Страница 38 из 74
Булле был в ярости. Он так долго был неуязвим, а теперь, когда мы снова и снова делали ему больно, боль и ярость сводили его с ума. Кровь пропитала его кристаллическую броню. Он продолжал пытаться отрастить ее, но мы вырывали слишком много. Куски обнаженных мышц сочились кровью через промежутки. Кристалл полз, пытаясь запечатать раны, но это было медленно, и мы продолжали открывать новые.
Мое лицо было забрызгано кровью, и я не знала чьей. Моя рука начала уставать, напряжение от нанесения глубоких порезов грызло ее. Он не мог держаться вечно, но и мы теряли силы.
Булле напал на Алессандро, бросив все силы в атаку. Алессандро увернулся. Наши глаза встретились на четверть секунды, и я поняла, что это мой шанс.
Алессандро отпустил фалькату. Оранжевое свечение бросило ему в руку защитный щит, и он рывком поднял его. Булле добился своего. Меч прорезал армированный поликарбонат, будто это было масло. Вместо того, чтобы уклониться, Алессандро собрался с духом. Булле почувствовал запах крови. В поединке на прочность Алессандро проиграл бы, и Булле знал это. Он сыпал ударами по щиту, отламывая от него куски, нацелившись на Алессандро с инстинктом хищника, почуявшего раненую добычу.
Алессандро споткнулся.
Булле долбил по остаткам щита.
Я сунула нож через узкий разрыв в его печень.
Он не заметил.
Я вытащила лезвие и быстро ударила его снова, снова и снова, вонзая лезвие в его плоть, как нож для колки льда, разбрызгивая кровь каждый раз, когда я вытаскивала его.
Булле дернулся, выгибая спину.
Алессандро отбросил огрызок щита и вскочил. В его руке блеснул десятидюймовый керамбитный нож в форме обоюдоострого тигриного когтя. Он перерезал Булле горло.
Хрустальный рыцарь упал на колени. Приглушенное бульканье вырвалось из его рта, звук его последних мгновений уносился прочь. Он рухнул на бок. Кристаллическая броня расплавилась, оставив мертвеца на нашей подъездной дорожке. Он был крупным, мускулистым и белым мужчиной, с коротко подстриженными редкими светло-каштановыми волосами и безвольным подбородком, который он пытался скрыть козлиной бородкой. Его тело представляло собой лоскутное одеяло из зияющих ран и отсутствующей кожи.
Я тяжело вздохнула. Константин смотрел на меня так, словно увидел какого-то инопланетного монстра.
Правое плечо Алессандро было в крови. Я бросилась к нему. Он пошел мне навстречу.
— Ты ранен?
— Это царапина.
Из главного дома донесся странный шипящий звук.
Руна.
Я обернулась.
Цвет ночи дернулся, словно его проткнули высоковольтным проводом. Его корни обвисли, цветок поник, его лепестки стали тускло-коричневыми и обмякли. Цветок вздрогнул. На лепестках появился зеленый пушок. Цвет ночи покачнулся и рухнул, превратившись в жидкое месиво из растительности и гниющей жидкости, открывая Руну с вытянутой правой рукой, пальцы которой были покрыты запекшейся кровью растения.
Она с отвращением посмотрела на свои пальцы, потрясла рукой и сказала:
— Двадцать три минуты с момента полного цветения.
У нас было семнадцать минут, чтобы ввести противоядие. Я развернулась и побежала в лазарет.
Семья вернулась в конференц-зал. Все сидели точно на тех же местах, что и двадцать четыре часа назад, но никто не выглядел так же. Мы выглядели так, словно попали в воздушный налет и не успели вовремя укрыться.
Алессандро сел справа от меня, а Константин, вернувшийся в образ Березина, слева. Битва с Хрустальным рыцарем обошлась недешево. И Алессандро, и я были порезаны. Как только адреналин спал, началась боль. Должно быть, я получила удар в спину, потому что все, от левой лопатки до талии, было похоже на один огромный синяк. Алессандро, должно быть, тоже пострадал, но он не подавал никаких признаков этого.
