Страница 34 из 99
Гитлер, который до конца марта 1920 года оставался военнослужащим и жил в казарме 2-го пехотного полка, именно там, по его словам, прочел брошюру Дрекслера, называвшуюся «Мое политическое пробуждение» («Mein politishe Erwachen»), Спустя неделю после посещения собрания Гитлера пригласили на заседание руководящего комитета DAP, в приглашений ему сообщили, что он (не спрашивая его желания) принят в члены DAP, этот факт он, не без умысла, назвал «поимкой» (Einfangung)156. «Такой способ моего “завоевания”, — пишет Гитлер, — очень удивил меня… я не знал, что мне делать — сердиться или смеяться. Я никогда не думал о том, чтобы идти в уже существующую партию, а хотел основать собственную. Подобная дерзость не приходила мне в голову.
Сначала я думал дать ответ этим господам в письменном виде, но потом взяло верх мое любопытство и я решил придти сам в назначенный день, чтобы лично подробно рассказать о моих причинах»157.
Непосредственно за этими словами следует фрагмент, раскрывающий одну доминирующую черту характера и менталитета Гитлера, которая, под влиянием харизмы, необычного ораторского дара автора «Майн Кампф» и превосходной и психологически выверенной национал-социалистической стилизации под вождя, в течение долгих десятилетий не была осознана: боязнь Гитлера давать однозначные определения и принимать решения158. «После двухдневного мучительного размышления и взвешивания, — сообщает он, — я, наконец, пришел к убеждению, что должен сделать шаг. Он стал самым решающим в моей жизни. Больше для меня не было возврата. Итак, я решил стать членом Германской рабочей партии и получил временное членское удостоверение с номером семь»159.
Кроме признания в боязни давать однозначные определения и принимать решения эта фраза Гитлера содержит сознательную — и направленную на создание легенды — ложь160. Она внесла существенный вклад в формирование культа Гитлера, начавшееся после выхода 1-го тома «Майн Кампф»161. Гитлер не был, как он утверждает, 7-м членом Германской рабочей партии, а только 55-м и имел членский билет номер 555162.
Его заявление в «Майн Кампф», что «Комитет (Германской рабочей партии. — Примеч. авт.) состоял, практически, из всех ее членов», служило той же цели, как и намекающая на мистические связи легенда о членском номере 7. Гитлер не удовлетворялся правдивыми и неоспоримыми фактами: что он осенью 1919 года вступил в насчитывавшую около четырех десятков членов маленькую партию DAP, которая примерно 4 года спустя, 9 ноября 1923 года, насчитывала уже 55 787 членов и стала заметной силой в политической жизни не только одной Баварии163.
В 11-й главе 2-го тома («Пропаганда и организация») Гитлер рассказывает о событиях 1921 года, когда прежде всего Герман Эссер, Дитрих Эккарт и Рудольф Гесс вынудили прежнее руководство партии вручить Гитлеру диктаторские полномочия, а его самого убедили позволить провозгласить себя «фюрером» НСДАП. Рассказ Гитлера, носящий чисто автобиографический характер и поэтому имеющий историческую ценность, еще более неточен, чем места книги, оценивавшиеся выше. Гитлер бездоказательно приписывал действовавшему до июля 1921 года руководству партии коварные намерения, направленные против него, влиятельного шефа пропаганды НСДАП, интриговал и пытался распространить свое влияние на все руководство партии. Но на самом деле интриги исходили именно от Гитлера, с декабря 1919 года систематически и целеустремленно сплетавшего их, который в январе 1920 года буквально принудил даже к выходу из партии упоминаемого им председателя (Карла Харрера). Однако у Гитлера написано иначе: «Особые события середины лета этого года (1921 год. — Примеч. авт.) показали… что теперь только медленно растущая пропаганда может позволить нашей организации стать вровень с событиями.
Попытка группы народных фантастов, при настойчивой поддержке тогдашнего председателя партии, повести за собой организацию164, привела, однако, к краху этой… интриги и на общем собрании членов партии я был единогласно избран полноправным руководителем движения. Сразу же последовало принятие нового устава, передававшего первому председателю движения полную ответственность, упразднявшего право комитета принимать решения, а вместо комитета вводившего систему разделения участков работы, сохранившуюся с тех пор благословеннейшим образом.
