Страница 36 из 122
Глава 12
— Только сперва палец свой дай. — На свет из закромов крепыша появляется переносной сканнер, в который уже привычно тычу указательным пальцем. — Идентификация объекта подтверждена, — бормочет вслух крепыш, видимо, в микрофон.
А я тем временем набираю номер. В этот раз, трубку почему-то поднимает не Сом, а Араб:
— Привет. Рассказывай.
За двадцать секунд излагаю события без оценок, завершая вопросом:
— А Сом в порядке?
— Сом в порядке, но он на учёбе сейчас. Ну, я принял всё, дай трубку старшему экипажа, — неожиданно конструктивно поступает Араб (удерживаясь от обычных моралей и нравоучений).
Старший кузетовец на секунду отрывается от радиостанции (в которой он, кажется, общается с полицией), обменивается с Арабом несколькими междометиями и всовывает телефон обратно в руки мне (возвращаясь к радиостанции).
— Могу идти? — спрашиваю уже в трубку у Араба.
— Пока шагай. Но держи в голове, что эти твои деятели могут в полицию обратиться. Теоретически. — Нейтрально отвечает он. На заднем плане слышна какая-то музыка.
— Неприятная перспектива, — резко торможу прямо на ходу. — Вернее, неясная. Можешь посоветовать, что прямо сейчас могу предпринять в этой связи? Чтобы свести к минимуму «бодания» с полицией? Свидетелей-то нет. Камер тоже, я на аллее спорткомплекса универа.
— Логичнее дождаться приезда этой полиции, чтобы сразу понять, чего ждать дальше. Но есть тонкость: твоих красавцев полиции будут передавать наши. И, формально, тебя укажут как лицо, не достигшее возраста совершеннолетия. А сколько лет, говоришь, этим спортсменам?
— Меня они явно постарше. Где-то по двадцать с лишним; может, даже под тридцать. Араб, а чего это ты сегодня такой добрый? — решаюсь-таки задать вертящийся на языке вопрос. — Обычно от вас поучений вагон, и нравоучений…
— Ну-у, тут ситуация мне где-то понятная, — хмыкает Араб. — Ты ж не на границу в закрытую зону попёрся. А в спортклуб. А эти ваши современные спортсмены… Что те твои пэтэушники на чемпионате по плаванию, помнишь? Что эти. Те ещё те личности были, м-да… Если хочешь, у меня сработали механизмы «узнавания» ситуации, — чему-то веселится Араб.
— Там были студенты физкультурного колледжа, — припоминаю смешной эпизод, когда Араб, вопреки всем своим собственным декларируемым на весь мир правилам, почти что орал (шёпотом) возле бассейна, что сейчас просто перестреляет идиотов. Экономя себе время и нервы.
— Пэтэу и есть, — говорит непонятное Араб и отключается.
— Мне сказали, что могу идти, — обращаюсь к освободившемуся кузетовцу. — Но куратор советует дождаться полиции. Чтоб снять возможные вопросы, — добавляю уже полушёпотом ему на ухо.
— А мне без разницы, — пожимает плечами тот. — Мне ситуация на моём уровне ясна, лично мне ты здесь не нужен.
Отхожу в сторону и припоминаю, что как минимум одно знакомство, с кем можно посоветоваться предметно, у меня всё-таки есть. Полицейский капитан Слава периодически шлёт мне в ватсаппе какие-то смешные картинки и видео в режиме одностороннего сеанса связи. Некоторые бывают даже интересными. Я периодически машу ему в чате рукой в ответ.
Я, кстати, спрашивал Лену, к чему это он. Попутно пересказав историю нашего знакомства (когда мы с сержантом полиции вечером пошли по квартирам, поймав в итоге какого-то странного типа. Кинувшегося на нас из квартиры с монтировкой). Особо меня удивляло то, что у полицейского опера Славы явно не так много времени, чтоб тратить его на тупые переписки с не пойми кем.
Лена, не продумав и секунды, ответила:
— Это он с тобой отношения поддерживает. Чтоб иметь возможность обратиться, если что. Он о тебе что-то знает?
— Ну, кое о чём в курсе, — уклончиво ответил я.
— Ну вот; то, что он делает, самый дешёвый, наименее затратный по времени, но очень эффективный эмоционально способ поддержания отношений с тем, чьи услуги тебе могут понадобиться в любой момент. А поддерживать отношения на условиях абонентской платы ты не можешь, — засмеялась Лена. — Так многие делают, не только полицейские опера…
Сейчас, пользуясь тем, что отношения со Славой у меня поддерживаются регулярно (пусть и не по моей инициативе), отхожу чуть в сторону и набираю его.
— Привет, неожиданно, — звучит в трубке сосредоточенный голос Славы. — Узнал. Не представляйся.
— У меня вопрос по твоему профилю, — сразу перехожу к делу.
Далее быстро пересказываю Славе суть противоречий с южными джигитами и завершаю вопросом:
— Мой куратор в СОПе говорит, что они, теоретически, могут приняться ещё на меня жаловаться. Но то уже за рамками его ответственности. Можешь посоветовать, как лучше поступить сейчас, с учётом этого?
— Без проблем, — отстранённо бормочет в трубку Слава. — Ты там рядом сейчас? Вернее, они рядом?
— Да.
— Можешь сфотать их лица крупным планом и прислать мне на ватсапп? Для начала.
Дисциплинированно делаю то, что говорит Слава, отмечая, что джигиты обеспокоенно ворочаются (отворачиваясь от меня). Как будто стараются не дать мне их сфотографировать.
Отправляю фотографии Славе, после чего тут же перезваниваю:
— Вот их лица. Но нечётко. Они, когда я их фотографировал, отвернуться норовили. Или рожу скорчить такую, чтоб исказить естественное выражение лица.
— Что и требовалось, — флегматично бормочет в трубку Слава. — Доказать. В общем, спи спокойно.
— Всё же буду благодарен за подробности, — смеюсь в трубку. — Знаешь, какой самый лучший способ привести жену в состоянии истерики?
— Понятия не имею, — неожиданно заинтересовывается Слава. — Я не женат. И не был. Говори, вдруг понадобится.
— Достаточно сказать волшебную фразу: «Ты только не нервничай! Успокойся, не переживай и не нервничай!..». А потом ничего не объяснить толком. Отделываясь уклончивыми общими фразами.
Слава на том конце неприлично ржёт, потом говорит: