Страница 9 из 30
Она вцепилась в спинку дивана судорожно вытянутыми руками и сделала два нервных вдоха, таких глубоких, что под бронзовой кожей можно было пересчитать все ребра; а потом встряхнула головой и скомандовала: «Вина!»
Бур рванулся выполнять приказ, а Сид вновь попытался взять ее за руку, говоря:
– Душа моя, мне ни разу не приходилось раньше слышать твоего вызова, а он был очень коротким, и я не сразу узнал его… – но его тут же оборвали:
– Прибереги свои любезности для лунянина! – тут я обернулась и увидела – о Зевс! – что одно из шести щупалец Илилихиса полуоторвано.
Этим предстояло заняться мне и, идя к нему, я напоминала себе: «Не забудь, он весит всего пятьдесят фунтов, несмотря на то, что в нем добрых семь футов в высоту; ему не нравятся низкие звуки и резкие прикосновения; две его ноги – это не щупальца и действуют они по-другому, он их использует, когда надо долго идти, а с помощью щупалец прыгает; щупальца нужны также для ближнего зрения и, конечно, для манипуляций; если они расслаблены, значит, он спокоен; если напряжены, то он настороже либо нервничает; сильно сокращены – недоволен; приветствие выражается…»
В это самое мгновенье одно из этих щупалец скользнуло по моему лицу, как будто пуховка, благоухающая нежными духами, и я сказала:
– Илли, дружок, сколько лет, сколько зим… – и провела пальцами по его морде. Приходилось все же контролировать себя, чтобы не надавить слишком сильно, и я бережно прикоснулась к сломанному щупальцу. Однако он тут же отвел его в сторону и маленький громкоговоритель, прицепленный у него на боку, заскрипел:
– Глупышка. Папа сам сумеет справиться со своими делами. Греточка, ты хоть земных-то осьминогов когда-нибудь перевязывала?
Вообще-то я перевязывала одного. Он был разумным, из эпохи в четверть миллиона лет после Рождества. Но Илли я не стала об этом сообщать. Я стояла, а он «разговаривал» со мной, водя своим щупальцем по моей ладони.
Я не очень разбираю этот щекотный язык, но все равно приятно, хотя меня всегда занимало – кто же обучал его английскому. Беседуя таким образом со мной, он одновременно двумя другими щупальцами достал из своей сумки нечто вроде перевязочного пакета и сам обработал рану.
Тем временем сатир опустился на колени перед бронзовым сундуком, который был украшен маленькими изображениями черепов, крестиками с петлями наверху и свастиками – выглядящими куда древнее, чем нацистская. Обращаясь к Сиду, он сказал:
– Быстар сабражашь, шеф, кагда видил, что Дверь явилась высокий, так сразу слабить гравитация. А сечас мне не помочь, а?
Сид протянул руку к Малому Хранителю и всем нам сразу стало очень легко, а мой желудок со всем содержимым взмыл вверх. Сатир свалил на сундук одежду и оружие, которые тащил Илли, прогарцевал со всем этим скарбом к концу бара и бережно там опустил. Вот бы посмотреть на того инструктора, который обучал сатира английскому. Интересная личность, должно быть. Познакомиться бы с ним (или с ней?).
Сид поинтересовался у Илли, не предпочитает ли тот, чтобы в одном секторе была лунная сила тяжести, но мой мальчик любит смену впечатлений и, раз он такой легкий, земная сила тяжести его не беспокоит. Однажды он сказал мне: «Греточка, разве жуку не все равно, какое притяжение на Юпитере?
Я попросила Илли рассказать о сатире, и он проскрипел, что того зовут Севенси, и до этой операции Илли его никогда не встречал. Я знала, что сатиры – из эпохи, удаленной в будущее на миллион лет, так же как луняне жили миллион лет назад, и я подумала – О Крест ос! – что операция, похоже, чрезвычайно важная, раз для этого дела Пауки вытащили этих двоих, разделенных двумя миллионами лет – разница во времени, которая вызывает на мгновение чувство священного трепета.
Я начала было расспрашивать Илли, но тут как раз примчался Бур с большим красно-черным керамическим кубком вина – мы стараемся держать в запасе различные сосуды для питья, чтобы ребята чувствовали себя как дома.