С 1 августа 1921 года я взял на себя эту внутреннюю реорганизацию движения, найдя при этом поддержку многих отличных борцов, которых я специально хочу назвать в Приложении»165. Из пропагандистских соображений Гитлер так освещает события, чтобы они в момент написания книги (1925 год) наивыгоднейшим образом представили его основных подручных и, конечно, его самого. При этом он умалчивает о том, что в 1921 году он прилагал величайшие усилия, чтобы не брать на себя официальную ответственность за руководство партией166.
Более точными и надежными, чем высказывания Гитлера о себе и событиях, непосредственно связанных с ним, источниками являются, например, рассказы о яростных потасовках, «уличных битвах» и других террористических действиях, развязывавшихся отрядами СА167.
Несмотря на многочисленные неточности и вводящие в заблуждение утверждения в «Майн Кампф» и часто существенные отличия между словами Гитлера и подтвержденной документально информацией, его книга многие десятилетия остается важным и направляющим источником также и для тех биографов Гитлера и историков, которые хотят разобраться с историей национал-социализма в публицистических и просветительских целях. С 1925 по 1945 год тексты Гитлера были «евангелием»168 для национал-социалистических авторов, не подвергавших сомнению основные положения книги. Документы, способные опровергнуть то, что написано в «Майн Кампф», находились в основном в центральном архиве НСДАП и оставались недоступными биографам и историкам, в том числе критически настроенным. С тех пор немецкие и иностранные биографы Гитлера и историки, хотя и используют его книгу как документ, потому что она с многих точек зрения обладает качествами документа, и потому, что документы Главного архива НСДАП до 1955 года лежали на военном складе в городе Александрия, штат Виргиния, где они были недоступны для исследователей169; но почти все формулировки Гитлера преднамеренно рассматривались в негативном свете, что нередко вело к грубым ошибкам при оценке фактических событий. Как особо впечатляющий пример труда национал-социалистических историков, можно назвать (наряду с указанной в Библиографии книгой Филиппа Булера) так называемое «историческое» изображение фигуры Гитлера Йоганном фон Леерсом. В своих трудах — появившейся в 1932 году книге «Адольф Гитлер» и до 1945 года часто цитируемом как руководящий труде «Биография Гитлера», — этот автор совершенно некритично оперирует утверждениями Гитлера в «Майн Кампф», при этом его собственные формулировки служат лишь «украшением» и обрамлением авторских. Его оценка книги «Майн Кампф»: «Книга стала главной, направляющей духовно юное поколение, даже ее историческое и идеологическое изложение здесь (то есть в “Биографии Гитлера” Леерса170) является основополагающим»171. Насколько оно «основополагающе», хорошо видно из следующих примеров, взятых оттуда. Гитлер писал о своем отъезде в Вену: «С одним чемоданом с одеждой и бельем в руках… я уехал… в Вену»172. А Леерс драматизирует несентиментальную фразу, полагая, что Гитлер «вдруг остался один». «Юный Адольф», пишет он, «вдруг остался один… лишь с чемоданчиком, заполненным одеждой и бельем»173. Заботящийся лишь о стилизации слов Гитлера автор не упускает ни одной возможности драматизировать слова Гитлера и героизировать его фигуру. Если Гитлер пишет, например, о своем неудачном экзамене в Венской академии: «Когда я пришел к ректору, чтобы узнать о причине отказа в приеме в общее художественное училище академии, тот заверил меня, что из моих рисунков видно однозначно, что я не имею данных для того, чтобы стать художником, а мои способности, очевидно, лежат в области архитектуры»174, то Леерс «дополнил» эти слова Гитлера объяснением: «…на экзамене в Венской академии выяснилось, что его (Гитлера. — Примеч. авт.) способности к рисованию недостаточно, но, с другой стороны, его одаренность в сфере архитектуры развита так сильно, что ни один из экзаменовавших его педагогов не мог поверить, что он не учился в архитектурной школе»175. На базе слов Гитлера о его труде в качестве подсобного рабочего в Вене, Леерс пишет — еще жалостливее: «Он (Гитлер. — Примеч. авт.) работает подсобным рабочим, живет случайным заработком — его прекрасное, сильное тело — потому что в школе он не сидел постоянно в помещении! — позволило ему выполнять также тяжелую работу»176.