Страница 9 из 46
Конечно, ничего подобного я не сделала. Молча ушла в примерочную и принялась снимать жемчужно-серое платье, чтобы влезть в следующий наряд.
Пару слезинок, выкатившихся из моих глаз, я записала в длинный перечень своих претензий к бывшему мужу, по вине которого оказалась вынуждена терпеть сегодняшнее унижение.
Пообещав, что однажды спрошу с бывшего за все, а за сегодняшнее особенно, я отдернула шторку и снова вышла под непроницаемый взгляд своего босса. Не проявляя ни одной эмоции, он принялся рассматривать нас с костюмом, словно мы были экспонатами энтомологического музея, а он тем самым ученым, с которым я уже не раз его сравнивала.
— Это можно оставить, — наконец вынес вердикт. И очень-очень вежливо добавил: — Конечно, если вам это нравится, уважаемая Павла Сергеевна.
— Главное, чтобы мой внешний вид соответствовал моему нынешнему статусу и нравился работодателю. Так то, я могу даже робу сталевара примерить, — голосом пай-девочки пропела я и похлопала ресничками в сторону шефа.
— Мне нравится, когда вы такая послушная, Павла Сергеевна, — карие глаза вдруг весело сверкнули. — Главное, чтобы послушав, вы опять не взялись за старое.
— Если своими словами вы хотели испортить мне настроение, Платон Александрович, то зря старались — с этим я и сама отлично справляюсь, — огрызнулась я в ответ.
Минут через сорок, все так же перекидываясь колкостями, мы отобрали мне ещё три офисных костюма, пару деловых платьев и одно коктейльное. На всякий случай, как выразился мой душка-шеф.
Велев доставить все это богатство по моему домашнему адресу, Платон Александрович попрощался с весьма довольной Амалией, и пошел к машине, по дороге сообщив мне:
— Помнится, завтракать и ужинать вы со мной отказались, уважаемая Павла Сергеевна. Поэтому придется пообедать.
— Вы же помните, что я деспот и тиран? Откажетесь, лишу вас премии, — добавил, дернув уголками губ в улыбке. В глазах у него вдруг засветилось довольство, как у сытого кота, только что стрескавшего миску сливок.
«Ох, что-то настроение у босса подозрительно хорошее, точно не к добру» — подумалось мне. И как в воду смотрела. Не успели мы устроиться в машине, как у Платона Александровича зазвонил телефон.
— Да, Маша, — проговорил он в трубку, заставив мое сердце замереть. — Еду обедать… Какие вопросы?… Как хочешь…. Примерно через два часа… Нет, только вечером… Позвони, когда будешь готова, я заеду.
Он повесил трубку, и одновременно с этим тренькнул мой телефон, извещая о вошедшем сообщении. Чтобы ненароком не встретиться с шефом глазами, я уткнулась в экран.
«Думала убежать от меня, киса? Напрасно. Совершенно напрасно, сладкая. Я решил, что хочу тебя обратно. Настраивайся на возвращение к супружеским обязанностям, и приготовься снова быть моей послушной малышкой.» — гласило сообщение, пришедшее с незнакомого номера.
— Гад, — тоскливо ругнулась я, бессильно откидываясь на спинку сиденья. В этот момент мужская рука уверенно забрала телефон из моих ослабевших пальцев и Платон Александрович принялся читать полученное мной сообщение…
Глава 12
— Хм, ваш бывший муж довольно откровенен. Это ведь от него послание? — поинтересовался шеф, прочитав сообщение и даже не думая возвращать мой телефон. Вместо этого он переложил его в другую руку и провел по экрану пальцем, открывая список контактов.
— Наверное. Номер не знакомый, но стиль письма похож, — я ответила и почему-то зависла взглядом на мужской руке, держащей мой телефон.
Широкая ладонь. Крепкая, словно ее обладатель много работает физически. Уверенные, длинные пальцы с аккуратными ногтями. Как будто даже мозоли на внутренней стороне ладони видны. Красивая, очень мужская и совсем не изнеженная. Не похожая на руки большинства мужчин, ведущих офисную жизнь.
— «Интересно, что чувствуешь, если она прикасается к твоему телу?» — вдруг пришла в голову бредовая мысль и сразу стало жарко от прихлынувшей к щекам крови.
