Гнилые плоды моей любви

- Нет, Валечка, только ты и мама, только мы с тобой. Ты согласишься?

Валя скривил лицо и произнес:

- Если папа с нами не поедет, то я тоже не поеду.

- Я не стану запрещать вам с папой видеться. Ты сможешь приезжать к нему и братьям в гости. Почему ты не хочешь жить со мной, скажи?

- Потому что я люблю папу, а не тебя. Тебя я тоже люблю, но совсем чуть-чуть. Лучше, чтобытыуехала, а не он. Без него я буду плакать, а без тебя смогу даже смеяться и играть.

Его слова прожгли дыру в моей груди. Все было, как в тумане. Я привела сына домой, переоделась, отдала Власу с Глебом по пять тысяч рублей и начала готовить салат на ужин, но туман никуда не исчезал. Более-менее в себя я пришла, когда Сергей вернулся домой, и мы все вместе сели ужинать.

Дети начали наперебой рассказывать отцу, что произошло с ними за день, а про меня на время забыли. Тем лучше. Я сидела, гладила собаку, которая лежала возле меня, и думала о своем плачевном положении. В тот день я не пила ни грамма, и потому все тело было напряжено, будто его покрыли цементом. Хорошо хоть, все без претензий ели приготовленную мной еду. Вероятно, так заговорились, что забыли в очередной раз за что-то меня упрекнуть.

После ужина я поставила на стол форму с изумительным лимонным кексом и пошла заваривать чай. Когда каждый получил по чашке чая, половины пирога уже как не бывало.

- В честь чего у нас, интересно, такой праздник? - поинтересовался Сергей. Произнес он это далеко не с доброй иронией. Как будто искал любой повод, чтобы испортить мне настроение. - Лимонный пирог бывает у нас от силы три раза в год.

- Лимонный - да. Но все остальное я пеку почти каждый день.

- Я спросил, в честь чего сегодня мой любимый лимонный пирог?

Я пожала плечами:

- Просто вспомнила, что давно его не пекла.

Влас с Глебом почти одновременно издали ехидные смешки.

- Что? - обратился к ним отец. - Я чего-то не знаю?

- Щас, пап, - сказал Глеб и помчался к себе в комнату.

Я вся похолодела внутри. Только не это, Господи. Умоляю, только нето, о чем я подумала.

Глеб прибежал обратно, уселся за стол и бросил взгляд на старшего брата:

- Пускай Влас скажет.

- Говори, сын, - нахмурился Сергей.

- Она, - Влас кивнул на меня, - покуривает, пока никто не видит. Мы с Глебом ее спалили, а она, вместо того чтобы выбросить пачку, предложила нам деньги за молчание. Глеб, покажи доказательства.

Средний сын разжал ладонь, и на стол упали две пятитысячные купюры. Перед моими глазами все поплыло.

- Сереж, я не предлагала им деньги... Они сказали, что если я не дам им по пять тысяч, то...

- Пап, да она брешет! - наперебой заорали дети. - На фига нам эти пять косарей, если у нас есть кредитки?

- Ты выпустил для них кредитные карты? - ужаснулась я.

- Ты не в том положении, чтобы задавать мне вопросы, - ответил муж. Его глаза остекленели. - Ты не только куришь втайне ото всех, но и даешь детям деньги за молчание. Уже совсем опустилась на дно. - Он снова обратился к сыновьям: - И давно она курит?

- Мы не знаем, пап. Но вот твои деньги, мы бы никогда их не взяли.

- Спасибо, парни. Я знаю, что вы у меня честные и порядочные. Знаю, что в этом доме могу положиться только на вас двоих.

- А я, пап? - возмутился Валентин.

- Ты у меня еще слишком маленький, чтобы раскрывать мамину ложь. Это не твоя вина. Просто нужно немного подрасти.

- Нет! Я уже и так взрослый! Мне почти шесть! - затараторил Валя. - И сегодня я тоже раскрыл мамино преступление: она мне призналась, что скоро уедет и заберет меня с собой, а тебя и Власа с Глебом оставит здесь. Но я ей сразу сказал, что никуда с ней не поеду и останусь с тобой, пап. Сразу сказал! Видел бы ты, как она ревела! Как Лида Воронина из моей группы. Я тогда тоже честный, раз все вспомнил и рассказал?

