Страница 86 из 91
Лиадон услышал еле слышный вздох, который не удержал Эхор, и впился глазами в маску, видя в прорезях для глаз зелёные всполохи. Так вот ты каков, головная боль брата!
Заунывная, практически на одной ноте мелодия походила на пересыпающийся звук песка, гонимый ветром в пустыне, и ей вторили плавные, покачивающиеся движения Вира. Эхор заставил себя забыть каким видел мальчишку в душе, когда капли воды стекали по спине, собираясь в ложбинке у ягодиц. Тот давний момент ярко вспыхнул в памяти, накладываясь на то, что видели глаза сейчас.
Музыка завораживала, вводя зрителей в лёгкий транс. В такт ей руки зеленоглазого бедствия, словно змеи, взметнулись вверх, размеренно повторяя мягкие движения тела. Резкий удар барабана на мгновение разбил очарование. Тело парнишки отозвалось, повинуясь звуку и резко уходя в сторону. Но гул прошёл и вновь вернулся плавный ритм мелодии и движений, опять гипнотизируя зрителей.
Эхор не мог оторвать взгляда от своей головной боли. Мужчина так надеялся, что исцелился от душевных метаний, но утренний инцидент у столовой показал, как он сильно ошибался. А это представление поставило жирную точку в его понимании насколько глубоко он пал, засматриваясь на парня, да ещё и своего адепта, когда рядом с ним находится истинная пара.
Ему стоило отвести взгляд и просто не смотреть, но чувственные движения несносного мальчишки будоражили воображение, заставляя желать невозможного. На периферии внимания он видел, как четвёрка парней, держащих силу стихий, медленно поднимается с колен, начиная обходить помост по кругу, закручивая собранную магию в спираль, но их действия проходили мимо его сознания.
Мужчина, не замечая никого, видел лишь одного Виорела Корзу, стоящего в центре зала. Соблазнительный мальчишка казался отстранённым, будто сейчас для него существовала только музыка, под которую он медитировал наяву. Резкий удар барабана, и парень, чуть отставив одну ногу, немного присаживается на неё, раскидывая руки в стороны, собирая в них разнополярную силу.
Эхор во все глаза смотрел, как волнообразное движение руки через грудь и плечи переходит в другую руку. Как его зеленоглазое чудо, словно играет силами, находящимися в его ладонях. Уже само по себе это зрелище завораживало, а вместе с тягучими покачиваниями бёдер, вводило в транс, и не было во всём мире сил, которые смогли бы заставить ректора сейчас отвести взгляд.
Удар барабана прошёлся молнией по оголённым нервам дракона. А мальчишка, слегка присев, соединил обе силы, переплетая и объединяя их. Он проделал это легко и непринуждённо, словно не было долгих изнуряющих тренировок. Ректор гордился своим учеником, так же, как и Соло, пристроившаяся среди приглашённых гостей.
Удерживая силу, Вир плавно встал, разворачиваясь то ли к чаше, то ли к помосту, в которую его помощники тонкими струйками вливали собранную силу. Филигранная работа выполнялась чисто. Тончайшие потоки энергии уже образовали на поверхности земли концентрические круги, светящиеся цветами принадлежности к определённой стихии. А Вир продолжал своё волшебство.
Его сила, как и четвёрки ребят, ушла в землю помоста, оставив в центре яркую звёздочку. Эхор недоумевал, не понимая, что задумала эта группа. Ничего подобного никогда не представляли на строгий суд короля. Но, впрочем, и таких талантов, управляющихся с несколькими силами, тоже не было. А парень, высоко держа одну руку, в которой выплеталось знакомое, но немного изменённое заклинание, обольстительно изогнулся. Плавно поведя второй вдоль тела вниз, он растягивал, почти готовое сорваться с пальцев, плетение. Музыка чуть поменялась и Вир, позвякивая браслетами и украшениями, вновь развернулся лицом, вернее маской, к зрителям.
Это уродливое дополнение к сценическому костюму (если можно так было назвать то, что прикрывало полуголого мальчишку) приводило дракона в глухое раздражение. Он хотел видеть милое лицо и живую мимику зеленоглазого бедствия, но не имел такой возможности.
