Страница 9 из 12
Жорж наконец-то справился с рубашкой и написал Марику в «Телеграм». Тот на телефонные звонки редко отвечал, а вот на сообщения в мессенджере – сразу.
Марик, когда не играл, словно отсутствовал в этом мире, становился похожим на безмолвного наблюдателя. Или впадал в другую крайность: неожиданно бросался на всех с какими-то нелепыми вопросами о смысле жизни. Это вообще была его любимая тема: о сущности «внутреннего я» и работе с подсознанием. На этой почве они подружились с Ликой, которая тоже любила все эти эзотерические беседы.
Когда Жорж подходил к заведению, Лика уже стояла у входа. Смотрела вдаль и курила, элегантно отставив руку, как декадентка. Даже не заметила, как он подошел.
– Вот так новость! Ты что – опять закурила? – Жорж поцеловал ее в щеку и потянулся за пачкой.
– Надоело изображать здоровый образ жизни. Он точно не для меня.
– Ты же вроде решила бросить. Сколько не курила?
– Четыре месяца.
– Ну и зачем тогда начала? Тебе ведь особенно вредно… Хотя и сама знаешь.
– Нина Симон курила всю жизнь, что не помешало ей стать великой певицей.
– Трудно поспорить. Но ты все же бросай!
– Отстань. Мне хреново! Пришлось три маски на лицо делать, чтобы люди не испугались.
– Да я вижу, что ты зареванная. А что случилось-то?
– Миша меня бросил…
– Ой, не придумывай. Я знаю Мишу – он тебя безумно любит!
– Вот тут ты ошибаешься. Он мне сегодня звонил. А до этого на два дня телефон отключил: я чуть с ума не сошла. И вот сегодня утром «обрадовал»: мол, изменил мне и больше не любит. Ладно, пойдем репетировать, а то я сейчас опять разрыдаюсь. А может, мне выпить?
– Не вздумай. Еще хуже будет.
– Хуже точно не будет. Ты хоть понимаешь, что он мой первый и единственный мужчина?! – Лика заплакала, и тушь, которую она так старательно наносила на ресницы, потекла чернилами по щекам.
– Лика… Ну не надо. Не делай скоропалительных выводов!
– Скоропалительных? Ты сам-то понимаешь, что говоришь? Не беси меня! У тебя что – мужская солидарность включилась? Или он тебе что-нибудь рассказывал? Давай уже, говори правду.
– Какую правду, Лик. Я знаю Мишу и его отношение к тебе. Ну и денек. Меня сегодня Ксюша тоже с утра пилила. Слушай, а давай напьемся после концерта? Поговорим, как в старые добрые времена.
– Ну, я-то с радостью. Это ты человек семейный.
– Я уже взрослый мальчик. Так что решу сам.
– Тогда пошли. Там нас Марик ждет. – Лика промокнула салфеткой мокрое от слез лицо.
– А Семен еще не пришел? Меня, честно говоря, такое отношение утомляет. Сколько можно в эти дурацкие фокусы с телефоном играть? Взял бы тогда себя помощницу, чтобы дела решала. Ну, серьезно: невозможно уже!
– Брюзга! Ты идешь? – Лика обняла Жоржа.
– Слушай, я сейчас приду. Выкурю сигарету и приду. Мне надо немного успокоиться.
– Ладно. Пойду осмотрюсь и приведу себя в порядок.
Жорж достал телефон, нашел в контактах «Миша друг» и нажал.
– Привет!
– Привет, старик! Ну, ты как там?
– Хуже, чем я думал. Это просто ад какой-то. После химии совсем хреново стало. Не уверен, что выдержу. Как там Лика?
– Ох, старик. Она любит тебя! Может…
– Нет, я все решил. Прошу тебя. Я не хочу, чтобы она видела меня таким.
– Но ведь она имеет право сама выбрать.
– Я сказал тебе и надеюсь на твою порядочность. Для меня так лучше.
– А для нее?
– Для нее в первую очередь. Давай не будем продолжать. Поддержи ее, пожалуйста.
– Ты точно решил?
– Точно… И прошу тебя…
– Старик, давай поговорим?..
– Слушай, я сейчас не могу. Понимаешь, просто не могу. Пока…
Зал оказался даже больше, чем они предполагали. Человек на сто двадцать, да еще и с хорошей акустикой. Их встретила стройная девушка-администратор.
