Точнее не только в них. Ему было смертельно скучно. И даже получив по башке, он не потерял желания движухи.

— Только, Кольцов! Я уже успел тебя изучить. Поэтому сразу заявляю, делим все — пополам!

— Алчность? Фи…

— Вот не нужно этого. Я по твоим глазам вижу, что ты хочешь мне дать всего тридцать процентов.

— Двадцать пять.

— Кольцов! Это низко.

— Не благодарите. Я всегда знал, что здравомыслие победит жадность.

— Нет позвольте! Я требую, чтобы вы объяснились!

Не зная что нас ждет, я не видел смысла в этих разговорах. И даже не думал делить клад как-нибудь, кроме пополам. Но дразнить Мейделя было очень занимательно.

— Охотно. Я владею информацией, средствами, и у меня есть план. Что вы, барон, вносите в копилку нашей победы?

— Я стребую причитающиеся мне деньги, и приму участие в экспедиции полноправно, а не наемником!

— А что с планом и информацией?

— А вы справитесь один?

— Барон! План — вот основа успешной экспедиции, а вы крайне далеки от планирования! Вот как вы намерены стребовать свои средства с этого господина, как его там?

— Геттинген. Ну… как. Приду и потребую мне немедленно вернуть деньги.

— Вот даже получив по голове, вы все еще надеетесь что-то получить?

— Я точно знаю, что компания господина Геттингена не бедствует! У них прекрасная контора на авеню Ваграм, и вполне успешные импортно-экспортные операции. Я получал ежегодные отчеты!

— Я рекомендую тебе подумать. Ребята, похоже не думают ни с кем рассчитываться.

Честно говоря происходящее сейчас во Франции мне сильно напоминало наши девяностые. Жесткий экономический кризис спровоцировал бурление политических говн. Ежедневно закрывались куча заводиков и предприятий. Безработица зашкаливала. Официальный курс франка отличался от реального процентов на пятьдесят, или даже больше. Точно так же как у нас, возле банков толклись жучки, скупающие валюту дороже официального курса. Купить в банке доллары или фунты по официальному курсу было практически невозможно. От жуткой инфляции, как ни смешно, спасала только дикая безработица. На этом фоне в парламенте большинство было у социалистов и коммунистов. Газеты писали про налог на богатых. Его оказывается вон когда придумали. А в нулевые все же ввели.

Так что мне было очевидно, что Мейделя решили тупо кинуть. И получить деньги он сможет только при моем участии. Да и то не факт.

И вот, он собрался за деньгами.

— Ну, хорошо, барон. Но я заявляю, что принимаю на себя командование всеми мероприятиями по поиску сокровищ. Ваш поход я объявляю подготовительной операцией. И сам приму в нем участие. В среду.

— А завтра?

— А завтра мы посетим твоего поверенного. И все подготовим. И вообще, Яков Карлович, чем лучше подготовка, тем успешней операция.

Рано утром в понедельник я поехал к Батисту в гараж. Он попытался слупить еще денег, но я озадачил его перекраской авто в цвет «бордо», и новыми документами. Предложил ему наган, из трофейных. И попросил вооружить меня чем-нибудь мощным и недорогим.

— Ты, Айвен, на дело собрался? Или просто шпана одолела? Если шпана, то наган зря отдаешь, а если на дело, то просто скажи, — банк, квартира, или заводская касса?

— Я хочу быть готов к неожиданностям. Чтоб эти неожиданности не думали, что меня возьмешь на раз-два.

— Мутно говоришь. Пойдем, сам посмотришь.

Оказывается, соседние мастерские тоже принадлежат Батисту. За время работы у него я, видимо, не понял, с кем имею дело. В большом помещении лежало оружие. Чего здесь только не было! Я залип возле пулемета Браунинга, такого же, каким Сухов решал вопросы с басмачами. Оторвавшись, попускал слюну у станкового Максима. Но цены… Пулемет Браунинга отдавали за двести фунтов. А Максим и вовсе за полторы тысячи долларов. Правда, с внушительным боезапасом, но все равно дорого. Скромно взял четыре гранаты F-1, и патроны к нагану и люггеру. Чем впечатлил Батиста невероятно.

За весь пакет услуг он запросил всего пятьдесят долларов. Заодно предложил убежище — пересидеть розыск, медпомощь — если понадобится, обеспечить алиби, новые документы, совсем как настоящие. И все это за жалкие тридцать процентов от добычи, которую он готов помочь реализовать…

Мэтр Планель, поверенный в делах Мейделя — обычный парижский нотариус. Внешне затрапезный, то есть неброский. Но я хорошо помню, что Портос, из «Трех Мушкетеров», после смерти нотариуса Кокнара, на его деньги купил себе баронство в Нормандии, с огромным замком. Мейдель нас представил друг другу, и на этом его участие в разговоре ограничилось. Всего за пятьдесят франков, через час, мы стали обладателями комплекта документов, в которые оставалось всего лишь вписать имя представителя компании «АфроБалканИмпекс». Что выкупил у г-на Мейделя пай за шестьсот тридцать фунтов.

— Кольцов! Откуда ты знаешь все эти крючкотворские тонкости?

— Я учился в Политехническом Институте. Там не до глупостей. Никому не интересно, какие стати должны быть у полковой лошади. Там для жизни знания дают.

Мы сидим в кафе на площади Бурбон, рядом с МИД Франции на К-д-Орсэ. Барон оказался фантастически дремуч в тонкостях бюрократии. И на простой вопрос, есть ли у него паспорт слегка завис. Заверил, что гражданство получил еще в двадцатых, но паспорт где-то затерялся. Когда я поинтересовался, как он со мной собирается ехать за границу, в поисках сокровищ, он порозовел. Потом сказал, что если вернуться домой в Бургундию, то в префектуре паспорт ему сделают всего за пару недель. Я вздохнул, и прямо от нотариуса протелефонировал мсье Широ, чиновнику французского МИДа. С этим господином Иван собирался выехать во Французскую Полинезию. Мсье Широ планировал быть послом. А Ивана он хотел взять торговым атташе. Всего за триста английских фунтов. Но кризис. И узнав, что у мсье Колтцофф к нему дело, он обрадовался, и попросил быть в кафе к обеду. Где они спокойно все обсудят. И вот мы сидим и лениво пикируемся с Мейделем.

— Вы ненавидите офицерство, Кольцов! Я вообще не понимаю, почему вы не перешли к красным?

— Они хотят меня убить.

— А почему тогда так презираете белых?

— Они тоже хотят меня убить.

— Просто убить?

— Нет, у белых — после сложных ритуалов. Ну, там про Россия гибнет, и защитим родину от вандалов. Но суть одна. По мнению белых я должен умереть. Желательно красиво. Но и так сойдет тоже.

— Ты циник.

— А кто без недостатков?

Мсье Широ, узнав, что нужен паспорт, деловито обозначил таксу в тысячу франков. Завтра паспорт будет готов. Вкусно отобедав за наш счет, получив аванс, и записав данные Якова, он отбыл дальше служить Франции. Мы допивали кофе.