При словах «Саматов» и «из минуты» Ахметов чуть поднапрягся: что такое «из минуты», ему в контексте происходящего было не понятно. А о названной пацаном фамилии в городской полиции ходили весьма определённые слухи, хоть связь с ней именно в данной ситуации не прослеживалась.
Примерно эту самую упомянутую минуту.
Пока рядом с полицейской машиной, в точности повторив её разворот через двойную разделительную, не припарковался штатный экипаж КУЗЕТа. С унылым видом вылезая из машины, выводя «длиные» стволы в горизонт (в сторону полицейских, что характерно) и с непонятным вздохом командуя:
— Офис шерифа — на месте! Стесев — ко мне!
— Э-э, какой офис? Кто есть шериф? — забеспокоился Ахметов, поскольку сценарий явно выбивался из наработанных.
— Ты и есть офис шерифа. — Вежливо повторно вздохнул кузетовец, извлекая портативный сканнер и прикладывая к нему палец подошедшего пацана.
— Личность объекта установлена, — всё так же нудно забормотал кузетовец в гарнитуру, затем обратился к Ахметову. — Чего хотел? Чего не хотел? — Видя непонимание на лице полицейского, кузетовец снизошёл до нормального языка. — От Стесева лично ты чего хотел? — и указал глазами на пацана.
— Там мне его забрать надо! — искренне возмутился на такое непонимание Ахметов. — С собой! Команда!.. — Ахметов не договорил, но рассчитывал на понимание со стороны такого же служивого, как и он.
Только в других погонах.
— На каком основании? — дотошно врезался пацан, о котором Ахметов уже отчасти позабыл. Впечатлённый неожиданным диалогом с неожиданными людьми в стандартной, казалось бы, обстановке.
Кстати, теперь и фамилия Саматова отчасти объяснялась в данном контексте…
Ахметов вопрос пацана проигнорировал, продолжая вопросительно смотреть на кузетовца.
— Исключено, — покачал головой тот. — Никуда вы его не забираете. Он у нас под охраной. Официальный объект.
— Э-э, братан! У меня команда! — попытался надавить на корпоративную солидарность Ахметов, но понимания у «коллег» не нашёл.
— Ты что, тупой? — процедил сквозь зубы второй кузетовец. — Сел в свою тарантайку и уе*ал отсюда!
— Ведётся запись, — спокойно подхватил первый кузетовец. — Полицейский экипаж номер… Вы мешаете законным действиям Службы Государственной Охраны… В случае неподчинения требованиям… будете уничтожены… десять… девять… восемь…
*********************
Как именно коллеги Сома и Араба собирались «уничтожать, в случае неподчинения…» полицейский экипаж, я не знаю: площадь многолюдная, стволы у СОПовцев серьёзные, пуля наверняка летит метров до трёхсот, сохраняя убой.
Так можно и народ на той стороне покрошить в винегрет…
Впрочем, эмоциональные проекции обеих сторон разговора были далеки от тех, с которыми, в своё время, Гао и Кеша дискутировали на центральной площади Хоргоса.
Здесь никто никого на самом деле убивать не собирался. И слава богу, до радикальных мер не дошло: полицейские оказались ни разу не бойцами и, увидев такой поворот событий, тут же уехали дальше по улице.
А экипаж СОПа, неодобрительно взглянув на меня, дружно погрузился в свою машину.
— Увидимся, — пробормотал тот, что сел рядом с водителем в открытое окно, когда они проезжали мимо.
*********************
Вообще, мой расчёт на первый этап был простым: я просчитал, что в рамках своих личных «связей» могу «достать» коммуникацией примерно пятьдесят тысяч человек. Ну, плюс-минус.
По крайней мере, именно такую цифру назвала Юля, как целевую (опираясь на какие-то там графики и чей-то опыт, в которые я предсказуемо не стал вникать).
Подключенные за деньги, знакомые Юлины SMM-щики цифру пятьдесят тысяч подтвердили (перевод с карты на карту, консультация тут же, не смотря на ночное время).
Сама моя идея, как по мне, вполне логичная. И оттого стоящая. Оттуда, лично я знал: к этому всё равно всё и придёт. Рано или поздно, тут в том числе. Поскольку сам механизм социальной регуляции — реально работающий, и работает НА интересы социального большинства. А не под углом к ним.
В день, по этой площади проходит, грубо, около пятнадцати тысяч человек. Плюс-минус.
Три процента из них — так называемые «пассионарии», то есть «мои».
Это был расчёт. А в реальности, «пассионариев» я недооценил.
Моя личная история, откровенно говоря, заинтересовала очень мало кого; но вот сама идея «Правила 25 000», на удивление, упала на благодатную почву: за первые полдня, я лично общаюсь уже, наверное, человеком с сотым. Или больше: примерно с сотней людей я поговорил до того, как бросил их считать.
А кто-то, пообещав до обеда вернуться, действительно возвращается (порой даже с группами товарищей) и занимает места рядом.