Доктор 1

«Только из клеток шлак пусть выведется» — добавляю мысленно.

В своём компе переписываю у Шаматова её данные, ставлю дату, своё видение диагноза и тип санации.

Помимо эмоций, я уже различаю виды микрофлоры — по индивидуальным частотам, потому моё воздействие уже тоже ранжируется на типы импульсов.

Обновлённый файл с первой записью через локальную сеть кладу в оговоренное место на компе Котлинского.

Через пять минут в мессенджере от него приходит большой палец.

У Шаматова ничего интересного для меня больше не происходит. Внимательно наблюдаю за всеми посетительницами и вынужден согласиться, что Али Шафетович оказывает на всех без исключения пациенток колоссальное психологическое влияние. Далеко не все были радостны изначально. Поначалу, войдя к нему, некоторые испытывают тревогу, уныние, и далее по списку. Но выходят от него все в ресурсном положительном состоянии.

Делаю вывод, что корректировать эмоциональный фон своего собеседника через свои возможности я всё же могу. Если даже у Шаматова, богатого тестостероном, это на уровне гормонов вон как шикарно получается. Надо будет потренироваться.

Ближе к концу, ко мне на рабочий комп по мессенджеру приходит сообщение от Котлинского: «У вас сегодня больше ничего интересного у Шаматова, я посмотрел запись. Поднимайся ко мне».

У Витальевича, кроме него самого, сидят Сергей Владимирович и тот самый пациент, у которого сустав сбоил из-за позвоночника.

— Саня, глянь, кое-что должно было измениться. — Едва не приплясывает вокруг от нетерпения Котлинский.

Для экономии времени, укладываем пациента прямо на диван.

Концентрация. Скан.

— А ведь позвонок таки на место встал, — констатирую удивлённо. — на нерв не давит.

— Ну ничего себе «встал»! — Начинают синхронно возмущаться Котлинский и мужчина.

— Я его знаешь сколько на гиперэкстензии тянул?! — продолжает возмущаться Котлинский.

— Думал, рожу, — добавляет пациент. — Кстати, в суставе полегче.

Сергей Владимирович тихо хихикает на стуле.

— Плазмолифтинг ему начали вкатывать, кстати; изменения, по его личным ощущениям, уже есть, — продолжает Котлинский. — Но хочу попробовать… А вдруг получится…

— Да не получится эта твоя псевдонаучная галиматья! — Ни с того ни с сего, перебивая, начинает горячиться Стеклов, который Сергей Владимирович. — Игорь, ну не восстановился ещё ни один сустав, б… Чуть не выругался из-за тебя!

— Вот. Он меня мало того, что врачом не считает, так ещё и при пациенте так корректно себя ведёт, — ехидно замечает Котлинский, зачем-то тестируя сустав на подвижность.

— Пардон, Костя, — ничуть не смущается Стеклов, — но зачем тебя вводить в заблуждение! Скажи спасибо, что не титан!

— Сергей, пожалуйста, дай мне договорить, — мягко, но как-то удивительно начальственным тоном тихо бросает Котлинский, и я начинаю понимать, почему он добился того, чего добился. — Костя, ты ничего не теряешь. Консервативными методами мы и так с тобой всё откатаем. Но лично у меня есть подозрение, что можно исправить и последний штрих. О котором Саша нам сейчас расскажет.

— Вам сразу по суставу? — быстро схватываю, что он имеет ввиду, я. Котлинский кивает в ответ. — Некроза нет. Регенерация запустилась. Вижу будто очаговую вспышку регенеративных процессов, вероятно — место укола при плазмолифтинге. Там постепенно восстанавливается его нормальный обмен веществ, судя по динамике частот. Я помню его проекцию. НО. Есть но. Синовиальная сумка. Частоты в неё стабильно сбиты. Я ничего не утверждаю: у нас нет опыта. НО я бы поработал с его синовиальной сумкой. Если получится добиться, что «правильная» частота зафиксируется, и не будет спадать, не исключаю и полного восстановления сустава.

Котлинский, потирая руки, поворачивается к Стеклову:

— Давай так. Всё, что ты наметил — катаем по полной. Костя, ты спину и мышцы качаешь?

— Да, всё по Бубновскому, — отзывается пациент, всё ещё лежащий лицом вниз. — только в зале возле дома, тренажёры те же.

— Но в дополнение к твоему курсу, пусть Саша попробует с «сумкой» поработать? Хуже не будет.

— Ну, если только так, — неохотно соглашается Стеклов.

— У меня, кстати, новости. — Сообщаю. Котлинский машет рукой, типа, можешь говорить прямо здесь . — Я начал подключать иглы. Акупунктура. Предлагаю именно на этом случае попробовать весь комплекс. Проблема с суставом будет не в том, что я не могу подать частоту, куда надо. А в том, что его ткани будут маятником возвращаться к этой сбитой частоте. А нужно добиться, чтоб вернулась природная.

— Иглы помогают? — коротко спрашивает Котлинский.

— В данном случае, механически врезаясь в меридиан, да. Они «фиксируют» частоту принудительно. Я бы начал с трёх иголок, хуже точно не будет. Но помочь может здорово. — Видя сомнения в глазах Стеклова и нездоровый энтузиазм Котлинского, добавляю, — Я уже пробовал на Лене. Все детали на ней отработал. Техника лично мне — полностью понятная. Как работает — видно. Анатомию я тоже вижу.

— Костя, решай, — не даёт никому слова вставить Котлинский, заглушая набирающего воздух для возражений Стеклова. — Консервативно, полностью точно не получится назад откатить. А тут — появляется шанс. На крайний случай, предложение с титановым суставом в силе, а-га-га-га-га! — оглушительно смеётся Котлинский, не находя поддержки у окружающих. — Ладно я пошутил, — сконфуженно говорит он, и тут начинаем смеяться мы. Со Стекловым.

— Ну, терять и правда нечего. Давайте пробовать. — робко звучит с дивана от Константина.

— Что нужно? — тут же берёт быка за рога Котлинский, поворачиваясь ко мне.

— Кушетка стандарт. Вата, спирт. Для начала — примерно десять сеансов по часу. По результатам — смотрим. Иглы есть, у Лены из Пекина ящик одноразовых. Потом если что надо будет прикупить…

— Послезавтра ты во сколько можешь утром? — обращается Котлинский к Косте.

— Утром — как вам удобно.

— Саша, тогда прямо в моём кабинете, послезавтра к девяти утра ко мне, не к Шаматову. Его я предупрежу, — распоряжается Котлинский. — Кушетку принесут прямо сюда. Десять дней тут постоит.

— Пожалуйста, не волнуйтесь, — на всякий случай считаю своим долгом успокоить Константина. — Хуже точно не сделаю. Улучшить — очень большие шансы.