Любовь в объективе

Но стоило ему сделать последние два шага к двери, как внутри всё защемило. Вспышка тягучей боли, которая накатывает, если прищемить палец дверью, вмазаться мизинцем о тумбочку или распрощаться с мужчиной, которого почти полюбила. Мне захотелось окликнуть его, напрыгнуть сзади и обнять за спину, попросить никуда не уходить, но так нельзя. Сама того не зная, я вклинилась в чужую семью, отобрала Гранта у другой женщины и их детей, и обзавелась совсем не презентабельным титулом «любовницы». Я не могу и дальше жить с этой ношей, как ни в чём не бывало.

Но вот кожаные туфли Гранта скрипят, когда он оборачивается у самой двери. Его рука задерживается на ручке, так и не повернув её. Его обаятельное лицо, с заметными морщинами у глаз и янтарными глазами, в которых отражается скромный интерьер моей квартирки, глядит в мою сторону. И я надеюсь. Надеюсь, что он меня не послушает. Скажет, что никуда не уйдёт, и что жена для него уже ничего не значит. Что ту дорогу уже не переложишь новым асфальтом, остаётся лишь перекрыть её знаками «проезд запрещён» и двигаться другой дорогой. Вместе со мной.

Его губы приоткрываются. Медленно, словно он боится произнести всё это вслух. Я задерживаю дыхание, хотя никогда не любила нырять, и жду, что сейчас он скажет о своих чувствах. Будет молить меня не выгонять его.

– Надеюсь, это останется между нами?

И тут я задыхаюсь.

Глава 1

– Идите к чёрту!

Телефон запел уже раз в десятый, но я оставила его на тумбочке у телевизора, так что приходится выслушивать эти бездарные песнопения. Потому что я даже не могу сползти с дивана, выбраться из кокона одеял и отключить звук. На дворе вполне себе жаркий июнь, а я укуталась в два пледа с головой и всё равно продолжаю дрожать. Голова тяжелее гири и постоянно тянется к подушке, потому что мои плечи слишком слабы, чтобы её удержать. Всё тело ломит – чувствую себя куклой, которую отобрали у младшей сестрёнки и которой выкрутили пластмассовые руки в разные стороны.

Любой врач скажет, что это симптомы простудной лихорадки. А я бы возразила, что это синдром разбитого сердца. Упоминаний о нём не найти ни в одном медицинском справочнике, хотя надо бы занести этот недуг в отдельный раздел медицины и выдумать лекарство, что снимет боль в груди, уничтожит микробы обиды и окажется воздействие на паразита, что посмел тронуть чьё-то сердце. Я бы с радостью приняла какой-нибудь антибиотик из спектра «анти-Грант», но пока что такого не существует в природе. Поэтому уже второй день я лечусь народными средствами. Ведром ванильного мороженого «Баскин Роббинс», солёными крекерами-рыбками и эклерами из «Дорсет Бейкери». Проверенные средства и гораздо эффективнее каких-то там антибиотиков, потому что их можно принимать вместе с красным, полусладким.

А ещё в план моего самолечения входит полнейшая изоляция от мира за окном. Никаких клиентов, фотосъёмок и разговоров по телефону. Только я, бесконечные серии ромкомов по телевизору и диван. Вчера я даже поленилась сделать десять шагов до спальни и ночевала прямо здесь, посреди гостиной, с пультом в одной руке и пакетом попкорна в другой. Жалкое зрелище, но порой так хочется побыть жалкой. Мне была нужна эта передышка, чтобы полностью избавиться от симптомов Гранта Беккета. Но что-то подсказывало мне, что вместе с синдромом разбитого сердца я подхватила настоящую лихорадку.

Телефон замолчал, но буквально через две секунды закричал снова. Чтоб тебя! Я специально оставила мобильник вне зоны досягаемости, чтобы в момент максимального отчаяния не начать перечитывать переписку с Грантом – наверняка, он удалял её, едва переступая порог дома, – не позвонить ему или не начать лазить в интернете в поисках любого упоминания о его жене и сыновьях, которые я могла пропустить, пока носила розовые очки.

Тот, кто разрывал динамики моего мобильника, наверняка задался целью достать меня. На мгновение я глупо размечаталась, что звонит Грант. Сказать, как ему жаль, каким идиотом он был. Вроде:

– Я ушёл от жены. Теперь мы сможем всегда быть вместе.

