Проект «Анима»

Крупная голова поникла. Адам Петрович облокотился о стол. Поднял голову, мотнул. Ещё раз.

— Что за хрень!

Он приподнялся и начал заваливаться набок. Витёк вскочил и подхватил его под мышки. У старшего Мельникова заплелись ноги, но сын довёл его до стены и опустил кровать на пол. Тяжёлое тело обмякло на постели. Адам Петрович провёл руками по глазам.

— Что за…

Его голова откинулась назад, и он завалился на спину.

— Спокойной ночи, папа, — Витёк улыбнулся.

Глава 43

Машина проехала чуть дальше и вдруг резко вильнула на обочину. Поднялся небольшой клуб пыли. Машина застыла, урча мотором.

Я опустил поднятую руку.

Сумерки уже повисли в небе, но на земле ещё светло.

«Волга» задраена пылью. Можно догадаться, что раньше это был белый цвет, но не с первой попытки. Номера залеплены грязью. Кое-где сквозь грязное рубище проглядывают язвы ржавчины. Настоящая развалюха.

Я подошёл к пассажирской двери и заглянул внутрь. За рулём мужик лет тридцати пяти. Длинное лицо, небритый, взъерошенный. Грязная футболка, старые спортивные штаны. Неподвижно смотрит перед собой. Руки лежат на руле. На полу комки засохшей грязи и смятая пачка сигарет.

— Мне в сторону Калуги.

— Ага.

Дверца заскрипела. Я сел на пыльное сиденье. Гулко хлопнул дверцу. Поставил сумку на колени, сжал ручки.

Автомобиль вильнул на дорогу и устремился вперёд. Я вздохнул и отвернулся к окну. Потянулись строем скучные берёзки. С каждым километром тьма всё больше накрывала землю.

— Урожай в этом году плохой будет.

Я обернулся к водителю. Он равнодушно смотрел перед собой.

— Не знаю, — сказал я. — Не разбираюсь.

— Сухость в земле. Нет силы.

— Ты фермер?

— Одному в поле плохо. Помочь некому. И нанять не на что.

Я взглянул на его руку. На пальце обручальное кольцо.

— А жена? Дети?

— Земля предательская штучка. Как погода. В этом году есть, а в следующем нет. Так и земля. В один год хорошая, в другой плохая. На неё нельзя положиться. На землю. Только лечь на неё. Или лечь в неё. Но верить нельзя. Всё равно обманет. Ни родит, ни кормит. Зачем такая нужна!

Я промолчал, но он не заметил.

— Так и бывает, что стерпишь. Один раз, другой, третий. А потом мочи нет терпеть. Сам высыхаешь. Как земля. И ничего в тебе больше не растёт. И никому верить нельзя. Никому.

— А ты куда едешь? — спросил я.

— Даже если сегодня сделает для тебя доброе дело — завтра напомнит. А потом продаст.

Я вздохнул. Ну и чёрт с ним! Главное — машина едет. Я зевнул и откинулся в кресле. Предыдущую ночь не спал толком. Дальнобойщик болтливый попался. А сегодня весь день непруха. Уже всякому рад. Я ещё раз зевнул и незаметно скользнул в сон.

— Привет!

Рюрик смотрит на Аниму. Та неподвижно и невесомо стоит на полу за синей стеной периметра.

Я встрепенулся и потёр лицо ладонями. Поморщился. Опять этот урод пришёл поиздеваться. Ночь. Окна залиты чернилами. Ни огонька вокруг. Только два рассеянных столпа света впереди. Я поёжился.

Анима смотрит на Рюрика. Тот усмехнулся.

— Не разбудил?

Водитель смотрел на меня. Я мазнул по нему взглядом и отвернулся.

— Нет. Кошмар приснился.

Анима не шевелилась.

Водила хмыкнул. Его щёки порозовели, а глаза заблестели. В салоне повис резкий запах самогона.

— Я только что пару интересных роликов посмотрел, — сказал Рюрик. — Ты теперь звезда интернета, не знал? Тебе бы понравилось. Видеорегистраторы проезжающих машин снимали. Тебя трудно узнать, но полагаю это ты. Хочешь возразить?

— Ещё долго ехать? — спросил я.

Водила растянул в улыбке колючие от щетины впалые щёки.

— Не-а. Теперь уже скоро.

— Не хочешь? — Рюрик упёр руки в бока. — А знаешь, мне понравилось. Убедительно. Ты растёшь на глазах. Всего неделя в бегах, а уже звезда.

