Табу. Разбитые судьбы

— Под кровать? Нет. Не поместишься, — я подбежала к скрипучему шкафу, сопоставляя в уме габариты мужчины и свободное пространство внутри мебели. — Может в окно? Дим, второй этаж. Ноги не переломаешь.

— Я что похож на подростка? — он недовольно покачал головой и пошёл в коридор.

— Ты что делаешь? — на цыпочках я побежала вдогонку, пытаясь остановить мужчину, но было поздно.

— Не добрый вечер, — Дима открыл дверь и смерил взглядом опешившего парня.

Пашка удивлённо приоткрыл рот и перевёл взгляд с меня на Димку, не в силах что-либо ответить.

— Паш, проходи, я всё объясню, — я почувствовала себя пойманной на измене женой. Было гадко и стыдно за парня. Он явно не заслужил этого.

— Я-то пройду, а этот…

— А «этот» уже уходит. Маш, я надеюсь на твою помощь, — Дима смерил меня умоляющим взглядом и вышел из квартиры.

Не дожидаясь Пашу, я вернулась в комнату. До головной боли не хотелось выяснения отношений. Скандалов, упрёков, оправданий. Хотелось тишины и покоя. Хотелось разобраться в своих чувствах, которые истязали меня и не давали расслабиться. Я присела на край кровати. Силы покинули меня.

— Маш, это чего было-то? Это как понимать?

Павел прошёл за мной, кинул небольшую спортивную сумку в угол и встал рядом. Я чувствовала, как его осуждающие глаза сверлили мой затылок, но подобрать слова я никак не могла.

— Ты ответишь мне? Между вами что-то есть? Будь честна со мной.

— Он пришёл поблагодарить за спасение сына. Вот и всё, — больше ничего говорить не хотелось. Я уставилась невидящим взором вперёд боясь, что по глазам он поймёт больше, чем я могла сказать.

— Я не хочу потерять тебя, — тёплая рука накрыла мою ладонь.

— Не потеряешь…

— Маш, мне не нравится этот тип и то, как он крутится возле тебя. И я не хочу, чтобы он снова появлялся рядом.

Я промолчала. Спорить не хотелось. Больше всего на свете я не любила, когда мне указывали и диктовали, что я должна делать, а что нет.

— Что за сумка, Паш? — я посмотрела на баул, принесённый парнем.

— Да так. Вещи кое-какие. Заберу через пару дней, — он сконфуженно почесал затылок, пряча глаза.

— Надеюсь, ты не переезжать сюда собрался? — я немного нервно улыбнулась, понимая, что это последнее, чего бы сейчас хотела.

Глава 25. Маша

И во что меня угораздило вляпаться? Как могла разумная двадцатичетырехлетняя девушка ввязаться в эту сомнительную авантюру?

Может быть не такая уж я и разумная, как думала…

За последние годы я стала рациональной. Думала головой, а не эмоциями. Принимала взвешенные решения и откидывала в сторону импульсивность. Так какого чёрта стоило Димке попросить и вот я уже веду его сына прочь из больницы?

Он ворвался в мою спокойную и устоявшуюся жизнь. Принёс с собой бессонные ночи и литры слёз.

Я ненавидела себя за это. Ненавидела, что рядом с ним чувствовала себя слабой и, даже спустя столько лет, всё ещё чувствовала к нему что-то помимо обиды и злости. Ненавидела за то, что после всего произошедшего, моё сердце тянулось к нему.

И о чем я думала? Да мне жаль этого мальчишку. Я не могла его бросить. Но опять же, это не мои проблемы. Я бы могла договориться оформить выписку на завтра. Тогда что я делаю?

Ищу сама себе оправдание? Надеюсь, что он на самом деле исчезнет из моей жизни? Снова… Наверное. По крайней мере я себя уговаривала, что только в этом причина. Наконец-то освободиться от него. От его магнетизма и пылающих глаз. От чувственных губ, к которым с тринадцати лет мечтала прикоснуться.

— Как насчёт того, чтобы сходить на батут? Рядом с моей квартирой есть торговый центр. С игровой площадкой, батутами и каруселью.

Вынужденная быть нянькой, я понятия не имела, что нравится этому ребёнку и чем его развлечь. Сидеть в четырёх стенах не вариант. А так он сам себя развлечет и время пролетит быстрее. Ну и подложил ты мне свинью, Дима.

Точнее одного ребёнка, пытающегося казаться взрослым и почему-то смотрящего на меня с улыбкой.

