Страница 28 из 46
«Нет!» — шептал Иоганн, пока царь Петр мрачно его разглядывал. Слезы обожгли опаленные щеки. В тот же момент его рука стала прозрачной, как у привидения, он смог ее поднять и вытащить из железных оков на запястье. И поднял другую руку, все еще закованную, чтобы вытереть слезы со щек. На коже ощущалась приятная прохлада. Даже вонь исчезла, вместо нее пахло деревом и олифой, и еще немного железом и маслом. После бесконечных мгновений он, наконец, вернулся в реальность. Его разбудил не кошмар, а шорох. Кто-то открыл дверь мастерской и на цыпочках подошел к нему. В первый момент он почувствовал бесконечное облегчение и ужасную радость.
Все еще в полусне он потянулся к нему.
— Евгений? — прошептал он.
— Значит, так его зовут? — спросил из темноты знакомый голос.
Иоганн смутился.
— Кто это? — спросил он.
Голос тихонько рассмеялся.
— Твой друг, рыбак, — шаги Марфы остановились.
Иоганн глубоко вздохнул. Напряжение спало, а сон прошел.
— Ты пришла, потому что я с Михаэлем поругался?
Последовала пауза. Наконец, он произнесла:
— Нет. У меня для тебя кое-что есть.
Он услышал, как она что-то искала. Загорелась лучина, затем она зажгла фитиль свечи и поставила ее на пол. Иоганн непроизвольно подумал о дяде Михаэле, который тот час же затоптал бы свечу и прочел бы Марфе нравоучение о пожаре в мастерских. Помощники храпели. Марфа огляделась, а затем без обиняков уселась на пол напротив постели Иоганна. Только теперь он заметил большую книгу, которую она принесла и бережно положила около свечи.
Шероховатый и потертый кожаный переплет с одной стороны объели мыши. Марфа, приложив палец к губам, открыла книгу. Она осторожно перелистывала страницу за страницей, пока не нашла. Иоганн смотрел над ее рукой и узнавал многочисленные, аккуратно вычерченные, столбцы, разделенные на большое количество заполненных строчек. В крошечных надписях угадывались цифры и имена.
— Михаэль уничтожил все старые книги заказов, — пояснила она. — Сундук он изготовил пятнадцать лет назад. Раздобыть мореный дуб для сундука оказалось непросто. И очень дорого, — она, пролистав несколько страниц, начала водить пальцем по колонкам с обозначениями. На одном слове она остановилась. — Сундук с летающей рыбой, мореный дуб.
Иоганн только сейчас заметил, что от нервов у него сводило судорогой руки. Указательный палец Марфы скользнул вправо к фамилии заказчика.
— АртамонКарпаков, — прошептала она и снова захлопнула книгу. — Не Азалов, как считал Михаэль.
— Карпаков, — тихо повторил Иоганн. У него появилось потрясающее чувство, что в груди развязался узел. Охотнее всего он бы прокричал имя, но лишь улыбнулся широкой, счастливой улыбкой, и увидел в светящемся лице Марфы отражение своего триумфа. Теперь дело обретало смысл. Карпаков — это фамилия, написанная на письме, которое лежало прочитанным на столе полковника Дережева. Карпаков и Дережев — два ответа на головоломку с русалкой, которые сошлись. Иоганн подскочил и обнял Марфу. Еще никогда он не был от нее так близко. Сначала она оцепенела, но вскоре не выдержала и упала в его объятия.
— Спасибо! — прошептал Иоганн. — Марфа, большое тебе спасибо! Ты мой… тайный ключик к небесным воротам Петра!
Она смущенно отстранилась и пригладила волосы.
— Скажи мне, что ты задумал? — спросила она шепотом.
Иоганн прикусил нижнюю губу. Внезапная нежность, которую он ощутил к тетке, сменилась беспокойством.
— Я не могу, Марфа. Я не хочу подвергать тебя опасности, и Михаэля тоже. Когда все будет позади, я тебе расскажу, и ты меня поймешь.
Она улыбнулась. = Я тебя никогда не пойму, Иоганн. Но именно это мне в тебе нравится. Я думаю, ты очень похож на Михаэля, в молодости он, вероятно, был таким же.
— Поэтому ты мне и помогаешь?
Она моментально стала серьезной.
— Я тебе помогаю, потому что ты смелый человек, — ответила она. — Нужно иметь много мужества, чтобы отказать царю в подарке. Твой дядя этого бы не понял, но я думаю, отважные держат мир в своих руках, — она снова улыбнулась. — Я боялась за тебя, но сейчас я боюсь, что ты не сможешь достичь своей цели. Думаю, что от этого зависит чья-то жизнь, я права?