— Это хорошо, — сказал я. — Мне срочно надо.

— Срочно надо, срочно, — кивнул водитель патлатой головой. Усмехнулся и лицо горько скривилось. — Уже недолго осталось. Потерпи.

— Как ты в город попал? Дай догадаюсь. На барже, — Рюрик покачал головой. — Говорил я, что Дир идиот, но начальство не убедишь.

— Нет, ничего. Как доедем, так доедем.

Мужик поднял острое костлявое плечо. На футболке какие-то бурые пятна. Он наклонился к бардачку. Вынул початую бутылку с белой жидкостью. Зубами открыл пробку, и я поморщился. Даже пить не надо, достаточно нюхнуть и у тебя отберут права. Водитель приложился к горлышку, сделал пару глотков. Выражение его лица абсолютно не изменилось. Он сунул бутылку между сидениями и, не глядя, ткнул в горлышко пробкой. Провёл рукой по лицу.

— Ух! Что-то с чем-то! Не соврала бабка.

— Давай подумаем. Ехать ты можешь только в одну сторону, по одной единственной дороге. Не боишься, что догоню?

Анима беззвучно открыла рот и сказала несколько слов. Рюрик приподнял седые брови и повторил вслух.

— Если бы мог, уже догнал бы! — сказал он.

— Твою налево! — сказал я.

— Ты чё? — водила повернул ко мне мутные серые глаза.

— Да так, — сказал я. — Один знакомый по губам читать умеет.

— О! И чё?

— Так, просто.

— Выпей, на, — он вынул бутылку и протянул мне.

Я потянулся. Тело начинает ломить. Машина такая старая, что тряслась даже на ровном асфальте.

— Нет, спасибо!

— Ты уверен в себе, — сказал Рюрик. — Полагаю, успел удрать подальше. Думаешь, далеко убежал? — он покачал головой.

— Зря, — сказал водила и нажал на педаль газа. Его ботинки измазаны грязью. Машина затарахтела ещё больше, но на спидометре стрелка перевалила за 120. Больше старушка не тянула.

— Нехорошо плевать в хозяев, коли в гости пришёл, — тяжело сказал водитель. — Куда мир катится, не понимаю. Ведь, это очень простая вещь. Если тебя приняли как родного, веди себя правильно. Правильно? Не надо же плевать в колодец, из которого пьёшь. Я ведь от всей души. Что с людьми, если не понимают таких простых вещей.

Я повернулся к нему.

— Кстати, где твоя жена?

Мужик хмыкнул. И вдруг начал смеяться. На глазах выступили слёзы. Плечи затряслись.

— У тебя труп в багажнике?

Он повернул ко мне острое лицо.

— Не буксуй! У меня в багажнике только лопата.

— Ты думаешь, отделался от меня? — спросил Рюрик. — Но в европе тебя поймать проще. Намного проще.

— А почему домой не едешь? — спросил я.

— Уже приехал, — сказал водила.

Анима протянула руку с вытянутым средним пальцем на правой руке. Рюрик усмехнулся и снял очки. Нужно навестить информационный центр. Может ещё что-нибудь накопали.

«Волга» начала сбавлять ход.

— Я ничего не вижу, — сказал я.

— И не надо. У меня фонарик есть.

Машина свернула на обочину. Мотор натужно заглох. Мужик повернул ко мне острое щетинистое лицо. Его глаза лихорадочно блестели. Мы сидели в ярком салоне посреди тьмы. Снаружи воздух звенел от хора насекомых. Шелестели тени деревьев.

— Копать любишь? — спросил водитель.

Я прижал к груди сумку.

Глава 44

Дверь лифта распахнулась, и охранник за стеклом тут же положил руки на автомат. Вверху две камеры. Одна обычная, другая для Анимы. Автоматически включился синий периметр.

Витёк вышел из лифта и улыбнулся охранникам. Один сидел в будке, а второй стоял по ту сторону стекла. Это был Аскольд. Никто не знал, что с ним делать (кроме Рюрика, но предложение утопить в озере, начальник охраны держал при себе). И теперь бывший шеф был обычным охранником без права псевдонима. Витёк забыл, как его зовут на самом деле, но это не важно. Все продолжали называть его Аскольдом и сходились во мнении, что он возглавит новую команду, вместо разгромленной группы Дира.

Универсальный пропуск, две синие полоски, открыл путь. Стеклянная дверь распахнулась, и Витёк прошёл в коридор. Аскольд смотрел на него.

— Привет! — сказал парень.