Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 11 из 15



— Это легко узнать, и тебе, как журналисту об этом прекрасно известно, — я хмыкнул и поднялся с дивана. — Сначала будет немного больно, но ты практически сразу перестанешь чувствовать стража. Он считывает намерения. Если ты всерьез решишь меня предать, он сначала предупредит тебя покалыванием, чтобы одумался и за ум взялся. Если же ты не послушаешь предупреждения, то страж тебя убьет. Собственно, я воспринимаю подобную меру как казнь за измену, только без промежуточной реакции в виде поимки.

— А давайте, — махнул рукой Иван. — Я-то думал, что вы меня прямо здесь, того… А так, да с такими условиями и потерпеть можно. Тем более, что я не собираюсь, ни вас, ни родину предавать. Даже не думал никогда об этом.

— Руку оголи до локтя и протяни мне. — В комнате резко похолодало и на моей ладони начал рождаться страж в виде сколопендры. Точно такой же до сих пор живёт в теле Рыжова, который уже, похоже, забыл про него.

Петров поёжился, а сколопендра соскочила с моей ладони и принялась внедряться прямо под кожу. Зрелище было не из приятных, про ощущения самого Петрова вообще промолчу. Он сжал руку в кулак, закрыл глаза и застонал. Терпи, парень, я знаю, что это очень больно. Сколопендра полностью скользнула под кожу, прошлась волной по руке вверх, и исчезла, уйдя вглубь тела. Где-то внутри страж свернётся в клубок, чаще всего они выбирают место под сердцем, и уснёт, пока не почувствует, что носитель повредился головой и хочет совершить глупость, а именно — предать хозяина. вот тогда Иван снова почувствует присутствие в себе стража. А пока можно и расслабиться.

Пока Петров приходил в себя, я набрал номер Гамлета, и попросил его свозить Ивана до дома, чтобы он собрал свои, подозреваю, что немногочисленные пожитки, и привёз обратно.

Подождав, пока за Ванькой закроется дверь, я вытащил новый телефон из упаковки. Его мне отдал Подоров вместе с нужным мне номером. После этого звонка, мне предстояло трубку уничтожить, потому что спецслужбы уже научились отслеживать место нахождение телефона по сохраненному номеру в трубке того, кому звонили. На самом деле, всё было просто, они использовали почти тот же самый приём, что и Ушаковы, когда пеленговали передатчики. Покрутив в руке телефон, почти ничем не отличающийся от моего, я поднял ту фотографию, которая мне больше всего понравилась, и набрал номер.

— Кто это? — раздраженный мужской голос, который ответил практически сразу же, дал понять, что Камилла рассказала папочке, что конкретно влетела, и что ждёт всесторонней поддержки и помощи от родителя. А также ответ на вопрос: «Что мне, вашу мать, делать?»

— Вот именно сейчас, когда я любуюсь запечатленной во всей красе грудью прелестной Камиллы, знать кто я, совершенно необязательно. — То ли со сна, то ли от того, что я недавно призывал дар смерти, но мой голос звучал хрипло, и мне не нужно было даже как-то пытаться его изменить. — Эта родинка под левой грудью, просто валит наповал. А какие линии живота… Мои комплименты, у вас, господин Уэльс, получился истинный шедевр. Правда, мужик под её попкой портит всю остальную картину… Да и умом девочка обделена. Это надо было додуматься, заселиться в отель под своим настоящим именем. Ещё скажите, что она по визе с настоящим именем в страну прилетела, инкогнито, — я рассмеялся. Смех прозвучал грубо, и даже мне резанул слух.

— Чего вы хотите? — сухо спросил Уэльс. Так, он знает, в чём проблема, и видит в этом проблему, а, значит, она его зацепила, иначе не слушал бы гадости, а просто отключился от звонка. — И откуда у вас мой личный номер?

— О, на самом деле у вашей дочурки такой интересный юрист, просто пупсик. А как он ей предан, ух. Наверное, будь его воля, он бы и в постели Камиллу охранял бы, но… Она туда привела сына местного клана. Это было так просто напоить его, он же так переживал, так переживал, что выболтал всё, о чем я его просил. Просто душка, — и я снова рассмеялся. Мне нужно было вывести из игры юриста, и, похоже, у меня получилось, очень уж красноречиво задышал в трубку взбешенный отец. У него, похоже, пар из ноздрей валит, и он мечтает сейчас кого-нибудь придушить. Интересно, какой у него дар?

— Чего ты хочешь, ублюдок! — прорычал Уэльс.



— Денег. Всё очень банально. Я хочу много денег. Иначе, я продам эти фото… Да всем, кто захочет их купить. При наличии негативов их можно много напечатать, и даже мужика, на котором ваша дочурка устроилась, можно не убирать, думаю, найдутся любители и им полюбоваться.

— А…

— Я перезвоню и сообщу условия, — и я отключился, продолжая задумчиво рассматривать снимок. Затем, сгрёб фотографии в стопку, забрал негативы, и унёс в спальню.

Вернувшись в гостиную, повертел в руках телефон. Достал из кармана мой родной и сравнил. Они абсолютно одинаковые. Вроде бы Вольф что-то говорил насчет индивидуальных моделей, но, или пока не получается, или… Хрен его знает. Я уже не помню, может быть, мне про модели послышалось. Надо бы уточнить. Проверив свой телефон, убедившись, что да, это действительно мой, потому что телефонная книга была забита сохраненными номерами, я сунул его в карман. Второй же телефон кинул на пол. Чтобы его испортить, достаточно как следует наступить, чтобы испортить матрицу. Разломав дорогую игрушку, и выбросив останки в мусорное ведро, я дождался, когда явится Иван, и после этого пошел в свою спальню, чтобы вздремнуть.

Утром меня разбудил запах перегара. Я его почувствовал сквозь сон, и открыл глаза. Подоров был слегка опухший, но выбритый и, если бы не перегар, то понять, что он вчера нажрался, было бы не просто.

— Доброе утро. Признавайся, какой фантастической гадостью ты вчера догонялся? — спросил я его, поднимаясь в постели.

— У этого не было названия, — Подоров потер щёки.

— А с чего ты решил так погулять? — я скрылся в ванной, а когда вышел, то Матвея в спальне уже не было. Он обнаружился в гостиной. Куда я зашел с сумкой в одной руке и снимками в другой.

— Достало всё, — он начал отвечать на мой вопрос, который я задал ещё в спальне. — Да и ещё мне нужно было промариновать и Уэльсов, и нашу сладкую парочку. Вот я и решил совместить приятное с полезным. Не отвечал, потому что пьян был.

— Ты как вошёл в мой номер? — спросил я, а Матвей так на меня посмотрел, что все вопросы сами собой отпали. — Хорошо. На чём сошлись?