Страница 45 из 85
— Тиша! — раздался над головой обеспокоенный голос дяди Деяна. — Как ты?
Осторожно перевернувшись на живот, я более уверенно поднялся на ноги.
— Нормально. Только лучше бы не чаровать часик-другой.
— Лук бери, — приказал дядя. — Вперед не суйся и птиц стреляй. А вообще — побеждаем!
И действительно — твари откатывались назад. Орда потеряла много вожаков, утратила сдерживающий фактор и на поверхность вылезли базовые инстинкты, побуждающие либо уничтожить угрозу, либо сбежать. Уничтожить не вышло, и психика откачнулась в другую сторону. Да, конечно, потом чудища успокоятся и вернутся в обычное состояние, полное ненависти к людям, но сейчас они торопились уйти от превратившегося в бойню места сражения.
Вслед им стреляли. Подавляющее большинство — из луков; немногие воины, сохранившие силы, использовали дальнобойные заклинания. Я огляделся по сторонам. Темнота не позволяла разглядеть, что творилось на стенах и много ли защитников погибло, в неверном свете огней виднелись пятна крови, ветер доносил стоны раненых и запахи крови, пота, вывалившихся из распоротых животов кишок. В паре мест заборол выглядел проломленным, верхняя часть бревен почти везде носила следы когтей и пошла щепой.
— Смотрите! — внезапно сказал стоявший неподалеку полузнакомый воин. — Наши вышли. Орду гонят.
Действительно, чуть ли не пара сотен фигурок спрыгнула со стен и погналась за отступавшими чудищами. Наверное, воины стояли в резерве, потому что сомневаюсь, что они могли бы скакать так резво, участвуй в битве. Правильно командиры делают — сейчас, пока тьма бежит и растеряна, самое время добивать тварей.
Навалившаяся усталость заставила рефлекторно схватиться за стенку. Прислонился, пережидая головокружение. Впервые в такой мясорубке побывал. Не представляю, как великую орду отражают в чистом поле, без укреплений, без подготовки. Небось, под телами земли не видно. Я осмотрелся, медленно повертев головой, и с легким чувством удивления не обнаружил движения. Орда ушла, люди устало сидели, давая роздых телу. Немногие перевязывали раны себе или соседям, но делали это, перебарывая себя, словно болванчики.
Неподалеку сидела парочка, один мужчина осторожно разрезал штанину на ноге другого. Тот, судя по закушенной губе и лицу, даже в темноте бледному, покрытому мелкими бисеринками пота, с трудом удерживался от крика. Где-то у меня было обезболивающее. Надо бы помочь.
С трудом оттолкнувшись от стены, я пару секунд постоял, проверяя, крепко ли держусь на ногах. И поковылял к раненому. Не зря же к Веселе Желановне ходил, пора вспоминать её науку.