В то же время, у Эхора перехватывало дыхание и в штанах становилось тесно, когда он смотрел на него. Ректор должен был оценивать полностью всё представление, а он видел руки своей головной боли, что, казалось, живут собственной жизнью с их плавными движениями, похожими на воду, любовался соблазнительными покачиваниями бёдер и изгибами тонкого стана. Мужчина хотел касаться этого белого тела, проверить так ли оно хрупко, как это виделось со стороны. Каждое движение мальчишки поднимало со дна его души что-то горячее, обжигающее…
Вот рука Корзы, соблазнительно обрисовывая тело, и не давая лопнуть звенящему от напряжения заклинанию, поднимается и… удар барабана… шаг в сторону, и импульс призыва брошен в помост. Ещё шаг, плавные покачивания рук и плеч объединились с ритмичными подрагиваниями бёдер. Каждое отточенное движение притягивало взгляды, вызывая восхищение всех, находящихся в зале и набившихся сюда же адептов, которым ещё предстояло выступать.
Эхор с радостью бы разогнал всех, не позволяя любоваться тем, кто должен принадлежать только ему одному. Но сорвать праздник брату он не мог. Поэтому оставалось смотреть, умирая от желания обладать этим чудом и безумно ревновать, вспоминая, что не он один видит это прекрасное обнажённое тело и чувственные движения.
Танец, скорее тёмное соблазнение, продолжалось, хотя Вир использовал только светлые силы. Томная волна, начинающаяся с рук, переходит на плечи, грудь и бедра. Скользящий, словно ленивый, шаг миниатюрной ступнёй, ещё один, разворот с лёгким прогибом в спине и… Удар барабана, будто обрушивает что-то, заставляя сжаться сердце дракона. Руки Вира падают вниз, посылая в платформу силу стихии земли. Широкий шаг в сторону, ритмичные покачивания бёдрами, и руки вновь взлетают вверх, посылая в землю помоста зов. На него откликается родничок, сперва робко пробивающий себе дорогу в центре помоста, но с каждой секундой набирающий силу. Ручеёк, добежав до края платформы, потёк по кругу, не выходя за пределы установленные размером площадки.
Шаг, разворот, лёгкая дрожь бёдер и закружившийся юлой вокруг помоста мальчишка, кружащий головы не только глядящим на него девчонкам, но и ректору. Удар барабана и зеленоглазое бедствие замирает с поднятыми вверх руками. Лёгкий ритмичный перестук и его рука, обегая плечи, живот, опускается по ноге к полу, а он сам чувственно выгибается вслед ей. Плавно совершая широкий круг, вторая рука устремляется к первой. И вот две сомкнутые ладони взлетают вверх, а Вир, словно змея, покачивается вслед им.
Вторя его движениям, из земли появляется росток. Он пока маленький и слабый. К нему устремляются потоки силы, отданные четвёркой парней. Опустошённые, они расходятся в стороны, оставляя возле помоста одного Вира. Их танец повторяет его движения, а зал, затаив дыхание, внимательно следит за парнишкой у помоста.
Теперь барабан отстукивал свой ритм непрестанно и, вторя ему, двигался Вир. Непривычный ритм волновал кровь дракона, не давая отвести глаза от гибкого тела грациозно изгибающегося в центре зала, от чутких рук, порхающих, словно крылья. Повинуясь его движениям, росток тянется ввысь, становясь сперва небольшим кустиком и затем вытягиваясь в маленькое деревце.
Зеленоглазая беда кружится вокруг помоста, соблазняя, очаровывая. Эхор, забыв, как дышать, смотрит на свою головную боль. Чувственные движения рук, шаги и прыжки становятся более быстрыми, ритмичными, переходящими в волнообразные движения животом и резкие покачивания бёдрами. Деревце на помосте, вторя магу или танцору, ректор никак не мог определиться с названием, тянулось вверх, выпуская новые ветки и листья. Вир замирает на секунду, и деревце тут же расцветает белоснежной кипенью.
Ритм музыки меняется. Теперь это не медитативная мелодия, а танец страсти и любви. Руки зазывали в свои объятия, обещая горячие ночи. Вздрагивающий стан и трепещущие бёдра дарили чувственное возбуждение, заставляя мечтать о запретном наслаждении.
Зеленоглазая беда кружила вокруг помоста, осыпаемая лепестками отцветающей яблони. Одуряющий аромат кружил по залу, пьяня и дурманя голову. Браслеты на полуголом мальчишке позвякивали в такт движениям, маленькие босые ступни легко порхали по полу, а на деревце появились первые, ещё зелёные плоды.