Право на невесту

– Я сбегу, – насмешливо предупреждаю я. – Ты ошибаешься, если думаешь, что двери семейного дома в состоянии меня удержать.

– Это маловероятно, – отзывается он.

– И почему же?

– Потому что этой ночью ты будешь спать там, где я смогу тебя контролировать. Ты не сбежишь, – в голосе Зимина мрачная уверенность.

– Главное, чтобы ты смог контролировать себя! – огрызаюсь я и для убедительности посылаю ему одну из своих самых язвительных улыбок. А потом отворачиваюсь к окну, за которым проносится ночной Милан, и полностью игнорирую Марка вплоть до самого дома.

Как только мощный внедорожник Зимина останавливается около нашего особняка, я, не дожидаясь новой порции его нравоучений, пулей вылетаю из автомобиля. На ходу снимаю брендовые босоножки, резко ставшие неудобными, и не слишком быстро топаю босыми ногами к парадной двери. Не оборачиваюсь, но ощущаю волнующее присутствие Марка за своей спиной, его горящий взгляд, который буравит мой затылок, по хищному мягкую поступь по брусчатке, которую я бы узнала из тысячи.

Зачем он это делает? Зачем преследует? Неужели обещание Стасу присмотреть за мной, пока мой старший брат в отъезде, он воспринимает настолько серьезно, что готов пожертвовать ради этого перспективой провести субботний вечер в объятиях одной из своих красоток? Я же знаю, какой он – женщин меняет как перчатки, выходные без новой пассии считает прожитыми зря. Так что ему во всем этом? Просто смешно!

Запускаю руку в сумочку, пытаясь отыскать ключи, но дрожащие пальцы нащупывают помаду, пластиковые карты, банкноты, фруктовые леденцы – что угодно, но только не их. Раздраженно опускаюсь на корточки и вытряхиваю содержимое сумочки на землю. Марк останавливается рядом, нависая надо мной как огромная мрачная скала. Ничего не говорит – да и нужно ли? Все уже сказали друг другу в клубе и в машине.

– Не суетись, – раздается его низкий голос над ухом. Он быстро наклоняется над моими вещами и подхватывает пальцем металлическое кольцо ключа. Молча открывает замок, толкает дверь и ждет, пока я зайду в холл.

Напряжение между нами ощущается так остро, что мне едва хватает сил удержать за зубами очередную колкость в его адрес. Упрямо поджав губы, поднимаюсь вверх по лестнице, не оборачиваясь, чтобы проверить идет ли он за мной следом. Идет. Чувствую его каждым нервом, каждой клеточкой своего тела. Интересно, как далеко он готов зайти в этой игре в «присмотр»? А как далеко могу зайти я?

В крови бурлит адреналин, какая-то бесшабашная смелость (или глупость) дурманит голову. Достигнув второго этажа, я берусь за край своего брендового платья и на ходу снимаю его. Обнаженную спину опаляет огнем – я знаю, это Марк смотрит. Так уже было однажды, когда я плавала в бассейне в доме на Капри, а он внезапно приехал без предупреждения. Господи, это невыносимо.

Дверь в свою спальню толкаю босой ногой, бросаю смятое платье на постель, топаю в ванную. Только в проеме оборачиваюсь и, прикрыв грудь рукой, рискую встретиться взглядом с темными глазами Зимина.

– Можешь ехать, Марк, – подчеркнуто равнодушно произношу я. – Наверняка, ты планировал провести вечер иначе. Да и меня твоя компания уже утомила.

– Оденься, – бросает он яростно.

– Зачем? Я у себя дома. Почищу зубы и пойду спать. Не думаешь же ты, в самом деле, что я сплю в пижаме и в обнимку с плюшевым мишкой.

Зимин с такой силой стискивает челюсть, что желваки на его скулах вздуваются. Он в ярости.

– Не испытывай мое терпение, Ариана, – цедит мужчина.

– Я еще даже не начинала, – парирую я.

Идеальное мужественное лицо Марка становится таким мрачным, что я невольно пугаюсь. Он делает несколько быстрых шагов по направлению ко мне, но резко останавливается, словно в последний миг передумал. Закрывает глаза на миг, потом тихо матерится и меняет траекторию движения, нахально усаживаясь в кресло.

– Уходи, – настаиваю я.

– Нет, – отрезает он. – Я останусь здесь.

– Ну, тогда располагайся, – выдыхаю язвительно и, отвернувшись, скрываюсь от его пронизывающего взгляда в ванной комнате.

