Вот так бывает

Олег испортил меня. Постоянным унижением, избивая меня и поливая грязью. Я потеряла уверенность в себе. Брак с ним стал огромной ошибкой. Ситуация в целом причинила мне сильную эмоциональную боль. Я была благодарна Богу лишь за то, что Костик остался со мной.

Лиля встретила меня с улыбкой, но увидев мое невеселое лицо, помрачнела. Дети ещё не спали, когда я пришла, поэтому, взяв их с собой, мы пошли ко мне. Устроившись на кухне за чашкой чая с кексами, я рассказала про Наташу и её угрозы.

— Собака лает да не кусает, — ободряюще сказала Лиля. Из своего кабинетика она ничего не видела и не слышала. Иногда я ей завидовала. — Наташка всегда была такой. Сама знаешь, что она не просто так мнит себя всемогущей. По идее за баром должен стоять парень, но она управляет Егором, как может. Я слышала даже такое, что она грозится рассказать про них его жене, если он не выполнит хоть одно ее условие.

— Тогда не удивлюсь, если она меня вытурит из ресторана.

— Не отчаивайся, Алекс, — Лиля накрыла мою руку своей и улыбнулась. — В жизни всем нам бывает трудно, но придёт время, и всё изменится к лучшему. Надо верить.

Столько тепла и света я давно не видела в чьих-то глазах. Мы с Лилей почти всю жизнь были соседками, но никогда не дружили и близко не общались. Так хорошо чувствовать в человеке доброту, глубину понимания, справедливость и его умение любить и ценить. Это та самая человечность, которой во мне раньше не было.

Мы проговорили почти до одиннадцати. И только когда ее дочка Лина стала капризничать и обижать Костика, она ушла к себе.

Я убрала со стола, помогла Косте переодеться в пижаму и отправила чистить зубки. Сама села в кресло, не включая свет, и закрыла глаза. Тело почти расслабилось, из туалета доносилось журчание воды, приводящее меня в чувство умиротворения, и тут в дверь позвонили.

Решив, что Лиля забыла у меня какую-то вещь — телефон или игрушку Лины — я открыла дверь, не взглянув в глазок. И в ту же секунду была припечатана к стене. Горло сжимала мужская рука.

Когда все прояснилось, я увидела его.

Олег.

5

Он учился в параллельном классе. Я слышала про этого красавчика, но никогда не встречала. В одиннадцатом классе мы познакомились на новогодней дискотеке. Инициатива шла от него. Мне не пришлось прилагать усилия.

— Танцуешь?

Я подняла голову. В тот момент я сидела на скамейке, голова кружилась от смеси, которую дала мне Машка в бутылке из-под пепси.

— Что? Нет. Наверное, нет.

Он взял меня за руку. Его ладонь показалась мне тёплой и мягкой. В животе неестественно запорхали бабочки.

— Я же вижу, что ты скучаешь. Пойдём, пока песня не закончилась.

Ему удалось утянуть меня в круг. В тот вечер всё было таким волшебным — прикосновения рук к моей талии, томный голос, взгляд его выразительных карих глаз.

— Меня Олегом зовут. А тебя я знаю. Тебя все знают. Александра. Можно я буду называть тебя Сашенька?

— Э… — пришлось кивнуть, ибо не могла произнести и слова. Алкоголь нещадно просачивался в мои вены. Я плохо соображала. Обычно я вела себя более раскованно в присутствии мальчишек, но Олег влиял на меня совсем иначе. В его присутствии я терялась, сжималась и не могла здраво мыслить.

Во время танца он смотрел мне прямо в глаза и улыбался, в то время как мое сердце прыгало совсем не в такт спокойным ритмам.

— Сашенька, — повторил он моё имя и склонился к уху, — ты свободна?

— В каком смысле? — хватило ума спросить.

— Во всех.

— Наверно, да.

— Наверно или да?

И тут я немного пришла в себя.

— Ты из нашей школы?

Олег рассмеялся. После танца он предложил выйти на улицу. Мы спустились на первый этаж, взяли верхнюю одежду и покинули Дворец Молодежи. На дискотеку мы больше не вернулись. Олег проводил меня до дома через парк. Мы много говорили, смеялись и просто наслаждались удачно проводимым временем.

В тот же вечер Олег меня поцеловал…

Сейчас эти же карие глаза смотрели на меня с ненавистью и будто прожигали душу. Он нашёл меня. Разве это было так трудно? «На что ты надеялась, Алекс?» — спрашивала себя.

