Страница 2 из 109
— А сустав — до кучи. Что-то мы с тобой сегодня поменялись ролями. — Отвечает Котлинский. — Ты сейчас говоришь, как администратор; а я — как лечащий врач… Саша, как тебя по времени развести с ними обоими?
— В идеале, час прямо с утра — Анна. Потом час — сустав. Потом ещё час — снова Анна. Ей однозначно будет не хуже, — поясняю в ответ на два вопросительных взгляда. — Между двумя сеансами с Анной мне нужен перерыв: проверить, насколько будут «держаться» программы, которые буду пытаться ставить. Как раз в этом промежутке час займусь суставом.
— Принято. — Припечатывает ладонью по столу Котлинский. — А мы этот час «перерыва» как раз её психотерапевтировать будем.
— А кого ты хочешь запрячь на психотерапию? — недоверчиво поднимает бровь Стеклов.
— Частично сам. — Уверенно отвечает Котлинский. — Частично, может, Оспанова попрошу.
— Не подумал. — кивает Стеклов. — С харизмой и мозгами у тебя действительно всё в порядке. Вот как раз с психикой ты сможешь… — Стеклов недоговаривает что-то понятное им обоим, а я не спрашиваю: харизмы у Котлинского действительно хоть отбавляй.
Даже я на себе это ощущаю.
Потом спрошу при случае.
_________
Выхожу из клиники и задумчиво бреду по аллее. В этот момент звонит мой телефон. С удивление вижу, что звонит мать.
— Привет, мам, — видимо, удивления в моём голосе больше, чем нужно, потому что она сразу переходит в наступление:
— Что, не ждал? Или не рад?
— Да рад, мам, просто с работы вышел, думаю кое о чём… Извини, если сейчас буду тормозить.
— Что-то серьёзное?
— У меня — нет. А вот у другого человека — вполне может быть. Устроился в одну клинику, пока — на лето (не уточняю деталей). Вот есть пациентка, у неё очень плохой диагноз. Думаю о перспективах.
Мать, вероятно, по европейской аналогии думает, что я пошёл кем-то типа сиделки волонтёра, потому что в следующие три минуты хвалит меня за ответственность и предлагает не комплексовать, даже если придётся столкнуться с грязной работой.
— Сына, горжусь тобой, молодец! — итожит она. — Слушай, а что там бабушка с дедушкой говорят, что ты чуть не женился?
Ага, щ-щас! Скажет вам дедушка что-то! Точно у бабули провентилировала…
— Да, ко мне переехала девушка. Живёт у меня. Работает врачом, у нас всё хорошо.
— Знаешь, может, я, как мать, не должна тебе этого говорить, но я за тебя рада… Вот в глаза не видела твою девушку, но о ней и бабушка с дедушкой хорошо отзывались, и если врач — это многое говорит. В общем, скандала не будет, расслабься.
— Мам, я и не собирался напрягаться. Забочусь о себе сам. Кормлю себя сам. Не подумай, что конфликтую, но не поздно ли обо мне начинать печься, когда я уже вполне взрослый?
— Сына, всё, не ссоримся… Я чего звоню то. У вас с деньгами как? Хватает? Мы сейчас за Светку будем меньше платить — она грант получила, если надо, можем подставить плечо. Раз ты не один живёшь.
— Сейчас не актуально, — коротко отказываюсь. — Я ещё на автомойке работаю, зарабатываю в сумме неплохо.
— Ну да, плюс твоя девушка — врач, — задумчиво тянет мать. — Врачи — это же всегда более чем обеспеченные люди. У нас сосед-стоматолог работает за двести двадцать тысяч в год, и это ещё не предел. Правда, это до вычета налогов.
Молча смеюсь, не объясняя маме различий в реалиях медицины
— Мам, спасибо, это лишнее. Я обязательно попрошу помощи, если будет нужно. Но сейчас как раз не нужно. Дед, кстати, говорит: чем меньше просишь помощи — тем лучше живёшь в старости, — перевожу стрелки на безусловного авторитета.
— Ну хорошо… Ладно, всем привет, звони!
_________
На плавании привычно «выключаю мозг» и добросовестно, хотя и не вникая, отрабатываю все задачи тренера. Смоляков ничего не говорит, но на второй дорожке замечаю пару молодых ребят из ДЮСШ, которые что-то делают по его индивидуальному заданию.
Мне это уже никак не давит на нервы. Особенно в сравнении событий последней пары суток.
В зале бокса обнимаюсь с Вовиком под удивлённые взгляды остальных и под ехидную ухмылку Сергеевича.
— Сергеич в курсе, — коротко бросает Вова. Я понимаю, что у Вовы от Сергеевича секретов нет.
Тренировку отрабатываем по заданию Сергеевича, потом привычно проигрываем ему по очереди по паре раз в шахматы, потом, неожиданно для обоих, идём в ближайшую пиццерию. Где набираем полный стол еды и со смехом обмениваемся впечатлениями за последнюю ночь.
— Слушай, а на тебя не давит атмосфера того, что ты там в доме — не хозяин? — спрашиваю с набитым салатом ртом. С Вовиком приличия и политесы можно не соблюдать.
— Сань, я и у тебя не хозяин в доме. — Скептически щурится Вова. — И у своей мамани тоже. И у бати. Я, блин, как тот приёмный пасынок: вроде, много есть куда пойти; но нигде не хозяин. Если ты о психологическом дискомфорте, то я его гораздо менее остро, чем ты, ощущаю.
— Пардон, не подумал…
— Да ничё… Кстати, у вас с Робертом — типичная битва за иерархию.
— Это как? — заинтересовываюсь.
— Это битва за лидерство, — поясняет Вовик. — У кого … толще.
Не могу удержаться от смеха, что и делаю с набитым ртом. Под неодобрительные взгляды окружающих. Неудобно, но я не планировал смеяться. Оно само.
— У меня с Робертом нет проблем. Я готов признать, что он в иерархии — на много порядков выше меня. В отличие от тебя, меня это не вгоняет ни в депрессию, ни в диссонанс. — Продолжает Вовик.
— А Асель? — мне правда интересно.
— А Асель — идеальная восточная женщина… Она вообще — за мужчиной без споров. Тем более, она тоже не оспаривает иерархию.
— У вас там точно нет дискомфорта?
— Шутишь? — Вовик смотрит на меня, как на убогого. — Сань, там полгектара земли, парк, считай два дома, в своём доме они вообще с этажа не спускаются, какое тесно? Вчера вот в теннис играли весь вечер. Родители твоей половины даже не спустились…Собаки там ещё классные, я собак люблю… В общем, конечно, могло бы быть дискомфортно, но я после армии. У меня, знаешь, нет чувства неловкости почему-то. Ну и служили с Робертом, оказывается, считай в одном месте. Нормальный он мужик, если за влияние на дочь с ним не бодаться, — подмигивает Вовик.
— Ну слава богу… Я, честно говоря, немного нервничал за вас. Если что — мои двери открыты.