А долго ли вообще длится это «всегда»? Неужели в этом мире ещё остались те, кто фразы «жили долго и счастливо» или «до конца своих дней» воспринимают всерьёз и хранит клятвы до того самого конца?

Перед глазами не было наглядного примера, каково это «долго и счастливо», но Грант Беккет заставил меня пересмотреть свой циничный взгляд на отношения, как только встал перед объективом и улыбнулся. Разыграл одну из своих ролей перед камерой, потому что знал, что его снимает глупая, романтичная девчонка. То есть я. И я купилась.

Мне польстило внимание кого-то, вроде Гранта Беккета. Я была бы рада любому вниманию, если уж на то пошло, потому что не привыкла, чтобы вокруг роились парни, тем более такие привлекательные и успешные мужчины, как Грант.

В ту первую встречу я мало что о нём знала. Лишь то, что он какая-то акула бизнеса и плавает только в крупных бассейнах с кристально чистой водой из денег. Пару раз видела его снимки в журналах и газетах, а он появлялся всюду: и на матовых чёрно-белых полосах серьёзных изданий, и на глянце женских журналов, которые раскладывали в салонах красоты и залах ожидания. Но в тот день я загуглила всё, что только можно было о Гранте Беккете.

Сорокатрёхлетний бизнес-магнат родом с маленького клочка земли в Миннесоте, на границе с Канадой. Он перебрался в Бостон, поближе к солнцу, океану и возможностям. Он был старше меня на пятнадцать лет, но компенсировал эту разницу достижениями. На него трудилось больше четырёхсот человек, вскоре он открывал филиал «Глобал Медикал» в Нью-Йорке, умело уворачивался от пуль конкурентов и при этом был нежен в постели, как будто годами изучал ни предпринимательство, а искусство соблазнения.

Да, мы виделись нечасто. Дважды в неделю и редко на выходных, когда Грант оставался ночевать в моей квартире. К себе он никогда не приглашал, и надо было забить тревогу уже тогда, но я была слишком польщена его вниманием и слишком заколдована его обаянием, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Мы редко выбирались в люди, чаще всего ужиная и наслаждаясь друг другом на диване в моей гостиной. Лишь раз ездили провести уик-энд на остров Нантакет и в прибрежный городок Нью-Хейвен. И он ни разу не заикнулся о женитьбе или о том, чтобы жить вместе. Все эти звоночки давно должны были слиться в угрожающую симфонию, но я не хотела ничего слышать.

И вот я здесь. На том самом диване в своей гостиной, слушаю тишину и завывания мобильника, пока Грант Беккет живёт себе дальше. Наверняка сейчас он обедает в компании своей красотки-жены или бизнес-партнёра и даже не вспоминает меня.

Интересно, какая она? Миссис Беккет? Рядом с ним я представляю Афродиту в современном амплуа – ухоженная лучшими салонами красоты, обласканная лучшими тканями заморских кутюрье, с фигуркой, выточенной лучшими персональными тренерами спортклубов. Она не обременяет себя какой-то там работой с девяти до шести, а посвящает всё свободное время детям, дому и благотворительным мероприятиям, где с такими же как она утончёнными и благовоспитанными дамами перемывает косточки всем недостойным мира сего. Определённо блондинка. Стройная и изящная, со вкусом и собственным неповторимым стилем. Воспитанная и знающая себе цену. В общем, полная моя противоположность.

Вот бы одним глазком взглянуть на неё. На женщину, чьего мужа я украла самым бессовестным образом. Чей муж таким же бессовестным образом украл целый гол моей жизни и сердце в придачу.

Хотя, постойте-ка… Я ведь могу это сделать! Отчего-то мне отчаянно захотелось узнать миссис Беккет получше. Схватив телефон и проигнорировав двадцать два пропущенных, – один от мамы, один от клиентки со вчерашней фотосессии, пять с незнакомого номера и остальные от Даффи – я тут же принимаюсь штрудировать просторы интернета, лишь бы наткнуться хоть на малейшее упоминание о миссис Беккет.

«Бостон Глоуб»: сплошные хвалебные оды тому, как Грант Беккет из небольшой фирмы создал огромную корпорацию по производству медицинского оборудования. И никакой миссис Беккет. «Бостон Джеральд»: лавры за вклад в коммерцию города и краткие выжимки о проделанных успехах за год. И ни слова о миссис Беккет. Тогда я заглянула в менее серьёзные, но более гламурные издания, и даже прошерстила жёлтую прессу.