Страница 14 из 146

Красные бригады. Итальянская история (ЛП)

Моретти Марио

Смерть становится мерилом и ключом к интерпретации всего, когда человек проиграл. Так всегда было в истории, когда нельзя сказать — предполагая, что можно сказать, — что это, по крайней мере, послужило какой-то цели. Вы знали это.

Мы знали это, и мы знали, что это будет ужасно. Но мы должны были это сделать. Мы верили, что это сократит время противостояния и страдания. Не все было гладко и легко в БР. Я могу только сказать, что в самых трудных решениях у нас была только одна линия. Это да, только одна.

Мы не будем задавать несколько глупый вопрос «начали бы вы все сначала?». Мы спросим вас: убеждены ли вы сегодня, что были правы?

Я убежден, что нужно было попытаться оправдать ожидания, возможно, наивные, которые многие из нас питали.

Без сомнения, мы потерпели неудачу, но в тот момент мы сделали выбор в пользу жизни, а не смерти. И мы не разрушили движения, которые были бы успешны и без нас. Это неправда. Эти движения были задушены не теми, кто вел вооруженную борьбу, а синергией между процессом капиталистической реструктуризации и кооптации в государство всего того, что исторически было пролетарским представительством.

У вас никогда не возникало сомнений в том, что эту потребность в трансформации, которая длилась почти десятилетие, нужно было поддержать в свое время, а не форсировать, расширить?

Конечно, но именно в этом мы потерпели неудачу. В определенный момент мы перестали понимать контртенденции (в смысле не только видеть, что они есть, но и знать, как в них двигаться), оценивать властные отношения, подъемы и спады, точки опосредования, короче говоря, реальную динамику классовой борьбы. В долгосрочной перспективе контексты постоянно меняются, и стратегия является таковой, если она способна адаптироваться. Мы не смогли этого сделать. Почти двадцать лет спустя изменения, произошедшие на международном уровне, бросают вызов не только нашему конкретному коммунистическому опыту; но хорошо, что каждый говорит за себя. О нашем поражении я говорю, что оно произошло именно из-за этого: неспособности сформулировать стратегию, которая выдержала бы испытание временем и меняющимися реалиями.

Когда вы обратите на это внимание?

Мы никогда не взрослеем. Невероятно, что никто этого не заметил. БР всегда размножаются, но никогда не растут. Наши заводские бригады, политически сильные, численно всегда малы. На Fiat в период его расцвета у нас было не более дюжины товарищей: смехотворно по сравнению с количеством рабочих, на которых мы влияли, и обширностью интересов, выразителями которых они были. Тем более что босс не стоит на месте, и в определенный момент мы перестаем контролировать местность. Когда мы это понимаем? Некоторые из нас понимают это сразу, но авангардная организация склонна считать, что она просто расплачивается за экспериментальную фазу, что вызывает определенную изоляцию. На деле мы обнаружим, что, хотя мы считали, что стоим во главе наращивания масс, мы, пока нам это удается, являемся лишь его самым радикальным выражением. Красным бригадам потребуются годы, но они исчерпают себя.

Глава третья. Первые колонны (1972-1974)

Полиция прибывает на базу на улице Боярдо, это май 1912 года, вы едва избежали ареста, что вы делаете? Куда вы идете?

Я оказываюсь в изоляции от других товарищей, которые либо попали в тюрьму, либо сбежали, без базы, где можно укрыться, без ничего, кроме одежды на спине, не зная, где провести ночь. «Быть посреди дороги» для меня уже не фигура речи, а образ жизни, в конечном итоге это психологическое состояние, от которого я больше никогда не буду отделять себя. Но именно оно необходимо для городской партизанской войны: вы передвигаетесь по городу, где военный аппарат контролирует вас больше всего, вы словно окружены, никогда не находитесь в настоящей безопасности, в опасности. Но мегаполис — это еще и клубок, совокупность разобщенных мест, примыкающих друг к другу, но не объединенных, вы движетесь по улице и как будто находитесь в другом городе, вы не знаете жильца соседнего дома. Если верно, что нигде не безопасно, то верно и то, что нигде нет места.

Как вы нашли друг друга?

Все, что я знаю в тот день, это то, что некоторые базы упали, я не знаю почему, я должен предположить, что они все упали. Я ищу человека, который приютит меня на ночь, он не из БР, он друг Сименса, я помню его удивленное лицо — но не слишком — когда он увидел по телевизору мое лицо среди разыскиваемых бригадиров. Днем я ищу товарищей, которые все еще рядом, Пьеро Бертолацци20 дает мне знать, что остальные находятся в фермерском доме в районе Лодиджано. Я присоединяюсь к ним, нас пятеро: Пьерино Морлакки, Курчо, Франческини, Маргерита и я. Возможно, Красные бригады по-настоящему родились только в том 1972 году, когда нам пришлось столкнуться с первым поражением и массой проблем, внезапно свалившихся на нас.

Был ли рейд большим?