Он кивнул.
— Это как-то связано с твоим другом?
— Да… с Евгением.
Она встала и загасила маленькое пламя. Один из помощников всхрапнул во сне, а затем с шумом перевернулся на другой бок. Из темноты донесся голос Марфы:
— Когда наступит время и тебе не придется его больше скрывать, я буду рада пожать ему руку.
Иоганн успокоился лишь, когда подошел к искалеченной иве. Этим летним утром небо посерело. Сильный ветер доносил до него из леса крики дровосеков. Далеко позади, на краю леса трудилась бригада рабочих, которые обрезали стволы и из последних сил волокли их в направлении города. Верхний слой воды казался серым и мутным. Иоганн бросил задумчивый взгляд на противоположный берег, напряженно размышляя, где-бы раздобыть лодку. Он подобрал парочку плоских камешков и пустил их блинчиком по воде. Израсходовав все камни, Иоганн снял обувь и побрел вдоль берега. Невский песок натирал пальцы ног, но он чувствовал себя хорошо и почти оживился.
— Эй! — прошептал ему голос из реки.
Он обернулся и посмотрел вправо, откуда донесся голос. Русалка улыбалась.
Он озабоченно огляделся, но работники, занимавшиеся загрузкой повозки, не заметили ни его, ни странную полоску тумана над Невой.
— Ты услышала мои камешки, — заметил он.
— Камешки? — произнесла она. — Нет, твое сердце бьется так громко и нетерпеливо, что даже глухой кит не смог бы при этом отдыхать, — теперь ее голос звучал сердито, рот сузился и больше не выглядел очаровательным, как раньше.
— Я не хотел тебя сердить, — признался он. — Но мне нужно знать, где живет Евгений. У меня для него важная новость!
В ее глазах зажглось любопытство.
— Я знаю, где ты его найдешь.
— Хорошо! Послушай, если я достану лодку, ты не перетащишь меня через Неву? Я видел, как вы Евгения переправляли через реку.
Русалка посмотрела на него испытующе.
— Нет, — затем решила она.
— Как ты не понимаешь? — напустился на нее Иоганн. — Речь идет о твоей жизни и о наших тоже. Я знаю, как мы сможем вас спасти! Поэтому я не могу терять времени!
Ее глаза вновь стали, как у хищной рыбы. Казалось, она принимала трудное решение — то ли посмеяться над ним, то ли утопить.
— Ну, да, — произнесла она язвительно. — У тебя нет времени ходить за лодкой. Я вообще не понимаю, чего вы хотите.
Не обращая внимания на рабочих, она наполовину высунулась из воды и протянула руки к Иоганну.
— Иди в воду, — шепнула она.
Иоганн посмотрел на ее ногти. Вероятно, они острые, как нож.
— Купаться? — только и смог вымолвить он. — С тобой?
Русалка скользнула в воду и смолкла. Иоганн решил, что она оставила его здесь. Значит, это был не вопрос, а предложение. Это длилось лишь пару мгновений. Ее лицо показалось на поверхности воды, и Иоганн внезапно обнаружил водное существо, ни рыбу, ни человека, а зловещее нечто. Жабры трепыхались возле костистой челюсти, глаза смотрели бездушно, чешуйчатая кожа натянулась на страшных, человеческих чертах.
При мимолетном взгляде в зеркало воды он почувствовал, что видит правдивый образ русалки, отталкивающий и чудовищный, но причудливо красивый. Его душило отвращение при мысли, нырнуть в руках этого существа, но затем перед ним встало лицо Евгения — человека в камере пыток из его сна.
Как ему казалось, никогда раньше он не прилагал таких усилий, чтобы сделать эти пять шагов в глубину воды. В следующий момент он попал в жесткие объятья, руки обвились вокруг него, волосы коснулись его щек, и грудь взволнованно прижалась к нему. Иоганн сделал еще один глубокий вдох.
Шелковой шалью вокруг него заскользила вода. Течение трепало его щеки, они, должно быть, двигались с огромной скоростью. В ушах гремело журчание собственной крови. Под водой он разлепил глаза. Рядом с ними мелькали лица, похожие на русалку, но другие, так различались и люди. Огромная рука схватила его за щиколотку, вырвала из рук русалки и потащила в глубину. Его охватила паника, давление в ушах увеличилось, вода попала ему в рот, когда он рефлекторно хотел закричать. Но вот уже другая рука выдернула его, ухватилась за его затылок и начала его переворачивать, что он, уже не зная, где верх, а где низ, начал панически грести. Вокруг крутились, обвивавшие его, рыбьи тела. Как вихрь, разгорелась борьба.