ДОКТОР 5

— Вот тебе ничего самой делать не надо, — спешу сообщить. — Кроме того, что буду говорить я. Вопрос номер один. Мам, давай обменяемся нашими целями и задачами? Имею в виду, задачами вашего приезда? Как я их себе вижу: вы приехали ко мне на свадьбу, со всеми вытекающими. Чтоб познакомиться с новой будущей роднёй, раз. Поддержать меня, — добавляю с сомнением, — два. Ну, хотелось бы верить, во всяком случае… У отца и Светки есть ещё свои, личные попутные цели: у бати — отдохнуть от рутины и нагрузки и банально расслабиться. У Светки — поддержать отношения со всеми старыми друзьями и, программа максимум, найти тут нормального бой-френда, поскольку тамошние ваши мужики ей не впирают. Пардон, не нравятся.

— М-да, — выдаёт мать задумчиво через полминуты. — М-да.

— Мам, — смеюсь в ответ на это. — Считается, что у родных людей и лучших друзей, цели или совпадают, или могут быть согласованы. Хотя бы. А давай теперь ты скажи: какие у тебя цели? Потому что, давай откровенно… с моими, твои задачи, судя по твоей позиции, ну никак не в унисон. — Улыбаюсь и смотрю на мать, напряжённо хмурящую брови. — Раз у тебя такая реакция, логичен вопрос с моей стороны: мам, а у тебя какая цель? Можешь озвучить?! Только честно. И я пойму, если ты скажешь не правду.

— Да нет у меня никакой цели, — с досадой признаётся мать. — Ну какая может быть цель, если твой шестнадцатилетний сын из другой страны говорит тебе, что женится?!

— Судя по некоторым деталям, целей может быть две. Декларируемая, но о ней не будем. И реальная, — продолжаю улыбаться. — В данном случае, ты делаешь откровенные попытки ревизии: а не пересматривается ли моё решение, и не можешь ли ты как-то повлиять на его отмену? Не пересматривается в смысле if it could be revised. Мам, ну вот скажи, как бы ты сама себя вела на моём месте? В свой собственный адрес? С учётом реалий?

Не говорю вслух, что за последнее время это тело весьма прибавило и в опыте, и в результатах, и в понимании людей.

— Я же ничего не знала о твоих реалиях, — чуть растеряно пожимает плечами мать. — Ты действительно развиваешься семимильными шагами, но я ведь не в курсе всех подробностей. Дети вообще взрослеют неожиданно, — признаётся она. — А тем более, эта твоя эмансипация! Ну об этом же вначале надо знать, чтоб это учесть? Согласен?

— Где-то да, — и не думаю спорить. — Но живём не в вакууме. Дед с бабкой полностью в курсе. Мам, вот я бы ещё согласился, что я болван и тихушник, если бы только я тебе об этом не сказал, и если бы только я был твоим единственным источником по теме. Но ты же и со своим отцом общаешься регулярно, — киваю на деда, лихо опрокидывающего в рот рюмку СТАНДАРТА. — Получается, у тебя и с ним коммуникация не налажена? Ну, если и твой отец, и твой сын, регулярно общаясь с тобой, оставляют у тебя пробелы в информации? То чья вина, как сама думаешь?

— Вот надо было иначе вам условия ставить, — сварливо отзывается мать. — Чтоб докладывали раз в неделю…

— Мам, уже поздно вносить коррекцию в программы связи, так как я взрослый, — смеюсь. — Предлагаю всё же начать заново: давай-таки согласуем наши с тобой цели и задачи? Чтоб твои действия не противоречили моим? А ещё лучше, чтоб твои намерения не расходились с твоими словами и с моими целями.

— Это всё очень логично, но женщины себя так не ведут, — непоследовательно возражает мать. — Лично у меня логика сейчас не работает. И я не про именно вот сейчас и здесь; я вообще о жизненном этапе. Я не готова вот так сходу отказаться от желания повлиять на сына там, где он делает ошибку! С моей точки зрения.

— Я последнее время общался с военными, — решаю не вываливать в деталях подробности о Кеше, Гао, Соме и Арабе. Тем более, там есть далеко не только мои тайны. — Вот они меня научили одному золотому правилу. — На самом деле, я это знал и раньше. - Мама, давай тогда сравним наши с тобой алгоритмы? Мои друзья говорят, что вначале идёт оценка обстановки. Потом — выбор действий либо инструментов. И всегда только в такой последовательности, и никак иначе. Оговорюсь: бывают ситуации, когда обстановка оценивается не полностью, так как до полной оценки можешь не дожить. Но у нас с тобой сейчас явно не тот случай… Ты согласна с правилом? Вначале — оценка обстановки; только после — действия?

— Ну каким же надо быть идиотом, чтобы спорить с очевидным? — демонстративно спокойно соглашается мать. — И-и-и..?

— А теперь давай приложим это правило к нашей ситуации, — хмыкаю, улыбаясь. — Что я школу окончил, тьху, лицей, ты не знаешь. Что я дважды мастер спорта, один из них бокс, ты не в курсе. Что чемпион области — тоже не знаешь. Ладно… Кем и где работаю — ты не знаешь. Сколько зарабатываю — ты не в курсе. Мам?

— Да? Что? — чуть заторможено отзывается она.

— Ну а как ты собираешься действовать? Я сейчас перечислил около половины того, что, с моей точки зрения, важно из того, что тебе следовало бы знать. И что ты вполне могла бы знать. Если бы как-то отстроила отношения со мной. Либо с дедом: поскольку они с бабулей о каждом пункте из вышеперечисленного в курсе.

— Я что, должна вести разведку по собственному сыну?! — почему-то на ровном месте начинает заводиться мать.

Странно. А вроде, нормально же разговариваем.

— СТОП. Мы сейчас о соблюдении универсального правила. Вначале — оценка обстановки; только после — действия. С которым ты, если подумать, согласна. Но которое категорически не соблюдаешь в моём случае. Мам, а может, мне стоит проиллюстрировать? — чуть обеспокоенно поворачиваюсь к ней. Потому что мне с запозданием приходит в голову, что для неё может быть совсем не так самоочевидно то, что лично для меня является аксиомой. — Может, ты согласилась со мной под влиянием разума, но не до конца искренне веришь в это правило?

— Иди в жопу, — тихо и неожиданно шепчет мне на ухо в ответ мать, при этом находясь в нормальном настроении. — Будет оно мне тут выволочки за столом устраивать, — продолжает она шёпотом, и почему-то смеётся; а я искренне не знаю, что сейчас сказать.

Потому говорю, что думаю:

— Ну, тогда подводим черту. Я не могу полагаться на оценки человека, который ведёт себя глупо. Извини. Просто потому, что не хочу вслед за этим человеком повторять глупые поступки. И здесь есть две плоскости…

— Ну давай, давай, повыступай с трибуны, — бормочет мать, у которой, кажется, закончились логические аргументы.