Страница 83 из 89
Он взял трубку и позвонил нескольким друзьям. Грек оказался в отъезде, но остальные, которые были в городе, обещали приехать, захватить побольше выпивки и девушек.
Он был из тех редких экземпляров, которые умудрялись ездить на байке и зимой. Для всех мотосезон заканчивался в октябре, у него только в то время, когда невозможно было проехать ни на чём, не только на мотоцикле. Сегодня, в метель, Мистик приехал на автобусе. Он часто встречал Зою вечером, когда только фонари могли освещать темноту, если они были, конечно.
В те дни, когда Зоя работала с обеда и шла домой уже в восьмом часу, он приезжал и провожал её до подъезда. Она не возражала, радуясь ему. О многом успевали поговорить за то время, что шли по холодным, почти безлюдным улицам — через дорогу был уже конец города, а во дворах почти никого не было. Только отчаянные водители, пытающиеся в такой мороз завести машину.
Снег резал лицо, и Мистик глубже надвинул на голову капюшон. На нём была спортивная тёплая куртка, руки он спрятал в глубокие карманы. Заметив тень возле калитки садика, его взгляд потеплел — Зоя пробиралась, низко нагнувшись вперёд.
— Здравия, тебя не сносит? — весело спросил он.
Она запрокинула голову и искренне улыбнулась:
— Если ты не поможешь, я могу и заблудиться — ничего не вижу!
Она прицепилась к его руке, и обнаружила, что он слишком высок — её нос доставал ему до груди, а из-за капюшона ничего нельзя было увидеть выше бровей, поэтому в разговоре она ориентировалась на тон голоса. Мистик склонился над молодой женщиной, чтобы защитить от ветра и сказать:
— Как оно — ничего?
Она молчала, и ответила только через несколько минут, перекрикивая ветер:
— Славе сегодня было очень плохо, он даже не понимал, кто рядом с ним. Болела голова. Я и не хотела идти на работу из-за этого, но он заснул к обеду, думаю, теперь ему лучше.
— А у врача он давно был?
— Один раз с тех пор, как приехали, — покачала головой она.
Мистик что-то пробормотал, ругаясь.
Они оба походили на сказочных снеговиков, с осторожностью пробирающихся через настоящую метель, не видно было уже и на расстоянии двух метров впереди, а снег всё усиливался и ветер заворачивал круче.
— А ты как? Ходила вчера к врачу? Делала УЗИ?
Она улыбнулась, но грустно. Любимый её об этом не спрашивал ни разу, а так хотелось с кем-то поговорить о беременности и её причудах.
— Да, всё нормально. На УЗИ мне сказали, что у нас будет доченька. А так — всё, как обычно — не нервничать, пить витамины, врач сказала, что ребёнок активно шевелится — это нормально.
Она не заметила, как Мистик мучительно, тяжело вздохнул. Не нервничать — она наверняка ни одного дня спокойно не живёт. Чёрный ушёл в глухую оборону, сосредоточившись на своей боли. Она Мистику рассказывала мало об их с Чёрным отношениях, старалась отмалчиваться или постоянно вслух переживать о его болях или депрессии, которая выражалась в неограниченном употреблении алкоголя. Мистик слишком хорошо знал друга, чтобы по уставшим глазам и бледному лицу можно было читать, каково ей живётся.
С осени она сильно увеличилась в талии, живот был большим, и поэтому походка женщины стала тяжелее. Мистик был уверен, что к концу марта — началу апреля, Зоя будет еле передвигаться по квартире. И то, что при этом она спит в одной постели с пьющим мужиком, его, ой, как беспокоило.
— Ты чувствуешь себя нормально? — озабоченно спросил он.
Она кивнула, но, сообразив, что этого он не мог видеть, ответила:
— Да, спасибо. Иногда немного кружится голова, но гемоглобин высокий пока. Врач сказала, что такое бывает — ничего страшного, нужно не переутомляться. Ты лучше расскажи, как у тебя дела?
— Да что я — всё по-старому. Я в «Байк-центре» сейчас с ребятами готовлю новогоднее шоу, Грек уехал в Питер по делам. Репетиции, новые проекты уже на летнее «Байк-шоу», короче, жизнь кипит. О тебе Ника спрашивает, хочет приехать в гости, но думает, что это будет напрягать Чёрного. Грек ей расписал, что тот вообще плох.