Забираюсь в душевую кабину, подставляю лицо под прохладные струи воды в попытке смыть с себя события прошедшего дня. Все не задалось с самого утра: я провалила кастинг у Versace, застряла в лифте и чуть не отравилась гребешками в модном ресторане, куда меня притащил мой агент. Закономерный финал – эта безумная история с Зиминым. Эта стычка на танцполе. Этот поцелуй. Этот молчаливый «присмотр». Такое унижение.

Инстинктивно касаюсь кончиками пальцев губ. Все еще припухшие от яростной атаки Марка. Все еще такие чувствительные… Подавляю стон, делаю воду прохладнее. Пусть он уйдет. Пусть уйдет, потому что в его присутствии я себя не узнаю.

Какой стыд. Злюсь на саму себя за то, что не смогла должным образом дать Марку отпор. Но, черт возьми, как только этот человек появляется на горизонте, от независимой и уверенной в себе Арианы не остается и следа. Всегда так было. Думала, излечилась, но все напрасно.

Не имею ни малейшего представления, сколько я провожу времени в душе, судя по всему, немало, так как из глубоких раздумий меня вырывает раздраженный голос, доносящийся из коридора. Демонстративно закатываю глаза несмотря на то, что Зимин находится по ту сторону двери, и выключаю воду. Быстро промокаю волосы, кутаюсь в полотенце и, натужно улыбнувшись своему отражению в зеркале, резко поворачиваю ручку двери.

Марк больше не сидит в кресле. Стоит у самой двери, словно ждет, когда я появлюсь. Зеленые глаза напряженно сканируют меня с головы до ног, ненадолго задерживаясь на зоне декольте. Он делает шаг навстречу, оказываясь в непозволительной опасной близости. Мое сердце пропускает удар, еще один, а потом срывается на бешеный галоп, когда я вижу, как бурно дышит сам Зимин.

– Я хочу пройти в свою спальню, Марк, – севшим голосом произношу я.

Он без единого слова отступает, а я в свою очередь отмечаю, как в этот момент сжимаются в кулаки его пальцы. Мужчина выглядит не так, как обычно, впрочем, и ведет он себя совсем не так, как я привыкла.

Проскальзываю мимо него в спальню, а перед самой кроватью оборачиваюсь к нему и, дерзко изогнув бровь, демонстративно сбрасываю с себя полотенце. Если уж играть, то до самого конца.

На лице Марка отражается такое изумление, что мне почти смешно. Почти, потому что жгучий взгляд, которым он окидывает мое обнаженное тело, заставляет меня задрожать.

– Раз уж ты решил так бесцеремонно влезть в мою жизнь, Марк Зимин, то получай все плюшки! – быстро сократив между нами расстояние, выталкиваю его за дверь и захлопываю ее перед его носом.

Где-то там, за дверью, Марк глухо ругается. А я падаю на кровать и выключаю стоящий на тумбе ночник в виде сердца. День был безумный и я очень устала, но, вспоминая растерянный взгляд Марка, мне отчего-то хочется улыбаться

Несмотря на мои отчаянные попытки, уснуть я не могу. Кручусь на кровати из стороны в сторону, взбиваю подушку, считаю блики от уличных фонарей на потолке, но долгожданное забвение не наступает. Да и как ему наступить, если я знаю, что где-то там за стеной находится Марк. Марк, по которому я так долго сходила с ума. Марк, который поцеловал меня. Марк, который видел меня голой.

Мамочки, неужели я решилась на это? Щеки заливает запоздалый румянец смущения, где-то внизу живота болезненно сокращаются мышцы. Болезненно, и все же мучительно приятно. Это все он, я знаю… Зимину даже делать ничего не надо – достаточно посмотреть своими насмешливыми глазами редкого изумрудного оттенка, и я вспыхиваю во всех смыслах этого слова.

Тщетно промаявшись полтора часа, я встаю с кровати. Спущусь на кухню, выпью воды – может, станет полегче. Накинув на плечи легкий пеньюар, туго завязываю шелковый пояс и выхожу в коридор. Из гостиной доносится приглушенный звук работающего телевизора. Кухня в другой стороне, но ноги сами ведут меня туда, где находится Марк.

Прежде чем войти, задерживаю дыхание, в волнении комкаю край пеньюара, предчувствуя очередную перепалку, но удивленно замираю, когда понимаю, что Зимин безмятежно спит, удобно устроившись на диване.