Страница 120 из 122
В итоге, когда он проглотил уже где-то с полтора килограмма биомассы и стал сиять в моём восприятии жизни раза в четыре сильнее номинала, его и так похожие на когти ногти начали заостряться и темнеть, согнутая годами спина распрямилась, а глаза наполнились хищным блеском, но… очевидно, что это был предел и уже начало мутаций. Дальше реально пойдёт обрастание чешуей. В общем, сердце было отобрано.
— Ой, да подумаешь — чешуя! Потеть меньше буду! Я тебе как друг говорю: я ещё два раза по столько же осилю! — взошла и заколосилась в старом орке алчность.
— И на миг не сомневался, но два раза по столько же мы скормим Гару и кому-нибудь из его офицеров, — непреклонно отверг его надежды я, убирая сердце обратно в зачарованный контейнер.
— Ты что, с ума сошёл? — натурально оторопел Рунг. — Гар ведь просто орясина бестолковая! Дуболом со сквозной костью от копчика до макушки! Куда ему такое богатство⁈ С эльфами водишься, а как к оркам относиться — не научился! — не обнаружив на моём лице понимания своей позиции, старик только сильнее завёлся: — Ты — безумец, я тебе как сумасшедший шаман-самогонщик говорю! Эй, девахи, посмотрите на него! — запросил он поддержки женского фронта. — Он же умом тронулся! Совсем помешался на своём орколюбии, упырь бледножопый! Ну-ка хренакните ему по башке, чтобы в себя пришёл! Где ваша эльфийская ненависть к зелёным орочьим мордам⁈ Мы должны объединиться и не позволить ему совершить это попрание всего разумного и логичного во вселенной!
— Ты сам слышишь, что несёшь?
— Какая разница, что я несу, вонючий сморк лесного тролля мне в подмышку⁈ Нельзя Гару такую ценность скармливать! Таких, как Гар, орков много — их ценить не надо! Надо ценить уникальные таланты! Такие, как я!
— Успокойся уже, — с ноткой усталости одёргиваю своего учителя. — От того, что ты превратишься в чёрного прямоходящего ящера, утерявшего возможность членораздельно говорить из-за изменения в челюсти, нам никакой выгоды не будет. Мы здесь для того, чтобы проверить, сколько сердца можно проглотить для максимального усиления, но без внешних изменений в теле, понимаешь ты? Я для своих женщин стараюсь!
— И откуда ты такой взялся на мою голову? — всплеснул руками старый орк. — Не вампир, а натуральный святоша какого-нибудь Бога Любви! Уши тебе, дурню, обстрогать сверху, чтоб соответствовал! Ты только не думай, что я против! — тут же пошёл он на изменение показаний без изменения интонации. — Я же понимаю, что хрен бы ты мне хоть кусочек дал, будь нормальным вампиром, ещё бы и сожрал уже, небось, давно, но ты же натуральный сумасшедший! Совсем отбитый, таких не бывает! Что мне прикажешь делать, если тебе хуже станет и ты вместо эльфийских девок на гнолловских баб засматриваться начнёшь? Или, наоборот, на поправку пойдёшь, а я тут тебе кусок сердца дракона должен⁈ Ты же меня из могилы откопаешь и обратно в землю забьёшь, как никакому Груумшу не снилось!
— Ругучий орк плохо говорит! — возмутилась Тмистис. — Нельзя засматриваться на гноллов! Фу! Волосатые!
— Вот те «фу», а мне страшно! — повернулся к ней Рунг. — Я жадный старый шаман! Я не хочу, чтобы на меня долги за всяких молодых остолопов вешали! Я за свой-то с местными доходами не расплачусь!
— Расслабься уже, никто с тебя долг требовать не будет, — вздыхаю я.
— Ага! Ща. Разбежался, поверил, тридцать раз споткнулся!
— Ну вот и молодец. Пошли к Гару.
— Ещё чего не хватало — к нему идти! На всё племя такую вещь светить! Ща я его сам кликну, а вы… — орк посмотрел на девушек, — дали по башке этому кровососу, пока всё не разбазарил! Чему вас ваши эльфийские мамки только учили⁈ Мужик такие деньжищи на ветер спускает, а вы стоите и молчком! Позорище! Бабы, называется! — и, оставив таким образом последнее слово за собой, Рунг гордо удалился.
— Я… — начала было Лин, — даже не нахожу слов.
— Не ты одна, — кивнула Айви, пребывая в глубоком культурном шоке.
— Ох… — только и смогла выдавить из себя Энди, пережившая самое большое потрясение из всех.
— Эй, Фобос-Фобос! — подлетев ко мне, осторожно подёргала край плаща фея. Вот уж кто точно не заморачивался выходками шамана. — Этот ругучий вредный сказал, что ты раньше пугал того большого каменного за стенкой. Как?
— Ну… сейчас я использую чары Второго Круга — «Ложную Ауру». Они маскируют мою настоящую природу от жрецов и специальных заклинаний, вроде «Обнаружения зла», ну и таких, как ты — гостей с других Планов. А когда я сюда впервые пришёл, я этих чар не знал и не мог замаскироваться.
— Покажи! Тмистис интересно! — мигом зажглась энтузиазмом малютка.
— Ты уверена? Ты ведь и так меня страшным злодеем считаешь.
— Тмистис считает, потому что Фобос кровь пьёт! Значит, он вампир! Плохой! Но Тмистис не чувствует, что Фобос вампир, тока знает! Поэтому Тмистис хочет посмотреть! Чтобы проверить!
— А зачем?
— Ты глупый! Сказала же: проверить! Посмотреть! Хозяйка, скажи ему, он вредничает! — тут же запросила помощи фея.
— Ладно-ладно, сейчас, — сосредоточившись на давно «вросшем» заклинании, действие которого уже который год поддерживала сама моя аура без всякого участия сознания, я пережал токи энергии и заставил структуру чар рассеяться.
— О-о-о!.. — с чувством протянула на это блондинистая малютка.
— Ну? Чего там видишь? — загорелись любопытством и девочки.
— Очень такой дымный! Большой! — разведя руки в стороны, попыталась показать жестами фея. — Чёрный-чёрный! И такой клубящийся! Краси-и-ивый!
— Красивый? — недоумённо переспросила Айвел. — Не страшный?
— Нет! Сильный-сильный, но не злой! Тмистис чувствует! Не добрый, нет! Но и не злобный! Как дуб совсем! Большой! Крепкий! Опасный, если нападёт. Но не плохой.
— И не коварный? — делаю робкую попытку я.
— Нет, очень коварный! — разбила мои надежды фея, решительно замотав головой. — Опять прячет сладкое от Тмистис, не даёт всё! Ещё Энди соблазнил, развратник! Очень коварный!
— Ну… — скашиваю взгляд на зардевшуюся от слов спрайта солнечную эльфийку, — тут не поспоришь, — и, быстренько поймав её в объятия, целую в ушко… Чтобы тут же повторить то же самое с Айвел и Лин, ибо ни в чём не раскаиваюсь!