Я быстро отвела глаза, испугавшись, что сидящий рядом мужчина прочтет по моему взгляду, о чем я думаю.
— Возьмите, Павла Сергеевна, — как сквозь вату услышала голос своего шефа. — Я отправил этот номер начальнику службы безопасности, пусть пробьет.
— Спасибо, Платон Александрович. Но не стоило беспокоиться — вряд ли мой бывший муж сможет сотворить что-то хуже, чем уже сделал, — пробормотала я, чувствуя жуткую неловкость.
Протянула руку, забирая телефон, и случайно задела его пальцы. От этого короткого касания меня словно ударом тока пробило, а щекам стало еще жарче. Да что за ерунда такая?
Я выхватила телефон из его ладони и отвернулась к окну, даже не думая, как это выглядит со стороны.
— Сегодня вечером я не смогу вас отвезти домой, Павла Сергеевна. Это сделает мой водитель, — донесся до меня спокойный голос. — Вечером у меня внеплановая встреча, которую мне… не хотелось бы отменять.
— Да, Платон Александрович, я слышала ваш телефонный разговор, — отчеканила я, чувствуя, как настроение, и до того не слишком хорошее, стремительно катится вниз.
Не выдержала и поинтересовалась:
— Это ваша девушка звонила? У вас свидание? — и замерла, не глядя в лицо шефа, понимая, что сейчас огребу по полной за свою наглость.
— «Лишь бы не уволил.» — мелькнула паническая мысль, и я принялась костерить себя за несдержанность. Ну какое мне дело до его свиданий, а?
Между тем Платон Александрович, не отвечая, нажал на кнопку и поднял стекло, отделяющее нас от водителя.
Ну все, сейчас начнется…
— Платон Александрович, извините, — я постаралась подпустить в свой тон необходимую долю раскаяния. — Я не должна была спрашивать о таких вещах, это не мое дело.
В уме мелькнула циничная надежда, что пронесет. Как говорится, вовремя покайся и будет тебе скидка.
— Ну почему не должны, уважаемый личный помощник, — прозвучал неожиданный ответ. — очень даже должны. В любом случае вам придется быть в курсе многих моих секретов, в том числе в курсе моей личной жизни. Например, вы будете покупать цветы и подарки моим женщинам, потому что я в этом ничего не понимаю.
— Женщинам? — переспросила я, опять сморозив тупость: — У вас их много?
— Ровно столько, сколько мне нужно, Павла Сергеевна. Или вы поборник верности?
Нет, насмешка в его тоне мне не почудилась. Я повернула к нему лицо и наткнувшись на пристальный взгляд с вызовом произнесла:
— Можете меня уволить за это, Платон Александрович, но я за честность в отношениях. Если вы давали обещание быть со своей женщиной, то или держите слово, или разбегайтесь.
— А если нет?
— Что нет? — не поняла я.
— тЧто, ели я не давал подобных обещаний? Наоборот, в самом начале обсудил этот вопрос и теперь счастливо пребываю в отношениях с двумя или больше женщинами, знающими, что они у меня не единственные? И, вообразите себе, их это устраивает.
— Не бывает такого, Платон Александрович, — к горлу вдруг подкатил ком. Я закусила нижнюю губу, чувствуя, как щеки вспыхнули от злости.
— Любая женщина, если только она не конченая стерва, мечтает о мужчине, в отношениях с которым будет уверена, что она для него единственная. Любой женщине нужна верность. Не меньше, чем забота, нежность, внимание. Верность — это синоним любви, Платон Александрович.
— Все верно, уважаемая Павла Сергеевна, верность — синоним любви. А если нет любви, то о какой верности может идти речь?
— Неужели рядом с вами ни разу не было женщины, которую вы хотели бы сделать своей целиком и полностью? И сами бы хотели быть единственным для нее? — тихо проговорила я, вглядываясь в потемневшие глаза напротив и не понимая, отчего так завелась.
— Поверьте, если такое случится в моей жизни, вы, как мой личный помощник, узнаете об этом первой, — вдруг мягко проговорил он и протянул руку к моему лицу. Провел кончиками пальцев по щеке, словно стирая что-то, и я вдруг с ужасом поняла, что это слезы. — Вас так сильно обидел ваш бывший муж?