Страница 36 из 68
Только хирургия не дается легко.
Стоит подчиниться и распахнуть глаза, как что-то внутри все-таки рвется, когда встречаюсь с черными ониксами.
- Отчего прячешься, девочка? Чего боишься?
Так и хочется закричать – тебя!
Проницательный. Жестокий и коварный. Он просто изучает меня, плотнее прижимаясь бедрами к моим распахнутым чреслам, и это так порочно, волнительно и... неправильно.
Не могу больше этого терпеть. Борюсь с ним и с собой, шепчу на грани слышимости, едва двигая губами:
- Отпусти меня, Гор, прошу… Я не могу быть здесь…больше не могу…
Я всего лишь женщина. Не настолько сильная, как хочу казаться, и не в состоянии противостоять такому матерому игроку.
Что-то в нем меняется. Желваки ходят, взгляд прибивает к месту. В черных глубинах вспыхивают искры ярко и горят потусторонним светом.
Сейчас он страшен. Вот он - хозяин “Порока” во всей своей бездушной красе.
Ему плевать. На меня, которая по хитрым и двойным законам юриспруденции принадлежит ему.
Хорошие у него адвокаты. Такой контракт, что не подкопаешься. Знаю. Я с этим документом к адвокату ходила.
- Отпустить, значит… - проговаривает хрипло, и я киваю.
Язык обмяк, слова сказать не могу.
Пальцы скользят по моему телу, вызывая дрожь, которая не прекращается. А только усиливается. Скоро зубами стучать начну.
Опускает руку на грудь, прикрытую кружевом, сжимает и отодвигает материю. Пытаюсь трепыхаться, но лишь сильнее трусь о его стояк. Фиксирует меня свободной рукой и нагло ласкает вершинку, что сжимается то ли от холода, то ли от умелой ласки.
Наблюдает, как моя кожа покрывается крупными мурашками, затем опять находит мой потерянный взгляд. Цепляет так, что я не могу спрятаться от этих наглых обсидианов. В них, кажется, видны блики света. Словно падающие звезды, пролетающие на черных небесах.
- Что конкретно ты не поняла в предложении, которое я озвучил? - замолкает и сильные пальцы тянут за вершинку.
Вскрикиваю от странных ощущений. Болезненных или нет?
- Ты уже моя, Белла.
Рука спускается чуть ниже, очерчивает пупок с пирсингом, играет с каплевидной штангой, чуть тянет.
- Смотрю, ты бунтарка, - приподнимает бровь, - противоречивая девочка.
Оставляет в покое украшение, которым я обзавелась после травмы. В знак протеста, так сказать. И я чуть не кричу, когда опускает руку к кромке трусиков.
Слезы катятся по щекам, падая на смуглую широкую кисть.
Кириан замирает. Приглядывается ко мне сильнее.
- Не надо, прошу…
Мой голос надломлен. Он меня сейчас ломает. Если тронет, я просто не переживу. Не прощу себя.
- Пожалуйста, Гор, я не могу так…
- Как так?
- То, что ты хочешь… Я не могу тебе дать этого. Эта жизнь не для меня.
- А что тогда для тебя, Белла?
Решаюсь немного приоткрыть свои мысли. Зверь не нападает, затаился и прислушивается. Я должна достучаться до него. Иначе меня растерзают.
Улыбаюсь дрожащими губами и выговариваюсь, словно я не прижата сильным возбужденным мужчиной к двери, а на посиделках с дорогим другом за чашкой чая, который мы распиваем у меня в родительском доме, где за окном тишина…
Нет осточертевших звуков вечно бодрствующего мегаполиса, а есть тепло и открытость сердец…
- Я люблю танцы, Гор, - мой голос тихий, едва уловимый шелест.
- Продолжай… - приказывает прищурившись.
- Лишившись одержимой страсти к спорту, я нашла себя в пилоне. Для меня шест стал инструментом самовыражения.
Пытаюсь отвернуться. Не дает, ловит за подбородок и заставляет смотреть в черный объектив взгляда.
- Я люблю преподавать в студии. Мне нравится заниматься с женщинами, возвращать им веру в себя. Ко мне приходят разные девчонки всех весовых категорий. У каждой есть мечта - покорить пилон, раскрыться. Выпустить свою суть, сексуальность. Я обожаю танцевать, но мне не нравится быть в центре внимания голодных до моего тела мужиков!
