Пламя надежды

Крот вскинул голову, в глазах его блеснула надежда.

– Ты правда так думаешь?

– Давай пока не будем слишком надеяться, – вздохнула она. – Попросим, если получится.

Он кивнул и перевёл взгляд на гладь пещерного озера.

– Да, ты права. В конце концов, речь только об одном драконе… Только бы нам не ошибиться.

Часть первая. Земли за пучиной моря

Глава 1

Луния всегда мечтала изменить мир к лучшему. Сделать его справедливым и красивым, безопасным и добрым ко всем. Чтобы драконы были счастливы, могли любить кого хотят, занимались творчеством и заботились друг о друге, а не враждовали.

Понятно, что любому хочется жить в таком мире, так почему же он до сих пор совсем другой?

Она точно знала, что собирается в мире изменить и почему, но пока не решила окончательно, как это правильнее сделать.

Всё было бы куда проще, будь мир чем-то вроде тканого гобелена, из которого можно вырезать нити, неверно переплетённые или неподходящие по цвету, а затем соткать заново, лучше и совершеннее. Луния хорошо умела чинить испорченную ткань, но с чего начать переделку целого мира, понятия не имела.

Слишком много неправильного накопилось вокруг, и всё требовало внимания, да к тому же ещё слишком много драконов ничего этого не видели. Они искренне считали, что всё в порядке!

Даже кое-кто из самых лучших и любимых друзей Лунии совершенно не беспокоился о вопиющих недостатках мира. Это мучило её всю жизнь, потому что сама она стала замечать их, ещё когда матери водили её в детстве гулять по улью Цикады, и всё чаще потом, уже в школе «Шёлковый путь». Почему никто ничего не замечает?

Разве хорошо, к примеру, что ядожалы извели на Пантале все деревья? А то, что они истребили целиком племя листокрылов, просто ужасно плохо! Ужасно и то, что ни один шелкопряд не может сам выбрать себе пару, не говоря уже о работе и жилище. Отца у Лунии отняли ещё до того, как она вылупилась из яйца! Разве это справедливо? Какое право имеет королева Оса решать судьбу шелкопрядов, а они не могут даже слова сказать?

Наверное, многие драконы возразили бы, что раз Оса королева, то ей виднее, что опасно, а что нет, и когда и с кем воевать, – так уж устроен мир. Но даже если это принять – а Луния принимать отказывалась! – то почему и все прочие ядожалы относятся к шелкопрядам как к ничтожным козявкам под их когтями? Вот что по-настоящему ужасно!

Шелкопряды тоже драконы, ничем не хуже ядожалов, и нечего ими помыкать, насмехаться над ними, презирать их и наказывать ни за что! Почему так, кто дал такое право? Разве иная форма крыла, цвет чешуи или усики делают одного дракона повелителем, а другого ничтожеством?

Другой вопрос, как это исправить. Как одному-единственному дракону, даже если он всё-всё понимает, заставить целое племя изменить свои убеждения и привычки? Разве что влезть в головы каждому зазнайке-ядожалу и встряхнуть хорошенько мозги, чтобы набрался разума и вёл себя правильно! Ткнуть его носом, заставить смотреть на картину идеального мира, пока сам не воскликнет: «Вот он! Такой мир гораздо лучше, давайте так и жить!»

Вот бы овладеть магией! Она как раз годится для подобных дел, даже магия Ясновидицы с видениями будущего. Луния была уверена, что смогла бы использовать и такую, но больше хотелось, конечно, той, что в старых сказках. Произнесёшь заклятие, и – бац! – твой собеседник уже добрый и честный, неспособный на злое дело. Увы-увы, если настоящая магия и существовала, то разве что в Древних королевствах и давно уже выдохлась.

Луния со вздохом провела когтями по морскому песку. За спиной всходило солнце, и волны впереди золотились в его лучах, будто волокна огнешёлка. За океаном лежат земли Панталы, там её дом, матери, родное племя. Там ждут Синь и Мечехвост, они попали в беду, и пока непонятно, как распутать тот гибельный клубок.

Она так ждала своего Дня превращения, мечтала, как станет рассекать облака своими новыми бледно-зелёными крыльями, сверкая в солнечном блеске. Готовилась ткать гобелены, вплетая в рисунок секретные послания единомышленникам из «Хризалиды», и шептаться с ними на тайных собраниях о том, как изменить к лучшему всё вокруг.

