Страница 6 из 124

После осени. Поздняя РАФ и движение автономов в Германии (ЛП)

Фитт Инге, Шиллер Маргрит, ...Монхаупт Бригитта, Клар Кристиан

В конце концов, сквот на Кеттенхофвег был выселен грубой силой. С этого момента боевая защита демонстраций стала основным направлением деятельности франкфуртских спонтистов. Воинственность и контрнасилие горячо обсуждались. Дискуссии были открытыми и напрямую касались широкого движения сквоттеров, что, вероятно, стало одной из причин провала попыток криминализации боевиков в то время. Однако зацикленность на защите боевиков также отодвинула на второй план обсуждение политических перспектив. Отчасти это было вызвано истощением многих активистов из-за продолжающихся репрессий, отчасти — следствием того, что «Revolutionärer Kampf» стала играть все более доминирующую роль. В начале февраля 1974 года другой важный франкфуртский сквот, «Блок», был выселен в результате внезапного нападения 2500 полицейских. Сразу после этого он был снесен. 23 февраля демонстрация собрала десять тысяч человек и привела к самым крупным беспорядкам во Франкфурте в 1970-е годы. Все это не изменило того факта, что активисты получили удар от рук городского совета Франкфурта. Движение сквоттеров в городе практически подошло к концу. Отсутствие политической перспективы описал один из спонти: «Традиционные структуры власти воспроизводились в наших собственных рядах, и люди больше не знали, что делать. Когда вы не допускаете людей к процессу принятия решений, вас не удивляет, что никто не вмешивается, когда вы сбились с пути» (Wildcat, № 40, 1986).

После окончания борьбы за жилье движение Sponti пыталось сохранить свою политическую идентичность с помощью контркультуры, специальных кампаний и боевых действий. Летом 1974 года развернулась борьба вокруг тарифов на проезд в общественном транспорте, в сентябре 1975 года было совершено нападение на Генеральное консульство Испании, а в мае 1976 года прошла демонстрация трех тысяч человек после смерти Ульрике Майнхоф. Все это время происходила подпольная организация и уличная боевая деятельность небольших групп. Концепция «малых групп» способствовала более эффективному противостоянию с полицией, но она также способствовала фрагментации некогда единой радикальной левой.

Сильная связь революционных устремлений с уличной боевитостью приводит к пожарам, когда уличная боевитость больше не практикуется. Спонтисты основывали свою политику на индивидуальных потребностях. Это таит в себе большую опасность: когда сложные социальные условия (слабая революционная приверженность, сильные государственные репрессии и т.д.) сделают необходимым коллективное сопротивление, его можно будет не найти.

История сквота на Эхофштрассе начинается с планов Bewobau, дочерней компании жилищного общества Neue Heimat, снести множество зданий во внутреннем районе города по адресу Хоэнфельде, чтобы построить девятнадцатиэтажные многоквартирные дома с 450 частными роскошными квартирами. Подготовка к строительству заняла годы и включала в себя намеренное выселение долгосрочных жильцов. Студентам предлагалось заселяться по краткосрочным контрактам. На момент захвата Ekhofstraße 39 многие дома в Хоэнфельде пустовали или сдавались в аренду студентам, которые не рассматривались как потенциальные долгосрочные жильцы. Во всем этом Neue Heimat сотрудничал с частными спекулянтами. Недобросовестные методы привели к созданию инициативы десяти муравьев, но петиции, листовки и открытые письма не произвели особого впечатления. Так, 19 апреля 1973 года на Эхофштрассе 39 был организован сквот:

Это была первая попытка гамбургских спонтистов реализовать свои идеи на практике. Революционное насилие было ключевым вопросом, не в последнюю очередь из-за расширения западногерманского полицейского аппарата и усиления репрессий против левых, подогреваемых борьбой с Фракцией Красной Армии. Бывший сквот «Кеттенхофвег» во Франкфурте показал пример возможности мобилизации широких социальных групп вокруг радикальной и бескомпромиссной политической борьбы. Тот факт, что необходимо ожидать возможной конфронтации с репрессивным государственным аппаратом, уже повлиял на подготовку к оккупации и выразился в появлении активистов, которые принесли с собой каски, балаклавы и дубинки (Грюттнер).

Вначале было много солидарности с соседями, начиная от пожертвования мебели и заканчивая баннерами солидарности, развешанными на других домах. Сквоттеры установили контакты с жителями района, организовывали встречи, на которых открыто обсуждали свои идеи, и создали районное бюро, а также молодежный центр. Особенно для молодежи района сквот стал важным местом встреч.

Народная поддержка, которую получили сквоттеры, и их открытая решимость защищать дом боевыми действиями сделали невозможным для городского совета, Bewobau и полиции добиться немедленного выселения. Вместо этого они попытались изолировать и криминализировать сквоттеров. Пропагандистской частью занималась гамбургская пресса Springer, которая постоянно называла скваттеров «странствующими радикалами», «людьми в масках», «политическими рокерами», «террористами» и «бандитами», фабрикуя истории о нападениях скваттеров на других жителей района.

Всех жителей, посетителей и сочувствующих останавливали и контролировали по пути в сквот и обратно. Многих доставляли в участок и заставляли сдавать отпечатки пальцев. Сквоттеры ответили организованной воинственностью. Однако насильственный конфликт с полицией был недолговечен. Между тем, поскольку сквоттеры были заняты ежедневными стычками с полицией, политическая активность в сквоте практически сошла на нет. С переходом из политической плоскости в боевую, солидарность жителей района также ослабла. Все были серьезно затронуты постоянным присутствием полиции.

Утром 23 мая 1973 года сквот был оцеплен шестью сотнями полицейских и атакован спецназом, вооруженным автоматами. Более семидесяти сквоттеров были арестованы, и тридцати трем из них были предъявлены обвинения в «членстве или поддержке преступной организации» (§129), по которым впоследствии было вынесено несколько приговоров. Это был первый случай применения данного параграфа при таких обстоятельствах.

Эти события стали переломными для гамбургского Шпонтиса. Вследствие выселения распался Пролетарский фронт. Члены группы поддержали сквот, хотя он не соответствовал их теоретическим убеждениям; по их мнению, борьба за жилье должна вестись в кварталах рабочего класса и подготавливаться широкой общественной пропагандой. Когда был занят дом на Эхофштрассе, 39, многие жители района уже уехали. В Хоэнфельде было мало, если вообще были, долгосрочных политических перспектив. Тем не менее, Пролетарский фронт попал в одну из ловушек воинствующей политики: воинственность стала в первую очередь индивидуальным испытанием преданности и мо- ральности. В конечном итоге это привело к расколу группы.

После выселения и последующих государственных репрессий некоторые из сквоттеров на Эхофштрассе решили уйти в подполье. Двое из них, Карл-Хайнц Дельво и Бернхард Рёсснер, входили в состав отряда Фракции Красной Армии, который пытался заставить освободить заключенных Штаммхаймского РАФ нападением на посольство Германии в Стокгольме в Аориле 1975 года. Участие бывших сквоттеров в действиях вооруженной группы сопротивления позволило государству впоследствии представить сквоттинг как «перевалочный пункт для террористов».