Страница 80 из 112
— Мы с Леной составляем меню на неделю, — вступает Асель. — Пишем примерную смету, закупаться всё равно на Лене проще — машина. Потом делим пополам между семьями. Так же можно и с квартплатой.
— Да ну, бог с вами. От того, что вы тут, у меня ж ни больше, ни меньше счёт не изменится. Квартплатную тему проскакиваем, — говорю я.
— Ну, одежда у нас с Аськой общая, мы как-то поделимся, — врезается Лена. — А мужики сами о себе позаботятся, да?
— Вчерне так, — суммирую.
Через пару минут, в нашей комнате, лежа крестом на диване, говорю:
— Вот так за какую-то неделю население моей квартиры увеличилось в четыре раза. Ещё б теперь кота-а-а и соба-а-аку.
— Тебе некомфортно? — серьёзно вскидывается Лена.
— Да бог с тобой! Что за материнские инстинкты, — смеюсь. — Если бы мне было некомфортно — Вова сюда бы вчера даже не вошёл. Поверь. Скорее, непривычно — столько лет один. А квартира же не маленькая — Аськина комната у меня вообще запечатана стояла, ты видела. Так что…
— Мелкий, я тебе говорила, что когда ты у меня весь такой не по годам взрослый и благородный — у меня прям бабочки?
— Где? Какие? — не сразу соображаю, о чем она.
— Мр-р-р, вот ты тормоз, Мелкий, подвинься, сейчас всё продемонстрирую…
_________
НОВАЯ КЛИНИКА встречает новым расписанием УЗИ на неделю. Доктор Шаматов — пятидесятилетний пожилой мужик — ведёт приём с восьми утра до шести вечера с часовым перерывом. И на две недели вперёд всё расписано. Шесть дней в неделю.
После него — какой-то второй доктор, но туда записи почти нет.
Захожу к Котлинскому, предварительно постучав.
— О, Саня, привет, — привстает Котлинский, подавая руку. — Видел расписание?
— Да. Честно говоря, не знаю, что с этим делать. Шаматов пашет так, как я не могу.
— Ну, Али Шафетович — светило, да… У него и стоимость выше, хотя тебе это не актуально. Саня, мы тут без тебя думали. Во-первых, Шаматов не в восторге от того, если ты будешь присутствовать постоянно. Он, честно говоря, без энтузиазма отнёсся к твоему подключению в принципе. Потому предлагаю: месяц ходишь когда можешь. Но не менее двух часов в день. Это — от четырёх до шести пациентов. Это — произвольная программа.
— Есть обязательная?
— Да. Те случаи, когда мы уверены, что ты нам нужен — вот как с Касаевой — планируем заранее на субботу, воскресенье либо по согласованию с тобой. И вот эти «обязы» ты уже выпахиваешь по команде. Но в сумме тоже вряд ли более пяти часов в неделю, судя по тому, что я по твоей работе видел.
— Принято. Спасибо за понимание. У меня тут случайно семья подросла, мне без финансов сейчас…
— Кстати о финансах. Компетентно заявляю: конверсия с бесплатных клиентов смысл имеет. Финансовая эффективность положительная. Держи.
Через стол скользит конверт, который я не спешу брать.
— Игорь Витальевич. Я очень вас люблю. Но так не бывает. Не бывает так, чтоб бизнесмен добровольно признался в прибыли, о которой он может не говорить. И потом ещё с этих денег добровольно делился с компаньоном. Который и так будет отдаваться на все сто. В чем подвох? Вы решили взять меня на буксир? Финансово?
Котлинский встаёт, глубоко вдыхает и делает несколько шагов по кабинету.
— Вот сейчас было обидно, — говорит он. — Я даже не о порядочности, хотя при случае спроси у Сергея: есть ли хоть кто-то в мире, кто может меня упрекнуть в том, что я недоплатил ему либо не рассчитался с ним. У меня есть мои взгляды, не то чтоб религиозные, но в карму я верю. Я ещё с института свято соблюдаю правило: каждому, кто тебе помог, надо заплатить. Не обязательно деньгами, можно иначе. Но принцип — ни одно доброе дело нельзя оставлять без посильного воздаяния. Я не кричу, что я супер верю в бога. Но я твёрдо знаю, что пока я соблюдаю этот принцип, у меня будет всё: финансы, положение, любимая работа, приятное окружение. И я так же твердо знаю, и не собираюсь даже проверять: если я начну этот принцип нарушать — бог у меня всё тут же отберет. Ты мне веришь?
Неудобно получилось. Вижу, что он не врёт. Но вначале я подумал, что это они со Стекловым просто решили пацана «на буксир» взять, типа из жалости: живёт один, пашет на мойке, всё такое.
Встаю, подхожу к Котлинскому, беру его за руку, которую пожимаю обеими своими:
— Извините. Я не просто Вам верю, я вижу, когда врут. Вы сейчас искренне верите в то, что говорите.
— Правда видишь? — тут же заинтересованно переключается на другую тему Котлинский, — С каждым?
— Почти. Если с кем-то знаком лично — то вообще без вариантов.
— В смысле, тебя не обмануть?
— Точно. Только не говорите никому, хорошо ?
— С ума сошел? Это такой чит! — весело смеётся Котлинский, падая спиной в кресло и откидываясь назад. — Саня, какой вопрос я тебе сейчас задам, ты уже понял? Раз знаешь меня хорошо.
— Вы сейчас спросите, в каких объёмах можете рассчитывать на эту мою помощь в работе, — улыбаюсь в ответ.
— И-и-и??? — с нетерпением тянет Котлинский.
— Игорь Витальевич, если от этого зависит наше функционирование или существование — например, ваши договоренности с Государственным Финансированием — то в полном объёме. Я более Вас не заинтересован, чтоб Вас обманули. В мелких бытовых моментах — не обессудьте.
— С мелкими бытовыми я справлюсь и без тебя… Спасибо! Вот с государевыми людьми — тут твоя помощь неоценима, да…
— А в Бахтина Вы не верите? Если вдруг — тьфу три раза — Вас начнут пытаться обмануть, что-то отжать, где-то прищемить?
— Верю. Бахтин — это ключевой элемент нашей безопасности, только это секрет. Тоже не болтай. Но — что всегда имеет хороший руководитель?
— Что?
— Резерв. Вот теперь у меня резерв есть. Кстати о Бахтине. Марина уже лежит у нас.
— Так отделение ещё не открыли же?
— Для неё — уже открыли… К ней охрана приставлена — Бахтин чего-то опасается, пойдём я тебя представлю их старшему по объекту, её попрошу тебя посещать каждый раз, когда ты в клинике. Твоё воздействие ей очень показано. Да и успокаиваешь ты её очень хорошо, а тревожность у неё периодически прорезается.
Мы проходим через весь корпус, подымаемся на четвёртый этаж, Котлинский своим ключом открывает какую-то перемычку в соседнюю пристройку и нам в нос упираются два ствола.
— Игорь Витальевич, вы же должны звонить перед открытием двери, — укоризненно говорит светловолосый крепыш в сером комбинезоне, забрасывая какой-то длинный ствол за спину.
Его напарник молча отодвигается в сторону.
— Блин, старость, — хлопает себя по лбу Котлинский — Прости, Валера. Знакомься — это Саша. Он будет к Марине ходить каждый день. Передай по смене, пожалуйста.