Страница 21 из 46
Телефон снова пиликнул входящим сообщением. «Маша Азаева» — значилось в отправителях. Трусливо помедлив, я открыла сообщение:
— «Павлиш, давай в пятницу сходим в клуб? Сто лет не виделись, я соскучилась. Новое место, программа будет улетная! Отказы не принимаются! Созвонимся. Целую.»
Я еще раз перечитала сообщение и пригорюнилась, подперев щеку ладонью:
— Ох, Маша. До пятницы еще дожить надо. К тому же, у нас с тобой сегодня обед намечается в теплой компании. Ты, я и мой шеф — твой то ли жених, то ли не знаю кто. И я даже загадывать боюсь, чем он закончится…
Глава 26
Вторая чашка латте давно опустела, а Платон Александрович все не появлялся. Честно говоря, я уже притомилась сидеть, ожидая неизвестно чего.
Пользуясь тем, что мой столик не виден даже от бара, откинулась затылком на стенку за спиной и закрыла глаза — спать хотелось ужасно. Видимо, сказался хронический недосып последних дней. Даже две чашки кофе не смогли разогнать навалившуюся сонливость.
Интересно, от чего шеф так удивился, что Маша не сказала ему о нашем знакомстве? Неужели он говорил ей обо мне и называл мое имя?
Если да, то это неожиданное приглашение от подруги вместе пойти в клуб, выглядит несколько странно. Особенно, если учесть, что я вообще не любитель тусовок и Маша прекрасно об этом знает.
Немного поразмышляв, на Машино предложение я ответила что-то осторожно-неопределенное. Вроде и «нет» не сказала, но и «да» не ответила. Посмотрим сначала, что сегодняшний обед покажет.
Глаза опять начали закрываться, и перестав сопротивляться я провалилась в сон.
Не знаю, сколько проспала вот так, оперевшись затылком на стеночку. Разбудил меня телефонный звонок.
— Слушаю, — прохрипела сонным голосом.
— Пашка, ты что спишь? — возглас мамы мгновенно выдернул меня из благостной расслабленности.
— Что? — промычала в ответ.
— Что-что! Там Диана уже пол часа в дверь звонит. Ты почему ей не открываешь?
— Мама, я на работе, — сон слетел как по мановению руки. — И куда Диана звонит? В мою дверь?
— Ну а куда? Я же сказала, что она хочет у тебя жить. Немедленно пусти девочку! Она уже замерзла, дожидаясь, пока ты соизволишь проснуться!
В полном недоумении я отодвинула телефон от уха и посмотрела на него, словно могла в экране увидеть мамино лицо. Я окончательно сошла с ума? Или это у моих родственниц что-то с пониманием человеческого языка случилось?
— Я же сказала, что Диана не будет у меня жить, — вернув телефон к уху, снова попыталась достучаться до родительницы.
— Да не болтай ерунду, — отмахнулась мама. — С какой стати Диана не может у тебя жить? Она твоя сестра!
— Хорошо, если бы Диана сама помнила, что она мне сестра. Мама…, — я замерла, думая, что еще сказать, чтобы меня услышали.
В этот момент мои пальцы с зажатым в ней телефоном накрыла мужская ладонь. Трубка мгновенно перекочевала в нее из моей руки, и Платон Александрович, проделавший эту манипуляцию, шепотом спросил:
— Как зовут твою маму?
— Ирина Геннадьевна, — тоже шепотом на автомате ответила я, во все глаза глядя на мужчину.
— Ирина Геннадьевна, здравствуйте. Меня зовут Платон, — проговорил он в трубку своим низким, чарующим голосом. — Да, я не Павла. Сожалею, но вашей младшей дочери придется подыскать себе другое жилье, потому что Павла сказала «нет». Надеюсь, я ясно выразился.
— Кто я такой? — переспросил он после паузы, в течении которой из телефона неслись пронзительные мамины вопли. — Я мужчина вашей старшей дочери, и ее дела являются моими делами. Всего доброго, Ирина Геннадьевна.
— Заждалась? — поинтересовался мягко, возвращая мне смолкший телефон.
Сел на соседний стул и кивнул подбежавшему с чашкой кофе бармену:
— Спасибо, Юра.
— Закажешь себе что-нибудь еще? — поинтересовался у меня. — Мы можем здесь пообедать.
