Джакал. Бессонные ночи

Глава 29

Лира с безразличным, скучающим видом листает книжку. Дневное пекло напирает на стены дома со всех четырех сторон. Стрекот насекомых доносится из открытых настежь окон. Жужжание мухи, описывающей круги под потолком.

— Мда, все книжки на испанском, — с досадой произносит Лира. — Тоска-то какая, Круз!

— Что есть, то есть, принцесса. — Потягиваюсь на кресле. — Сейчас бы рвануть к речке или на океан.

— А давай «рванем», ну пожалуйста? — оживляется Лира, отложив книжку.

— Это полностью исключено, принцесса. Ради купаний не стану рисковать. Не обижайся, но так надо. Нужно потерпеть.

Лира вздыхает с капризновато-обреченным видом.

— Хоть бы что-то на английском нашлось. Слушай, Круз, а почитай мне, переведи? — сует книгу, приблизившись.

— Не, Лир, я плохо читаю. Неуч я, — лгу.

— Врешь, Круз, ох врешь, — произносит нараспев.

— Чего это «вру»? Я ж, «провинциал»-латинос.

— Ну вот что, а давай так, Дельгадо. Я не буду вечером мучить тебя, прося рассказать сказку про злого юношу…

— Стоп-стоп! А ты что, собиралась?

— Угу, — кивает. — Это твоя плата за сон. Я так решила.

Эй, братец, да она села тебе на шею. Девчонка собирается опять выведать информацию. Но зачем? Просто ковыряние в чужом прошлом из бабского любопытства, или тут другое? Может, ты ей небезразличен? Припомни тот ее взгляд во дворе, когда она развешивала белье. А-а-а, я преувеличиваю, слишком глубоко капаю там, где это без надобности. И тебе пофиг. Ну-ну, ври себе дальше…

— И, раз такое дело, — продолжает.

— Боже! — демонстративно закатываю глаза.

— Не надо читать-переводить. Поведай-ка лучше: тот злой юноша ведь не просто так поднялся? Он умен, хоть и разговаривает, ведет себя почти всегда как быдло, гопник.

Она тебя раскусила, Адриан. И похвалила. Тебе ведь приятно, что она так сказала. Еще обрати внимание, что эта девчонка тоже далеко не глупа. Извиниться бы за то, что назвал ее тогда в машине «пустышкой», «нулем». Ах, да, ты ведь гордый. Окей.

— Ну, ладно, раз делать всё равно нехрен, то давай-давай, — указываю на стул. — Сажай попку, отстреляюсь побыстрее.

Садится. Я поудобнее располагаюсь в кресле.

— Жил-был злой чувак. Но с мозгами у него всегда был порядок. Он рано научился читать и писать. Без посторонней помощи. Года примерно в четыре.

— Ого! — восклицает Лира, присвистнув по-пацански.

— Что, удивлена?! Принцессы привыкли, что мелкая челядь все сплошь тупицы?

Лира ударяет по столу ладошкой.

— Перестань, Дельгадо! Бесят эти твои тычки. Принцесса не похожа на отца-короля. И злой юноша, будучи далеко не дураком, должен бы был догадаться.

— Не! Видимо, он не настолько умен. Точнее, проницателен, — огрызаюсь.

Ты чего раздражаешься, брат? «Принцесса», «капризная дрянь» — так ведь о ней думал? Ты упорно хватаешься за старые представления, нарочно ставишь барьер. Чем больше она узнает о тебе как о личности, тем больше внутри черноты.

— Что замолчал? Ну, давай дальше, — цокает Лира. — Почему тот юноша выбрал именно такой путь?

— «Такой путь» он не больно-то выбирал. В его сказке нет волшебных палочек и всякой такой херни. Там царят другие законы.

— А откуда юноша так хорошо знает чужой язык? Он ведь говорит без акцента.

— Это магия, — ёрничаю.

— Да неужели? А как же «палочки» и прочая «херня»?

— Ладно, — вздыхаю. — Принцесса всё равно не отвалит? Она ведь въедливая, как заноза.

— Аха! — кивает с ухмылкой.

— Боже, — вздыхаю. — Ну, короче, тот злой чувак знал, что раз оказался на чужбине без денег и связей, то надо попыхтеть. Во всех смыслах. Он хотел комфорта и красивых баб, а бабы любят щедрых и успешных. Он знал, что его будут оценивать по происхождению, если он не избавится от акцента. Так что да, тот чувак — красавчик, мать его!

Ну, брат, горд собой? Похвастался-таки достижениями. Но в душе ты не слишком рад. Там сидит нечто иное. Обида — вот что это…

— А тот «чувак» сколько лет планирует служить королю?

— Столько, сколько понадобится, — отрезаю сухо. — Но принцесса сильно поможет ему добиться желаемого.

Лира вспыхивает.

— Она что, вещь какая-то? Почему тот чувак постоянно указывает на это? Хотя сам прекрасно знает, что такое неправильные суждения о людях, что такое клеймо. Да, принцесса вернется в королевство. Может быть, вернется… И тот злой юноша-чувак, получит свое. А знаешь, Дельгадо, принцесса попросит короля накинуть побольше деньжат. Злой, циничный юноша хочет отойти от дел? Так или нет? Ему ведь не доставляет удовольствия…

— Лира, давай остановимся?! — задыхаюсь от смятения и подступающего гнева.

— Ну уж хрен! Нету у чувака никаких пальцев и ушей в морозильнике. Принцесса просто подыграла ему, этому лжецу и любителю черных шуток. Так вот, принцесса желает ему побыстрее поднакопить бабла и свалить, куда он там хочет. И кстати, передай еще этому чуваку, чтобы не задавался. Работенка у него на самом деле — не бей лежачего. Ни хрена он не впахивает, как трындел по пьяни и тыкал принцессе в то, что ее семья его эксплуатирует.

Что, брат, ты кипишь? Ну скажи ей, скажи, пусть знает!

— Джакомо Рагацци.

— Что? — округляет глаза.

— Припоминаешь родственничка, а, Лира? Кем он там приходится королю-папаше?

— Джо? Троюродным племянником, а что? — лепечет в недоумении.

— Так вот, твой этот «Джо» — полный кретин, идиот и лентяй. Но ведь королю пофиг. Он дал ему должность финдиректора, казначея. И если бы не хмурый юноша-чувак, то королевское семейство теряло бы кучу золотых монет. Тот злой и «циничный» юноша отлично считает, ведет документацию и анализирует рынок. Он давненько помогает кретину-Джо. За определенное вознаграждение, конечно. И, да! Хоть работы до хрена и больше, но бабла кретин-Джо отстегивает не больно-то. Так, чисто на шмотки, съем квартиры и развлекалово хватает. Или принцесса думала, что вышибалам прилично платят? Ага-ага. В общем, принцесса, не будучи дурочкой, догадалась поди, что выбивание долгов — это не единственное ремесло, в котором юноша преуспел. Вот и сказке конец!

Боже, брат, ты опять выдал ей то, что тщательно скрывал. И ведь выдал это с неким удовольствием. Пусть знает, что ты способный. Но ты на взводе, Адриан. Ну-ка, поостынь.

Нет, поздно, черт?!

— Погоди-погоди, Адриан, — подходит.

Лира присаживается на подлокотник. Она совсем рядом. Она смотрит в упор.

Тебе плохо, чувак, аж внутри колошматит! Неужели ты боишься ее? Боишься, что она дотронется до тебя. Не желаешь, чтобы она еще глубже лезла в душу.