Олег душил меня.

— Думала, смоешься в Синегорск и избавишься от меня? Даже после развода я тебе, сука, жизни не дам. Слышала?

— Пожалуйста… — прокряхтела я. Перед глазами появились чёрные круги. Мне не хватало воздуха. Я пыталась царапать и щипать его руку, но Олег тогда сжимал мое горло сильнее, перекрывая доступ воздуха.

В прихожую выбежал Костик и громко заплакал.

— Пусти маму!

Ребёнок бросился на отца, но тот одним движением толкнул мальчишку. Я видела, как Костя упал и ударился об угол обувной тумбы. Мой крик застрял в горле. Ребёнок громко заплакал от боли, я начала вырываться.

— Отпусти, ублюдок! Кос…тя… — В этот момент Олег отпустил меня, я закашлялась.

— Я знаю, для чего ты сюда переехала. Хочешь быть свободной.

Мне было абсолютно всё равно, что он говорит. Я упала на колени и обняла Костю.

— За то, что ты отняла у меня сына, я отниму у тебя жизнь, тварь. Ты не будешь счастлива без меня!

Как будто я была счастлива рядом с ним…

— Ты болен, — глухо произнесла я.

— Что? Что? Повтори.

Я молчала, боясь, что он что-нибудь сделает со мной и увезёт ребёнка. Костя ревел навзрыд, тянулся ручкой к затылку. Я пыталась успокоить его, но ничего не получалось. Олег нависал надо мной с диким взглядом хищника, готового разорвать в клочья за одно неверно произнесенное слово. И раньше так было. Он избивал меня просто за какой-нибудь безобидный вопрос, вроде «Где ты был?».

Впав в состояние ярости, он грубо сжал мои волосы и оттянул голову назад.

Костя громче заплакал.

— Заткнись! — зарычал Олег, и ребёнок умолк в секунду. Он боялся отца не меньше, чем я.

По моим щекам потекли слезы. Я понятия не имела, как защититься. И тут вдруг открылась соседняя дверь. Меня позвала Лиля.

— Алекс? Ты там в порядке?

Олег вскочил на ноги, затем пулей вылетел из квартиры, задев плечом Лилю.

Вода в стакане расплескалась. Я не могла удержать стакан в руке, так меня трясло.

Пока я была в состояние шока, мне удавалось держаться и не плакать. Мы успокоили Костю, я дала ему попить любимого сока.

— Болит, болит, — всхлипывая, говорил сын. — На головке вавка, мама.

— Она скоро пройдёт, — успокаивала я, целуя его в затылок туда, где была шишка. Мы всегда лечили ранки друг друга поцелуями. Костя целовал все мои синяки и царапины. Их скрыть было невозможно, и ребёнок знал, что это папа так злится.

Костя уснул быстро. И вот теперь я сидела на кухне, пытаясь отойти от потрясения. По моим щекам тихо бежали слёзы. Лиля сидела напротив.

— Завтра покажи Костика врачу. Вдруг сотрясение.

— Да, — закивала я, поднесла стакан к губам и сделала глоток.

— На работу не иди. Я отмажу тебя, придумаю хорошую причину. Егор Матвеевич понимающий, он не станет злиться.

— Спасибо, — прошептала я.

— Значит, это и был твой бывший муж?

Кивнула.

— Зачем он заявился, если вы развелись?

— Он собирается превратить мою жизнь в ад. Так он сказал. За то, что выставила его в суде посмешищем; за то, что ребёнка забрала. Мне не быть свободной. Никогда.

— Как же он вошёл? Зачем открыла?

Она накапала мне настойки валерьяны и придвинула рюмочку. Я выпила.

— Я подумала, что это ты забыла что-то у меня. Открыла, не взглянув в глазок. Я не думала, что он так скоро найдёт меня. На днях он пытался до меня дозвониться, я не ответила на звонок. А на незнакомые номера, ты знаешь, я не реагирую. И тут такое… Я потеряла осторожность… я…

— Всё, — остановила меня Лиля, накрыв своими руками мои поверх стакана. — Не думай больше об этом. Он ушёл. Больше дверь не открывай, всегда смотри в глазок. Завтра позвоню кому надо, сделаем тебе цепочку на дверь. Скоро в нашем подъезде домофон сделают, будет легче и безопаснее. — Она посмотрела на окно. — Первый этаж. Закажем решётки.