— А встреча с Машей? — удивилась я.
— Она позвонила и извинилась — у нее возникли срочные дела. Она тебе не сообщила? Вы ведь подруги, кажется, — шеф вопросительно глянул на меня.
«Кажется» — мысленно хмыкнула я. Вот и мне тоже непонятно что кажется.
— Она знает, что я у вас работаю? — решила внести ясность.
Платон Александрович слегка пожал плечами:
— Я еще вчера дал ей твои координаты и сказал, что именно с тобой она будет решать основную часть вопросов по проектам. По крайней мере, по его дизайнерской части. Технические и технологические аспекты я возьму на себя. Не думаю, что она не узнала твое имя и номер телефона. Поэтому я и удивился, что ты не знаешь об отмене обеда.
Я пожала плечами и ничего не сказала. Теперь все стало еще непонятнее.
Платон Александрович сделал глоток кофе и изучающе взглянул на мой телефон:
— Твоя сестра что, сидит под твоей дверью и ждет пока ты придешь домой?
Я вздохнула и кивнула. Отвернулась от настойчивого взгляда мужчины — мне было неловко перед ним за происходящее. Еще я была уверена, что Диана с ее упорством может и до утра просидеть у моей квартиры. Если она решила, что будет жить у меня, то будет этого добиваться с упрямством взбесившегося носорога. И я не представляла, как мне от нее избавиться — не дратся же с ней на пороге своей квартиры.
— Понятно. А ты не хочешь, чтобы она жила с тобой. Расскажешь, почему?
— Ей есть где жить — ее бабушка по отцу переписала на нее половину своей квартиры. И вообще, почему я должна пускать ее к себе? Она взрослый человек со своей личной жизнью. Я со своей.
— Действительно, вдруг я надумаю остаться у тебя ночевать. Зачем нам твоя сестра? — уголки мужских губ дрогнули в улыбке, а я зависла, растерянно глядя в его смеющиеся глаза.
— Павла, отомри. Я пошутил — сегодня мы к тебе не поедем. Пока-что будешь ночевать у меня.
— И не бойся, приставать не буду, — быстро добавил, пока я не открыла рот, чтобы сказать, все, что думаю по этому поводу.
Его лицо вдруг сделалось очень серьезным:
— Это исключительно в целях безопасности. Твой бывший муж… не внушает мне никакого доверия, Павла. Поэтому несколько дней ты поживешь у меня…
Глава 27
«… пока поживешь у меня.»
На лице сидящего напротив мужчины было скучное выражение, когда он произносил эти слова. И голос звучал, словно он аналитику курса доллара зачитывал, абсолютно без выражения.
Зато глаза… Внимательные, цепкие и горящие изнутри каким-то непреклонным огнем. Напряженным, пугающим и завораживающим одновременно.
Я еще попробовала пошутить. Протянула сладким голоском:
— Обычно мужчинам больше нравится самим гостить у женщин, а не наоборот. Женщину потом может быть сложно выгнать. Вы предлагаете мне что-то непонятное, Платон Александрович.
Он ничего не ответил, только взгляд стал еще напряженнее. Я дернула к себе чашку с остатками латте и глотнула, чтобы скрыть смущение, мгновенно затопившее меня под этим взглядом. Подавилась болтающейся на дне гущей, и закашлялась, чувствуя себя совсем идиоткой.
В мою сторону потянулась мужская рука и осторожно похлопала по спине:
— Надеюсь, это от радости по поводу моего предложения? — прозвучало пугающе холодно.
Я выпрямилась и стараясь не наткнуться на внимательный взгляд, пробормотала:
— Не стоит перегибать палку, Платон Александрович. Я и дома прекрасно переночую. Не думаю, что мой бывший муж так опасен.
Карие глаза насмешливо сверкнули:
— Я не понял, Павла. Твои слова звучат, словно ты отвечаешь на три вопроса. Один возмутительный. Второй пошлый, а третий пугающий.
Он помолчал и негромко добавил:
— Но я не спрашивал твое мнение, а поставил в известность о ближайших перспективах.
— Обещаю, приставать не буду. Просто накормлю тебя ужином, поболтаем и ляжешь спать. Если захочешь, то со мной. Не захочешь — в моей квартире полно комнат.
И пока я в шоке хлопала глазами, поднялся:
— Пошли. До обеда еще нужно кое-что сделать.