– Меня зовут Нина, – с чувством собственного достоинства произнесла она. – Все билеты проданы.
– Прекрасно, что в наше время люди еще слушают джаз! Значит, будем играть при полном зале. Это всегда приятно.
– Наш шеф сам в детстве на трубе играл. Кстати, он сегодня тоже будет. Хотел вас потом пригласить на ужин. Он слышал вашу игру в «Шляпе».
– Отлично. Поужинать за счет заведения? Мы всегда за. Только давайте сначала сыграем. А то я перед концертом сильно нервничаю.
– Нервничаете? – Нина удивленно посмотрела на Жоржа. – У вас же такой опыт.
– Настоящий артист всегда переживает перед концертом, а иначе он труп.
– Вам приготовить кофе? – приветливо предложила Нина.
– Было бы здорово!
Жорж интригующе улыбнулся – как он умел, когда хотел выглядеть неотразимым. А Лика подумала, что в сущности все мужчины одинаковы – не способны хранить верность…
Через пару минут подтянулся Семен: ни с кем не поздоровался и сразу же сел за рояль. Вполне в его манере.
Федор пришел чуть позже. Заснул на час днем и проспал.
Наконец-то все были в сборе…
– Ну, с чего начнем? – Федор включил свою знаменитую улыбку.
– Давайте с Feeling Good! – Лика выглядела уже совсем по-другому, словно оставила все свои переживания вместе с выкуренной сигаретой.
– Почему бы и нет? – подхватил Жорж. – Поехали!
Лика обхватила руками микрофон и закрыла глаза…
…и начала творить свой джаз. Она пела про страсть… Про боль… Про нестерпимо высокую любовь… Про невозможность жить без музыки. Она творила свой мир – особенный, яркий, словно конфетти из неожиданно возникшего салюта.
Концерт прошел на одном дыхании. Полтора часа пролетели, оставив ощущение недосказанности. И дело было не в том, что за концерт хорошо заплатили и следовало выложиться. Просто в этот вечер они чувствовали себя единой субстанцией, каждый со своей партией, но в едином оргазме, как говорил Жорж. Все готовы были продолжить, но администратор сказала, что дальше начнутся жалобы, так как после одиннадцати шуметь запрещено.
Лика тоже в этот вечер пела особенно проникновенно.
– Ты сегодня неподражаема, – сказал Жорж после концерта. – Ну что, выпьем, поболтаем?
– А тебя точно дома не убьют?
– Слушай, я же сказал. Хватит из меня подкаблучника делать. Так что, виски?
– Виски мне сегодня точно не помешает. Я еще до конца не осознала, что мы расстались с Мишей.
Лика села на барный стул и скинула туфли. Ноги от каблуков опухли и гудели.
Бармен, молодой парень с бородой в стиле Николая Второго и внушительной татуировкой в виде китайского иероглифа, быстрым, отработанным движением разлил янтарный напиток по стаканам.
– За нас и за джаз. – Жорж залпом выпил свой.
Лика сделала глоток. Горло приятно обожгло.
– Я вот только знаешь чего не понимаю: как можно было так притворяться? Получается, я совсем не знала Мишу. За шесть лет, что мы прожили вместе, я ничего не узнала об этом человеке.
Она поднесла стакан к лицу, внимательно посмотрела на него, словно искала ответа, и последовала примеру друга.
– Вам повторить? – Бармен держал пузатую бутылку наготове.
Видимо, из опыта он понял, что эти двое точно решили сегодня напиться.
– Да, давайте. – Я вот не изменяю Ксении.
– Ни разу?
– Ни разу. А сегодня смотрел на нее и думал, что это какая-то чужая женщина, которую я совсем не знаю. Когда-то любил, может быть, и сейчас люблю. Только вот… Что-то происходит, понимаешь? Нам плохо вместе. Она все время чего-то ждет от меня. Я все время что-то должен. А ведь я тоже имею право просто отдохнуть, полежать на диване… – Жорж тяжело вздохнул. – Давай выпьем за свободу, несмотря ни на что. Никто никому не принадлежит. Очередной миф.
– Давай. Только ты забыл еще кое-что. Маленький нюанс.
21
«Это новый рассвет, новый день, новая жизнь для меня, и я чувствую себя отлично!» (Англ.)