Могла ли она знать, что окажется не простой Лунией в ряду обычных шелкопрядов, меняющих мир потихоньку, шаг за шагом, а Огнешёлковой Лунией, у которой из запястий изливается живое пламя! Такие шелкопряды – редкость, они наперечёт, и теперь её миссия – спасать. Она, Луния, избранная!

Для королевы Осы огнешёлк – всего лишь ценный материал, требующий учёта и контроля, но для «Хризалиды» и листокрылов он – мощное оружие, необходимое в их борьбе.

Самой Лунии не слишком нравилось представлять себя ни источником материала, ни оружием. Она хотела бы менять мир постепенно, как шелкопряды, а не жечь врагов живьём. Такое легко только на словах, а на самом деле, когда перед тобой дракон, который будет мучиться в огне, это страшно и жутко. Не говоря уже о том, что в самый первый раз, когда она хотела применить в схватке своё шёлковое пламя, налетевший ураган подхватил его и унёс вместе с хозяйкой далеко-далеко, на другой континент – не слишком удачное начало карьеры для великой и славной Огнешёлковой спасительницы Лунии.

Однако использовать свой дар хоть как-то, а придётся, иначе зачем он вообще? Дракон, умеющий орудовать в битве огненной плетью, не случайно появился на свет и не имеет права сказать: «Спасибо, но пусть королеву Осу сожжёт кто-нибудь другой».

Раз уж выпало стать такой страшной, придётся чуточку пересмотреть свои планы на улучшение мира. Для начала надо хотя бы спасти его и, может быть, главное предназначение Лунии с её огнешёлком как раз в том и состоит.

Хорошо, что она теперь не одна… хотя, по правде сказать, очень одиноко себя чувствует без Синя и Мечехвоста. Сегодня начнётся долгий полёт домой вместе с девятью драконами из разных племён и одним человеком – и не просто так, а с важной миссией.

Один из этих драконов как раз только что промчался мимо, с плеском врезался в волны и погрузил голову в воду, что-то высматривая на дне. Сопровождавший его человек остался на берегу, сложил руки на груди и раздражённо вздохнул.

– Ну как, нашёл? – окликнул с воздуха ещё один дракон, радужный.

– Да куда ему, – хмыкнула Ласточка.

Тем временем бледно-оранжевый дракон вернулся на прибрежный песок, отряхнулся и наклонил голову, выливая воду из уха.

– Ложная тревога! – объявил он. – Никакой там не дельфин, а просто медуза.

Его зовут Небо, напомнила себе Луния, а радужного – Ананас. Привыкнув работать с гобеленами, она отлично различала драконов по окраске и пятнам, но имена давались плохо. Надо постараться, чтобы не путать своих товарищей по путешествию. Вот бы ещё Ананас выбрал какой-нибудь один цвет и остановился на нём, тогда можно было бы представить его себе на гобелене держащим в лапе настоящий ананас – так легче запоминается.

Нет, не то чтобы Луния жаловалась. Гораздо хуже было бы сидеть в одиночестве на берегу, таращась на бескрайний океан и тоскуя о навеки потерянном доме.

– Как, вы ещё не улетели? – раздался голос за спиной.

Луния с улыбкой обернулась.

– Пока нет, Тушкана, ждём ледяную. Скоро этот берег вновь станет пустынным, и ты будешь скучать по нам.

– Ничего, переживу, – буркнула песчаная, неловко плюхаясь рядом на песок. – Я сотни лет почти не разговаривала с драконами и теперь могу вспомнить почему.

Тушкана всегда двигалась как-то странно, и Луния поначалу думала, что двукрылые драконы тут все такие. Потом поняла, что только с этой песчаной что-то не так. Казалось, она постоянно скрывает боль, а может, кости у неё выросли как-то криво.

– Знаешь, я тут сделала кое-что… для тебя, – робко начала Луния, протягивая ей свёрток из пальмового листа. Песчаная дракониха подозрительно нахмурилась, будто неожиданный подарок мог её укусить. – Так просто, сущая ерунда… здесь нет ткацкого станка, чтобы сделать гобелен, вот я и подумала, а не попробовать ли рисовать на дереве огнешёлком. Так трудно оказалось, ты себе не представляешь! Получилось так себе, конечно, хоть и очень старалась… можешь выбросить, если не понравится. Просто захотелось сделать тебе приятное… из благодарности.