— Ничего, пусть приедет, скажи ей. А вот Слава меня и правда беспокоит. У него настроение меняется несколько раз в сутки, и я уже не знаю, чего ожидать в следующий час. Хотя… уже привыкла, боюсь, что, может, осложнения какие, а он не идёт к врачу.
Мистик нахмурился, Зоя впервые за два месяца рассказала что-то о её жизни с Чёрным, обычно были только сплошные переживания о нём самом. И то, что он услышал, не очень его обрадовало — его дружок, судя по всему, упражняется на выносливости и терпении своей женщины ежедневно.
— А он пьёт?
Она заколебалась, неотчётливо произнеся:
— Да.
— Зоя, но он хотя бы не обижает тебя? Ты же понимаешь, как это…
— Нет! Нет, нет, что ты, не обижает. Меня даже страшит его молчаливость и закрытость. Но и пальцем не тронул.
Мистик скептически слушал, тревожно чувствуя малейшие изменения её голоса. Она, светлая душа, не думала плохо о любимом, и готова была даже защищать его. А Мистик знал, что Чёрный в состоянии аффекта мог ударить, и сильно. Женщин он не бил никогда, но и дырки в черепе у него раньше не было.
Медленно-медленно они с Зоей дошли до подъезда. Она долго рылась в сумочке, искала ключи, и когда они с Мистиком, наконец, попали в тёплый подъезд, там даже показалось жарко. Отгородившись от метели толстой железной дверью, потом ещё одной, при ярком свете ламп, их разговор показался не таким беспокойным, как на улице.
Отдышавшись, они даже стали улыбаться. Из своей конторки поверх очков за ними пристально следила консьержка, Зою она, конечно, знала.
— Поднимешься? — как всегда спросила она его.
— Нет, — покачал головой Миша. — Не сегодня.
— Я буду переживать, там такая погода, вызови такси.
Он кивнул, жадно ловя глазами её лицо и отмечая про себя то, что она стала поправляться не только в талии, округлилась вся потихоньку.
— Иди, отогревайся, и не забудь выпить горячего чаю, — напутствовал он.
Зоя исчезла в лифте, когда он набрал номер, чтобы вызвать такси.
Ещё на лестничной площадке Зоя поняла, что в квартире у Славы гости. Музыка отдавалась по стенам, но громче всего были смех и крики. Веселье шло полным ходом, и на появившуюся хозяйку никто даже внимания не обратил. Из девушек. Мужчины знали, кто она, и почтительно здоровались, улыбаясь.
Зоя разделась, неловко одёргивая шерстяную тунику на большом выпуклом животе. Её волосы намокли от снега, длинная коса расплелась, и растрёпанный вид привлекал ещё больше внимания. На неё недоумённо оглядывались молодые женщины, которых было много везде. На кухне большая компания курила, окно было распахнуто настежь, там велись разговоры про измены, ревность и зависть.
Нерешительно потрогав чайник, а он был ледяным, Зоя протиснулась к холодильнику — очень хотелось есть. Но, так и не завершив до конца свои намерения, она прошла в комнату. Там был полумрак, только две гирлянды мигали, небрежно повешенные на шторы. На диване кто-то отчаянно целовался, в глаза бросились худые женские руки, обнимавшие широкие мужские плечи. Посередине комнаты танцевало несколько пар, выбрасывая направо и налево локти и колени. То, что под рок танцевать почти невозможно, их не заботило.
Растерянно оглядевшись, Зоя заметила у самого окна Славу — он разговаривал с какими-то мужчинами и женщинами, стоявшими полукругом. Она узнала Герцога, Иру, которая приехала вместе с ними в Москву с «Байк-поста», остальные показались в полумраке лишь знакомыми.
— Привет, — несмело произнесла она, но её голос утонул в громкой музыке.
Кто-то из компании ей кивнул, кто-то с интересом посмотрел на её крупный выпуклый живот, а потом перевёл взгляд на Чёрного. У того было беспристрастное выражение на лице, Зое показалось, он даже не обратил внимания, что она подошла. Но по перевёрнутому, лихорадочному взгляду, она поняла — он очень пьян. Еле заметно покачиваясь, Слава водил глазами поверх толпы.