Страница 9 из 11
Я вспомнил про пистолет. Некоторое время колебался: не вооружиться ли? Но потом решил, что не стоит оно того. Риски слишком большие. Этого мажора наверняка будут искать, выяснять причину смерти, найдут следы оружия… следы, блин! Надо бы оставлять их поменьше. Выйти через ручей, а кроссовки потом выкинуть. И петлять как следует, возвращаясь домой!
Тут я услышал, как в кармане штанов мажора завибрировал телефон. Я аккуратно достал «Айфон» и посмотрел на экран. Там горела надпись: «Батя». В этот момент меня снова едва не стошнило, но я усилием воли заставил себя держать эмоции под контролем.
Дождавшись, пока звонок прекратится, я взял аппарат и попытался его разблокировать по лицу мажора. Это получилось не сразу. Пришлось стиснуть зубы и с хрустом поставить ему на место нос. После этой операции я снял майку, намочил её в ближайшей луже и тщательно обтёр его кожу, чтобы не оставить отпечатков.
В галерее у него было мало что интересного: съёмки каких-то вечеринок, ночных заездов, неприличные фотки девчонок.
Потом я открыл его «телегу». И мне на глаза сразу попалась знакомая аватарка.
До последнего не в состоянии поверить, я открыл переписку. Удостоверился, что не только аватарка, но и ник были Пашкиными.
Диалог был совсем небольшим. Но он подорвал мою веру в людей больше, чем что-либо ещё случившееся со мной до этого:
«Сегодня после 22. Локацию пришлю. Это на окраине города, тихое место», — писал Пашка.
«Ага», — лаконично ответил мажор.
Эти два сообщения были датированы сегодняшним утром. Ниже было продолжение:
«Он на месте, — гласило Пашкино сообщение, отправленное меньше часа назад, — я переговорю с ним, и отгребаю, как договаривались. Насколько его знаю, после разговора он пойдёт на пруды гулять».
«Ага», — снова ответил мажор.
«У нас всё в силе? На этом всё?»
«Ага. Не ссы. Всё будет норм!»
Это были последние слова, написанные мажором в его мажорской жизни.
Я держал смартфон трясущимися руками, всё ещё отказываясь принять случившееся. Потом схватил «лопату» «Айфона» обеими руками и попытался её сломать. Это было непросто — но я очень старался. И, в конце концов, у меня получилось.
Остатки аппарата я забросил в ближайший пруд — туда, где, как я знал, дно особенно глубокое и илистое.
После этого я собрался было уходить. И тут вдруг поймал себя на том, что хочу забрать трофеи. Наверняка ведь у этого парня бумажник забит! Конечно, карточками пользоваться не стоит — но наличные — почему бы и не забрать?
Это было странно. Неправильно. Чувство, которое я испытывал, было похоже на то, что было, когда я нашёл золотую звезду в заброшенном вагоне и не сказал об этом Пашке. И в то же время это было как-то по-особенному сладко. Нарушать последние правила.
Я осторожно потрогал звезду, которая всё время была со мной, в кармане. Её приятная тяжесть будто придала сил.
Я снова опустился на колени перед трупом и начал методично обшаривать карманы, стараясь не задевать поверхности, на которых можно было бы оставить отпечатки.
«Лопатник» у него оказался более, чем внушительный: куча карточек, в том числе иностранных. И целая пачка нала! Сто пятьдесят тысяч рублями, штука баксов и даже пятьсот юаней.
Спрятав наличные, я выкинул его бумажник вместе с документами в пруд. «Пускай полежит в морге, как неопознанный, — мстительно подумал я, — ближе к народу будет!»