28
Дом Лениных родителей.
Роберт Сергеевич уже минут пятнадцать прогуливается вперёд-назад по балкону, не заходя в дом. Его жена высовывается из окна кухни первого этажа и громко говорит вверх:
— Роба, иди на кухню! Сколько можно тебя ждать?
— Да я не хочу есть, — пытается отказаться он, по-прежнему размышляя о чём-то своём. — Я хочу тут спокойно подумать, Зоя. Ты мешаешь.
— Тебе принести? — не оставляет его в покое жена. — На подносе с доставкой? Куда тебе с язвой думать, когда уже есть пора? Или мне второй раз потом всё греть?
— Зоя, мы сейчас поссоримся! — начинает повышать голос Роберт Сергеевич.
— И Д И. С Ю Д А. — По слогам цедит снизу и не сдаётся жена.
Роберт Сергеевич что-то со злостью шепчет в сторону и заходит в дом, оглушительно хлопая балконной дверью.
— И не надо тут сцены устраивать! Слезь с трибуны! Зрителей нет! — доносится сквозь открытое окно кухни первого этажа голос жены.
Через пару минут, уже на кухне, Роберт Сергеевич рассеянно перемешивает в тарелке ложкой суп, расфокусировано глядя в окно. Жена три минуты пристально смотрит на него, но он не обращает на это внимания.
— Роба, ты меня сегодня тоже достать решил?
— А? Что? Почему?
— Ешь, говорю! — взрывается жена. — И что там с детьми?
— Вот о них и думаю. — «Отмирает» наконец Роберт Сергеевич и начинает быстро есть всё подряд. — Бахтин звонил.
— А он при чём? — удивляется жена. — В какой связи Бахтин — и наши дети?
— Я пытался через Комара узнать, где живёт этот деятель, что с Ленкой приезжал. М-м-м-м — вкусно! — Роберт Сергеевич салютует жене ложкой, её взгляд теплеет. — Распробовал! Спасибо! Толковый суп! Так вот. Комар, сказать мягко, очень жёстко мне отказал. Не буду дословно. Ещё угрожать начал.
— Да чем? — отмахивается жена. — Что они нам сейчас могут?
— Вот на эту тему и думаю. — Не принимает лёгкого тона Роберт Сергеевич. — Буквально через минуту после Комара звонит Бахтин.
— Внимательно тебя слушаю, продолжай.— Подпирает жена ладонью подбородок.
— Бахтин уже не в гарнизоне. Начальник службы в Генпрокуратуре. И звонит мне, чтоб я перестал интересоваться этим Александром. Если без деталей — Комар формально не имеет права помогать. Я ещё сдуру по телефону звонил…
— Ну и что? Так всегда было? Что такого? — недоумевает жена.
— Вот Бахтин полуофициально довёл, что теперь — не как раньше. И сказал, что он лично этого Александра трогать не даст. Рассказал, в качестве угрозы, что Кузнецова на той неделе уволили. Из-за этого самого Александра.
Жена задумчиво смотрит в окно, наморщив лоб.
— Я перезвонил кое-кому из Секретариата — так, поболтать. Уже не открытым текстом. Всё подтвердилось. Кузнецова и правда вышвырнули. И правда, за злоупотребления. Комар чуть не лично участвовал. По телефону вообще ничего говорить нельзя — поэтому Комар и разозлился. Надо будет поехать извиниться… И Бахтин теперь в фаворе. Есть какие-то проекты — с самого верха — где и он лично, и вся Генералка задействованы, они сейчас на коне. У них карт-бланш на любое пресечение всего, что они сочтут незаконным. Вон на таможне в их центральном аппарате — тридцать пять душ «приняли» за неделю…В МинСельхозе в ветеринарном комитете — в этом же духе. В территориальных управлениях веткомитета — как в центральном аппарате таможни.
— И что делать? — задумчиво говорит, будто ни к кому не обращаясь, жена.
— Я не знаю. Я исчерпал свои возможности. Я не могу «бодаться» с действующим заместителем Генерального Прокурора, пусть и не первым, когда я уже на пенсии и на его поле. Я не знаю, как быстро найти этого Александра. У меня просто отрезали все концы. Именно сейчас. За какое-то время, конечно, я всё восстановлю, но не вдруг. И не по щучьему велению.
— Ты Ленке звонил?
— Да, она не берёт трубу. Когда я звоню.
— Может, Аселе позвонить? Они же вместе, может, Аселька что подскажет? Как оно вообще всё так закрутилось?
— Зоя, ну вот чего ты мне мозги всё сверлишь и сверлишь?! Ну возьми и позвони! У тебя что, руки в жопу втянуло? Поотсыхало трубку взять и номер набрать?! Если такая «битва за порядок», надо срочно положение о залоговых гарантиях переделывать в банке — раз! Срочно делать ревизию всех кредитов родственников тех, кто в в госаппарате — два! Кабминовцев — точно всех перетряхивать! Если по половине управления в день садят! Ликвидность залогов — тоже аудит надо делать, три! Ну вот что ты ко мне привязалась, а?! Ну возьми и позвони!
Жена широко открытыми глазами удивлённо смотрит на Роберта Сергеевича. Он поднимается из-за стола, направляется к выходу, продолжая говорить как будто сам с собой:
— Бахтин, б-дь, лучше меня в курсе, с-сука! Говорит, успокойся, Роберт, Ленка за этим деятелем — как за каменной стеной! И — с намёком так, обозначает, что это — его человек: «Кузнецова только на той неделе приняли из-за того же!» Намекает: Кузнецов — действующий сотрудник был, и то… А уж пенсионера-то… ЗВОНИ САМА АСЕЛЕ! НЕ ДО ТОГО МНЕ! ВСЁ В ПОРЯДКЕ У НИХ!
_________
Сижу на кухне, читаю Аселины заметки. Как-то незаметно засосало настолько, что даже забыл собраться на мойку.
Асель появляется из их комнаты, одетая в прозрачную футболку и с телефоном у уха.
— Да? Да, могу, конечно!
Поднимаюсь, беру из ванной длинный махровый халат, возвращаюсь на кухню и накидываю его на Аселю, показывая рукой на некоторые детали её тела, отсвечивающие сквозь многочисленные разрезы футболки. Она кивает в знак благодарности, запахивается в халат, приводя себя в более-менее пристойный вид, и шепчет, заблокировав микрофон на телефоне:— Мама! Тсс! — показывая зачем-то указательным пальцем на экран. Потом разблокирует микрофон и говорит в трубку, — Нет, нам же завтра на работу.
— …
— Да не лезла я ни в какие в контры! Ну что за инсинуации! Зоя Андреевна, я очень Вас люблю, просто куда Ленка — туда и я! Мне же с ней хорошо и по возрасту, и по другим причинам. Или что, надо как-то иначе было?
— …
— Зоя Андреевна, вовсе нет, не волнуйтесь. Тут огромная квартира, для четверых, во всяком случае! Ой…
— …
— Да, у меня тоже есть парень. Я тоже встречаюсь, — обречённо кивает головой Аселя.
— …