Сергей ласково потрепал ребенка по макушке:

- Да, сынок. Ты у меня самый честный, и на тебя тоже можно положиться.

Валя гордо выпятил грудь и принялся доедать свою порцию пирога.

А я просто сидела и смотрела в одну точку. Мне было нечего сказать, я устала оправдываться. Лучше пускай муж убьет меня сегодняшней ночью, чем я продолжу влачить подобное существование. Лучше смерть.

- Кому еще пирога? - как ни в чем не бывало спросил Сергей.

Глеб заметно сник:

- Пап, а ты разве не собираешься ее ругать?

- Она не маленькая девочка, чтобы я ее ругал. Ешьте пирог и марш по комнатам.

- Пап, но ведь она курила, а потом дала нам денег, - разочарованно сказал Влас.

- И еще хотела уехать! - выкрикнул Валя.

- Я неясно выразился? Доедайте и вперед.

«Неужели он не собирается устраивать мне экзекуцию?» - удивленно подумала я.

Однако облегчения эти мысли не приносили. Я даже примерно не понимала, что творится в голове у мужа, а неизвестность страшила еще сильнее прямой угрозы.

Похоже, он что-то задумал, иэто что-тобудет гораздо ужаснее всего того, что мне уже довелось пережить.

Урок

Я ждала.

Было ясно, что расплата за курение и взятку детям ожидает меня ночью, когда мальчишки будут спать.

Ожидание как всегда было невыносимым. Я бы охотно ускорила время, чтобы все случилось сразу, но Сергей не любил торопить события. Предпочитал сначала сполна насладиться моим томлением.

Я не собиралась доставлять ему такое удовольствие и вела себя как ни в чем не бывало: мыла посуду, убирала со стола после ужина, а потом готовила вещи, которые домочадцы наденут завтра утром и варила кофе по просьбе мужа. На лице которого, кстати, тоже была непроницаемая маска равнодушия. Он почти не обращал на меня внимания. Казалось, что он уже и думать забыл об инциденте и не собирается меня наказывать. Но мы оба знали, что это не так.

Несмотря на внешнее спокойствие, я остервенело металась в трюме своего сознания, готовясь к скорой расправе. В один момент я даже была готова броситься на колени и закричать: «Ну давай же, покажи мне, что ты там еще придумал! Сделай это!». Но кричала я внутрь себя, а Сергей видел лишь то, как размеренно я варю ему кофе.

Получив свой напиток, он отправился в гостиную смотреть телевизор. Потом попросил меня принести печенья. Дети, увидев, что отец ест вне кухни, потребовали свою порцию. Сергей это позволял и спокойно перещелкивал каналы телевизора. Я заглядывала ему в лицо, но он только моргал, глядя на меня. Готова была поклясться, что он уже придумал, как именно будет меня наказывать. Но когда?.. Не факт, что все случится сегодня. Это легко может произойти и завтра, и послезавтра, и через месяц. Я даже начала почесывать себе руку от нервного напряжения. Муж это видел и наслаждался моментом.

Как назло, время на часах будто остановилось. Мне хотелось поскорее уложить детей спать, но было еще слишком рано. Влас - тот вообще никогда не ложился раньше часа ночи. Чтобы как-то себя успокоить, я начала перемывать полы во всей квартире, затем пошла гулять с собакой, а ближе к полуночи решила что-нибудь приготовить. Плевать, что именно, лишь бы руки были заняты делом, лишь бы не видеть, как предательски они дрожат.

Сначала уснули Валентин и Глеб, а к половине первого свет выключился и в комнате Власа. В часу ночи все наконец затихло, и я слышала лишь свое беспорядочное сердцебиение.

В кухню заглянул Сергей. Выглядел он, как человек без камня за душой. Как рассудительный и любящий отец семейства. От этого становилось еще страшнее.

- Нина, разбери кровать, я приму душ и тоже лягу, - спокойно сказал он.

На секунду у меня отлегло от сердца, и я даже обрадовалась. Возможно, он просто устал на работе и ему действительно хочется спать. А завтра утром запал уже пропадет, и он и вовсе передумает меня наказывать.

Я пошла разбирать кровать и услышала шум воды в ванной. Десять минут спокойствия, пока Сергей принимает душ.

Десять минут.

Я села на кровать и глубоко вдохнула. Вдох-выдох, вдох-выдох.