— Маша, я же не ребёнок по батутам скакать.

— Как жаль. А я так хотела туда сходить. Ведь взрослых одних не пускают. Там такая вкусная сладкая вата продаётся. Ну раз не хочешь… — я театрально печально вздохнула, опустив глаза в мокрый асфальт.

— Горе ты моё горькое. Лаааадно. Раз так хочешь, то пойдём.

Два актёра погорелого театра. Я попыталась скрыть улыбку от его напускного раздражения.

Запах ароматного попкорна, это первое, что встретило, стоило лишь ступить на порог развлекательного центра. Всё так же держа Мишку за руку, я первым делом проследовала к пустующей лавочке напротив бутика, чтобы снять ему шапку с небольшим помпоном и тёплую куртку с шарфом.

Ребенок внимательно повертел головой. Видимо, отец не водил его в такие «сомнительные» места.

На втором этаже рядом с небольшой детской площадкой стояли лавки, на которых скучали мамочки, ожидавшие резвящихся детей. Батут. Качели. Карусели. Горка. Боже. Это точно не для меня. Крики счастливой малышни вполне могли бы служить орудиями пыток. Я поморщилась. Ладно. Часик выдержу.

— Миш, снимай ботиночки и бегом на батут.

— Ну не знаю. Какие-то сумасшедшие там скачут. Может ну его? — он с сомнением посмотрел на меня.

— А как же сладкая вата? Давай ты немного побудешь обычным ребёнком, а я потом куплю что-нибудь вкусненького и жутко вредного.

— Уффф… Ладно, — малыш понуро разулся и забрался к беснующимся чертенятам.

Я с опаской наблюдала, как Миша осторожно, косясь по сторонам, пробирается в пустой угол батута.

Да уж. Социальная жизнь ребёнка заставляла желать лучшего. Интересно, как он ходит в детский сад? Неужели и там такой замкнутый? Мне стало жаль паренька. Обычно дети проще заводят знакомства. В чём же причина его отстранённости? В отсутствии матери или жёстком характере отца?

Я глубоко вдохнула, отгоняя эти мысли. Ни к чему копаться во взаимоотношении чужой семьи. Ни к чему строить догадки и изображать психолога. Мне бы самой он не помешал.

Скорее всего, с Мишей мы тоже больше не увидимся. Поэтому я хотела, чтобы этот день для него стал особенным. Запоминающимся. Ну и для меня не слишком напряжённым.

Я плавала в своих мыслях, наблюдая за ребёнком. Ободряюще ему улыбнулась, показывая большой палец.

Всё так же осторожно он подпрыгнул, отпружинившая от мягкой поверхности. Покосился на других детей с опаской. В груди защемило. Он был больше похож на волчонка, чем на обычного ребёнка.

Я внимательно смотрела, как ребёнок, помогая себе руками, уже более уверенно начал подпрыгивать, удивленно улыбаясь. Лёд тронулся? Не может быть, что это и вправду его первый батут.

В его возрасте у меня не было возможности ходить в такие места. Я искала развлечения самостоятельно. Будь то классики, нарисованные на асфальте, или футбольный мяч кого-то из местной шпаны. Мне всё было интересно и всё вызывало восторг.

Нынешним детям не понять. Они избалованные вниманием и подарками. Зачастую слишком дорогими подарками. Машинки с радиоуправлением, говорящие куклы, похожие на разукрашенных гуманоидов, телефоны с обглоданными яблоками. Нет того азарта, когда тебе раз в год дарят мягкого медведя или раскраски с принцессами. В моём детстве дети ценили всё то малое, что родители могли себе позволить.

Мишка тоже не был похож на избалованного ребёнка. Скорее на ребёнка, который слишком рано повзрослел.

Одно не удачное движение и Мишка случайно толкнул рядом прыгающую девчонку, мать которой даже не встрепенулась. У меня же в груди всё похолодело.

Мне было всё равно, что с чужим ребёнком. Но хотелось уберечь опять же чужого, но в той же мере уже небезразличного мне мальчишку от неприятностей.

Маленькая девочка, примерно одного возраста с Мишей и с белыми косичками на голове, шлепнулась на попу, испуганно округлив глаза.

Я моментально подскочила, чтобы проверить, всё ли в порядке, но остановилась на пол пути, приятно удивившись. Мишка, как самый настоящий джентльмен, сразу же остановился и помог девочке встать. Они о чем-то переговорили и, взявшись за руки, продолжили бессмысленно прыгать на пружинящей поверхности.