У Берна были мешки под глазами. Он потягивал «Ред Булл» и пялился в ноутбук. Рядом с ним Руна с мрачным выражением лица потягивала кофе со льдом. Холли, ее сестра, рухнула на стул рядом с ней, уткнувшись лицом в стол. После Холли сидел Рагнар и имел напряженный вид, с широко раскрытыми глазами человека, который изо всех сил старался не заснуть.
Аркан нанес нам двусторонний удар. Все началось с того, что к дому подъехали три бронированных автомобиля. Булле выбрался из первого и сгенерировал свою броню. Мы ожидали, что Булле рано или поздно появится, и план всегда заключался в том, что Арабелла разберется с ним. Каким бы несокрушимым он ни был, в этих доспехах все еще оставался человек, и после того, как моя сестра закончит выражать свое разочарование, он не будет представлять угрозы. Как и следовало ожидать, как только он появился на радарах системы безопасности, Арабелла выбежала из главного дома, направляясь к главным воротам.
К сожалению, Превосходный призыватель Аркана, Майя Краузе, открыла два портала, один прямо над главным домом, а другой у северных ворот, и сбросила два цвета ночи. Часовые у северных ворот пали мгновенно, как и моя сестра, и ее ударная группа поддержки.
Руна случайно оказалась в доме своего брата и сестры. Она услышала сирену, получила доступ к каналу безопасности, увидела спящую Арабеллу и входящего Булле, сказала брату и сестре оставаться на месте, пока не закончится бой, и выбежала, чтобы сражаться. Холли и Рагнар повиновались ей, то есть в тот момент, когда она убила цвет ночи, они выбежали из дома, чтобы помочь всем вывести токсины.
Маги вененаты проводят детоксикацию либо отравляя своего пациента чем-то, что убивает патоген, либо всасывая яд в себя и метаболизируя его. Несмотря на то, что у нас были банки с противоядием от цвета ночи, время было решающим фактором. Дети Эттерсонов истощили себя, пытаясь спасти всех. Бедный Рагнар выглядел так, будто не был уверен, где он, и что он здесь делает.
Справа от меня Арабелла смотрела на Константина с молчаливой ненавистью. Как только она проснулась, я ввела ее в курс дела, и она сосредоточилась на Константине как на причине маминого ранения и всего, что за этим последовало. Именно тогда Арабелла была наиболее опасна, когда она ничего не говорила и просто кипела.
Константин и Алессандро во время атаки побежали к северным воротам, на несколько мгновений упустив Булле. Алессандро своим любимым тактическим огнеметом поджег первый цвет ночи. Константин превратился в одного из наших охранников и отправился за Краузе, но она сбежала, как только сбросила порталы. Как только цвет ночи погиб, Алессандро развернулся и столкнулся со мной и Булле.
Бабуля Фрида постукивала пальцами по столу, наблюдая за мамой, которая сидела напротив нее. Сегодня мама выглядела бледнее, ее бронзовая кожа приобрела серый оттенок. Бабуля сказала мне, что мама не принимала обезболивающее. Нападение застало бабулю Фриду в автопарке, по локоть внутри ее последнего проекта мобильной артиллерии. Протокол безопасности диктовал, что она и команда охраны из трех человек должны защищать южные ворота, что она и сделала.
Леон сидел рядом с бабулей Фридой. На его руках виднелись тонкие, бледные порезы, похожие на старые шрамы. Кто бы ни напал на ФБР, он все-таки добрался до него. Доктор Патель сказал мне, что он не уверен, пройдут ли они вообще. Шрамы определенно причиняли боль, и именно поэтому он спал в своей башне, когда семя цвета ночи приземлилось в нашем патио. Он пробовал стрелять в него и Булле, но ничего не помогло, даже «Миниган». Теперь он, убитый горем, размышлял, потому что чувствовал себя бесполезным.
Дверь распахнулась, и вошел Корнелиус с серьезным выражением лица. Следующей была Матильда, ее длинные темные волосы были собраны в конский хвост. Она несла пушистую гималайскую кошку, полное имя которой было Го Ми Нам, и которая обычно отзывалась на… Котенок. Патриция Тафт вошла последней, неся мусорное ведро. У некоторых людей была более сильная реакция на цвет ночи, чем у других.
Матильда подошла к Рагнару и посадила кошку ему на колени. Рагнар удивленно моргнул, глядя на нее.