Каби тут же выхватила кубок у него из рук и осушила одним глотком, а потом грохнула его об пол. Она частенько так поступает, хоть Сид и пытался обучить ее манерам. А потом она настолько погрузилась в свои размышления, что глаза ее закатились, рот приоткрылся, зубы оскалились и в ее облике осталось меньше человеческого, чем у внеземлян. Она была подобна фурии, как их изображают. Лишь путешествующие во времени знают, насколько эти древние бывают похожи на свои фрески и наскальные рисунки.
У меня зазвенело в ушах и волосы встали дыбом, когда она воскликнула, изо всей силы стукнув кулаком по дивану:
– О богиня! Неужели мне суждено видеть Крит разрушенным, воскрешенным, а теперь снова поверженным? Это чересчур много для твоей рабыни!
Если кого-то будет интересовать мое мнение, то я скажу, что Каби могла бы вынести и не такое.
Когда она сказала про Крит, обрушился шквал вопросов – один из них был мой, потому что новость действительно напугала меня – но она, повелительно взмахнув рукой, восстановила тишину, глубоко вздохнула и начала.
– Исход битвы повис на волоске. Воя, как черные гекатонхейры, дорийцы на своих скорлупках набросились на наши бесчисленные корабли. На правом берегу, спрятавшись меж камней, мы с Севенси стояли у игольчатой пушки, готовые нанести черным лодчонкам незаметные пробоины. Позади был Илилихис, выряженный в морское чудище. Но затем… затем…
И тут я увидела, что Каби перестала быть каменным истуканом, голос ее прервался, она начала дрожать и судорожно всхлипывать, хотя лицо продолжало оставаться маской ярости, а потом ее вырвало вином. Сид шагнул вперед и вынудил ее замолчать – я чувствовала, ему давно хотелось это сделать.
Глава 5
СИД НАСТАИВАЕТ НА ДЕВУШКАХ-ПРИЗРАКАХ
Когда я беру газету и начинаю ее читать, то мне мерещатся призраки, крадущиеся между строчек. Призраками, должно быть, полон весь мир. Мне кажется, они столь же бесчисленны, как песчинки на берегу.
Мой дружок из времен королевы Елизаветы упер руки в боки и стал учить нас правилам хорошего тона, как компанию буйных детей, которые слишком уж расшумелись.
– Так вот, милостивые господа, вы находитесь на Станции Восстановления и тут пока что я хозяин. Чума на все ваши операции! Мне плевать, если рухнет все мироздание и больше не будет Меняющегося Мира, но ты, воинственная дева, должна передохнуть и выпить еще немного вина и лишь затем продолжить свое повествование. Мы же тем временем позаботимся о твоих спутниках. И пусть никто не задает никаких вопросов. Бур, любезнейший, сыграй-ка нам что-нибудь веселое.
Каби немного успокоилась, даже позволила Сиду по-дружески обнять себя и только проворчала: «Ну ладно, Толстобрюх».
Затем, под звуки мелодии «Прогулки выхухоли», которой я научила Бура, девушки подошли к внеземлянам и все мы разбились на пары.
Тут я хотела бы отметить, что очень многое из того, что рассказывают в Меняющемся Мире о Станциях Восстановления, попросту не соответствует действительности, а девять десятых из того, что есть на самом деле, никто не знает. Солдаты, которые входят в нашу Дверь, жаждут приятно провести время – это само собой; но на самом деле они тяжко изранены – изранены их души и сердца. Конечно, бросается это в глаза не сразу.
Можете мне поверить, операции во времени – это не шуточки, и найдется едва ли один из сотни, кто может выдержать, когда его вырывают из его собственной жизни и делают настоящим Двойником, осознавшим свою сущность то есть Демоном – не говоря уже о Солдатах. В чем нуждается это искореженное и взбудораженное создание, только что вырвавшееся из боя? В личности, которая будет за ним ухаживать, сочувствовать ему и латать на нем дырки; и оказывается очень хорошо, если эта личность противоположного пола, – это даже важнее, чем принадлежность к одному биологическому виду.