Заглядывает мне в глаза уже не ледяное изваяние. На дне темных глаз интерес. Не жажда и не похоть. Человечность какая-то по отношению ко мне чудится. По крайней мере, мне, глупышке, хочется в это верить.
- Смешная…
- Я не для клубной жизни, - припечатываю серьезно.
- А для какой ты жизни, Изабель? Что ты хочешь?
- Покрыть кредит. Хочу свой собственный дом и спокойствие. Хочу просыпаться в своей кровати и пить кофе на террасе моей квартиры, с которой открывается потрясающий вид на город. Хочу убедить родителей перебраться из их городка ко мне. В ту жизнь, для реализации которой я вкалывала с пяти лет по шестнадцать часов в день.
А главное, я хочу тихого и размеренного существования! Я обычная Гор. И мечты у меня среднестатистические.
Проводит подушечками пальцев по моему лицу. Улыбается белозубо и открыто, на секундочку светлеет, и я замираю, залипаю на этих полных устах, чуть спрятанных щетиной. У меня губы начинает колоть. Вспоминаю его терпкий вкус, сильный язык, который ласкал меня, и я таяла.
Ведет пальцами, очерчивает изгиб, заставляет гореть, буквально трепетать и теряться.
Нахожу в себе последние силы, собираюсь в кулак.
- Я прошу не продлевать мой контракт.
Не забуду, что было в этом кабинете, никогда. Даже поцеловать себя не позволю, иначе предам все свои убеждения.
В моей душе зацвел чувственный цветок, пока росточек, но он проникает все глубже, корнями впивается в мою суть.
Отдаляюсь на миллиметры от могучего мужчины, который выше меня на полторы головы.
Гор делает шаг назад. Отпускает. Лишает своего тепла, изваяние, а не человек.
- Иди работать, Изабель. Вернемся к этому разговору в положенный срок.
Глава 31
Изабель Фостер
Спустя месяц
Утро встречает меня слюнями, смачно размазываемыми по моему лицу.
- Совесть имей, животное! Дай поспать!
Ноль реакции и продолжение святого действа по обслюнявливанию хозяйки.
Пускаю в ход тяжелую артиллерию, рявкнув:
- Роланд Генрих Колдсмит!
Наглющая псина фыркнула в ухо и продолжила издевательство. В итоге не выдержала я и спрятала голову под подушку, прикрывшись руками, чтобы один пес-переросток не отнял.
- Я в домике. Отстань, - пытаюсь разжалобить своего бойца, на что получаю оглушительное:
- Гав!
И у меня, как у бессильного нашкодившего щенка, отняли подушку, а разлепив глаза я встретилась с веселым крокодильим оскалом своего любимца.
- Ролли… Да встала я уже! Угомонись, псина!
Умный стафф, убедившись, что миссия по пробуждению нерадивого человека выполнена, на мгновение исчез, виляя хвостом, но уже через секунды возник передо мной держащим в пасти поводок.
- Хитрющая зараза.
Хохочу и обнимаю своего монстра, пока он весело вылизывает мне лицо и шею, повалив огромными сильными лапами на лопатки.
Улыбаюсь, обнимая своего защитника за широкую короткую шею.
Есть еще радость в жизни. Любовь есть. Преданность. По крайней мере в моем четвероногом друге этих качеств с лихвой
- Когда ты мне твердила, что у тебя милая собачка по прозвищу Ролли, Изабель, я и думать не думала, что у нас в квартире будет жить Терминатор.
Олли смеется и босиком шлепает в мою комнату. С мокрыми после душа волосами, которые длинными кудрями ниспадают до самой попы.
- Ну так мозгов в нем не по его габаритам, где-то при раздаче ему явно попался нечистоплотный распределитель.
Шучу и моя соседка оживает, глаза загораются веселостью, а на розовых губах цветет искренняя улыбка. Мы с ней не то, чтобы подруги, но я как-то привязалась к этой замкнутой девушке.
Неплохой она человек, далеко неплохой. В быту легкая. Я немного растяпа, если нас сравнить. Могу оставить немытую чашку или тарелку, а Оливия молча подберет мой забытый на кресле свитер, сложит, увидит мою грязную чашку - помоет.